задумчиво пожевал губами па. — Это, барышни, только в романах так звучит красиво «открыть кондитерскую», а в жизни очень это хлопотное дело. Капитал, опять же, брать где-то надо..
И тут важно было показать серьезность наших намерений..
— Па, мы все продумали.
— Да, папочка, у нас есть план, — начали мы наперебой.
— Мы будем закупать у тебя муку, масло и прочие продукты. Изучим, где можно раздобыть остальное.
— Рецепты тортов и пирожных мы возьмем для начала из маминой кулинарной книги, она любила придумывать что-нибудь особенное.
— Мы будем работать у тебя и скопим некоторый капитал, если его не хватит, возьмет со счета нашего приданного.. Но для начала нам даже, не понадобится большое помещение — мы можем снять небольшой цех для готовки и продавать пирожные на лотках, поставлять их в лавки или работать на заказ.
— И мы будем учиться. Лиз по хозяйственной части, а я .. вот теперь, правда, и не знаю.. но тоже обязательно буду!
— Тише-тише, ишь разгалделись, — засмеялся па, поднимая руки в защитном жесте. — Ну что ж, галчата, вижу, вы настроены решительно. По поводу образования — это отрадно, поддерживаю, знания лишними не бывают. С направлением чуть позже определитесь, особенно Эмма — он посмотрел на меня, — когда наступит ясность с осью и самим даром, тут торопиться не надо. А что касается работы.. Давайте сделаем так. Пока отдохнете, погуляете, воздухом подышите, попроказничаете, как без этого.. А вот через недельку, если не передумаете, приставлю вас к мастеру Брейди в лавку, будете на подхвате : товар отпускать, отчеты составлять.. все, что он скажет. А дальше видно будет.. идет?
— Идет! Как здорово! Спасибо! — и мы, вскочив с мест, побежали обнимать па..
— Ну а пока, — включилась в разговор ма, до сих пор с улыбкой смотревшая на нас, — давайте подумаем, чем занять свободную неделю. Имейте в виду, в один из дней нам непременно нужно выбраться в Брэдфорд, пройтись по магазинам и провести исследование ситуации с вашими будущими конкурентами..
— Пройтись по кондитерским? — первой догадалась я.
— Именно!
— И в книжный зайдем?
— Конечно, дорогая.
За неделю мы успели многое: съездили в город за покупками (и пирожных напробовались, но лучше маминых нигде не нашли), налюбовались розами в оранжерее, устроили пикник на озере и накупались вволю, прокатились на бициклетах (двухколесных механизмах с рулем и сидением, входящих в моду) и разжились парой синяков, сходили с Харрисом и местной детворой на рыбалку, съездили в гости к Хиггисам и даже попробовали сами испечь профитроли с заварным кремом по маминому рецепту (попытку вряд ли можно было назвать удачной, но надо же с чего-то начинать).
И в лавке с мастером Брейди мы потом работали: сначала отвешивали и собирали заказы, а потом и сами стояли за прилавком, встречая покупателей. И управляющий не мог нарадоваться Лиззи: она приветливо болтала с покупателями, нахваливала товар, но всегда аккуратно пересчитывала деньги. У меня выходило не так бойко, я быстро терялась, если покупатели были раздражительны, недовольны или грубы. Мне больше нравилось изучать отчеты, договоры и хозяйственные книги. Это давало мне ощущение защищенности. Но почему-то именно тогда, когда за прилавком стояла я, к нам приходили крайне странные личности, желающие устроить скандал.
Особенно запомнилась одна озлобленная неряшливая женщина, стремящаяся получить назад деньги за якобы купленную пару дней назад в лавке голову Бретонийского сыра (сама дурно пахнущая, грязная голова была предъявлена мне под нос). В пылу негодования она позволила себе обозвать меня «глупой курицей», чем разозлила ужасно. Вместо того, чтобы смутиться и принести извинения (как обычно я могла бы сделать), я почувствовала ярость.. И эта ярость, как ни странно, хорошо прочистила мысли, и я смогла вспомнить, что совсем недавно пересматривала записи о закупках, и никакого «Бретонийского» сыра там не значилось. Об этом я и сообщила мошеннице, пригрозив подать в суд за клевету. На этом месте ко мне подошел мастер Брейди, положил руку на плечо и сказал, что я могу пока отдохнуть. Сам же спокойно поговорил с женщиной, денег ей не дал, но угостил небольшим кусочком нашего нового свежайшего «Ангельского» сыра.. Вот и пойми этих торговцев.
За исключением подобных инцидентов, время мы проводили очень плодотворно, набирались практических знаний, и даже успевали отдохнуть.
Еще через несколько недель, па сообщил, что берет несколько дней отпуска, и мы всей семьей выезжаем на воды в Саммервилль. Это была самая лучшая новость. Саммервилль с его изящными белоснежными беседками и павильонами, песчаным морским побережьем, и бьющими минеральными источниками был просто мечтой для того, кто хотел спокойного расслабленного отдыха.
И я успокоилась, доверилась этому лету, этой жизни. Так ярко я видела свое будущее — новый учебный год в школе мэм Шульц, работу у па. Видела, как мы с Лиз учимся в колледже, а потом покупаем помещение для нашей кондитерской, как нанимаем работников, как расставляем в витринах пирожные, торты и булочки. И внутренне радовалась этой спокойной , понятной, размеренной жизни... которой не суждено было сложиться.. За неделю до конца лета новое магобследование показало два целых и две десятых уровня. Дар и ось выявить снова не удалось.
* * *
Это стало для меня ударом. Я сидела в своей комнате на кровати, обхватив руками плечи, и чувствовала, как весь мой уютный, знакомый мир рассыпается на кусочки, словно давно треснутая ваза, которую уронили на пол.. «Дзынь, дзынь, дзынь» — в ушах стоял звон прыгающих по полу осколков, и я совершенно не понимала, как смогу собрать их воедино.
О школе мэм Шульц придется забыть, отныне мне прямая дорога в Распределитель, и один Источник ведает, чем это для меня закончится. Лиз, моя дорогая сестра, подруга, самый близкий мне человек... с ней мне тоже придется расстаться. Демоны побери этот дар, я никогда о нем не мечтала. И все бы отдала, лишь бы проснуться и понять, что все это было дурным сном. Не помню, сколько я так сидела, пока не поймала себя на том, что одной ладонью сжимаю весящий на груди медальон и поглаживаю его — так я делала с детских лет, когда хотела успокоиться. Этот медальон все время носила мама — простенький, серебристо-стального цвета, с небольшим красным камушком и не очень ровно нанесенными завитушками. А вот в то злосчастное путешествие его не взяла. После их с папой гибели я надела его на себя