Читать интересную книгу Второй день на царствии - Юрий Витальевич Яньшин

и не поддувает с боков. Какое-никакое, а все же жилье. Зато без ипотеки, — ввернул он новомодное словечко, некстати вспомнив жалобы старшего внука на разорительные платежи. — Ну да я каких ни-то тряпок поспрошаю у своей, авось не откажет, по-свойски.

Медведица удобно распласталась на полу, мордой ко входу, как и положено любому дикому зверю, широко раскинув передние и задние лапы, заполнив, таким образом, собой почти все свободное пространство. На ее морде можно было читать если и не полное удовлетворение от жизни, то, по крайней мере, покорная смиренность с дальнейшей своей участью.

— А теперь, вот что, — присел он возле ее морды на корточки, — слушай меня, мать, внимательно. Я двери закрывать не буду, но и у тебя все же сознательность должна быть. Тут тебе не тундра, а поселок, где проживают разные люди, не всегда и добрые, сама понимаешь, чай не маленькая уже. А потому, без особой нужды, вылезать отсюда не рекомендуется — враз подстрелят и поминай, как звали. По нужной надобности можешь сбегать недалече, вон в ту распадинку, что за домом, — указал он рукой в сторону своего жилища. — Там и ручей летом протекает. Найдешь. Теперь, дальше слушай. Свежего мяса много не обещаю. Тут все больше тушенка в ходу, зато рыбы — хоть жопой ешь, в ассортименте. Кормить буду приходить раз в день. Без особого повода не рычи, да старуху мою не пугай, а то она такой тарарам подымет, что не только тебя, но и меня со свету сживет. Все ли поняла, Потаповна?

Потаповна слегка приподняв голову, лизнула его руки, давая понять, что согласна на все предложенные ей условия содержания.

— Вот и договорились, — удовлетворенно кивнул он головой, вставая в полный рост. — У меня сейчас по расписанию вечернее построение, а потом надо будет еще в одно место наведаться. Так что, зайду к вам попозже. Ладно, бывайте, — сказал он уже совсем будничным голосом и, не оборачиваясь, вышел из сараюшки.

III

На вечернем построении, опять призывая подчиненных сохранять особую бдительность и спокойствие при несении службы, не смог удержаться и рассказал о том, что временно приютил у себя медведицу с медвежонком. А посему, от военнослужащих свободных от несения службы требуется особая бдительность при нахождении неподалеку от комендантского дома, а так же ответственное осознание того факта, что белые медведи занесены, как в российскую, так и в международную Красную Книгу, и следовательно охота на них строго воспрещена. После команды «Разойтись!», все обступили полковника, наперебой предлагая помощь в содержании неожиданной постоялицы.

После окончания построения, полковник подозвал к себе командиров рот и о чем-то еще минут десять говорил с ними наставительным тоном, однако стараясь не привлекать к разговору излишнего внимания со стороны. Когда, в конце концов, толпа военнослужащих полностью рассосалась естественным образом, полковник, зыркнув глазом туда-сюда и, убедившись, что никто за ним не наблюдает, скорой походкой направился в свой кабинет. Там, не раздеваясь, прошел к громадному несгораемому шкафу, и недолго повозившись с ключами, погрузился в его чрево, то и дело, высовываясь наружу и воровато оглядываясь. Наконец через непродолжительное время вылез из его недр, что-то старательно пряча под полой своей форменки. После всех этих таинственных действ, еще немного покряхтев, вышел из комендатуры и направился прямиком к находящемуся неподалеку довольно просторному коттеджу, в окнах которого уже горел свет (хоть день и полярный, а все ж таки нечто подобное сумеркам имело место быть). Было ясно, что хозяева пребывали дома. Оббив у крылечка мокрый снег, налипший на калоши, полковник постучал в двери. В поселке, в отличие от материка, не принято было устраивать допросы входящим, типа «Кто там?» и домофонов отродясь не бывало. Хозяева не заставили себя долго ждать. Почти сразу двери открыл сам Алексей Сергеевич Боголюбов. Нисколько не удивившись позднему, на часах уже было далеко за 7 вечера, гостю, он улыбаясь своей «фирменной», чуть застенчивой улыбкой доброго но рассеянного человека, пропустил того внутрь дома.

— Здорово бывали еще раз! — весело поздоровалось Его Величество с хозяином и хозяйкой, выглядывавшей из-за головы мужа, так как она была намного выше и крупнее его.

— И я приветствую вас, Михал Дмитрич! — бодро щурясь из-под очков с толстыми линзами, поздоровался Боголюбов с полковником.

— Ой, дядя Миша, да проходите же! Чего встали на пороге, как не родной?! — засуетилась Наталья Константиновна — супруга ученого, радостно улыбаясь и кидаясь помочь тому раздеться. Супруги Боголюбовы были женаты уже более тридцати лет и все это время никогда не расставались. И даже когда перед Алексеем встал вопрос о переезде на длительное время из Москвы сюда, в этот дикий и пустынный холодный край, Наталья, подобно женам «декабристов» не оставила его прозябать в одиночестве. Вместе с детьми она перебралась сюда, к мужу, пожертвовав карьерой кандидата искусствоведческих наук. Школы тогда еще не было. И поэтому супруги Боголюбовы сами взялись за школьную программу с детьми, которую с успехом и освоили, что подтвердили экзамены на аттестат, успешно сданные ими в Красино, где имелась средняя общеобразовательная школа полного цикла. А потом дети уехали поступать в московские вузы и супруги остались одни в просторном, но уже обделенном шумными детскими голосами, доме. Энергичная и деятельная натура Натальи Константиновны не давала ей спокойно наслаждаться жизнью домохозяйки, и желая найти свое место в обществе, она хлопотала об открытии в Белушьей филиала воркутинского музея Севера, экспозиция которого была бы посвящена истории создания ядерного полигона и поселка, связанного с этим полигоном. И надо отметить, что ее усилия не пропали даром. Медленно, но верно, местное министерство культуры при поддержке федерального, склонялось к реализации этой идеи.

Сняв пальто и калоши с валенками, а также бережно поставив в угол сверток, который принес с собой, Митрич прошел в просторную и светлую гостевую. Коттедж Боголюбова был гораздо просторнее комендантского домика, да и обставлен мебелью более приличествующей московским зажиточным квартирам, чем типовая и грубоватая мебель местных постоянных обывателей. Ну, да оно и неудивительно. В последнее время ученым, занимающимся в сфере обороны страны, власти всех уровней стали уделять куда больше внимания в плане создания им удобных бытовых условий, чем прежде. Митрич нисколько не комплексовал по этому поводу. Он и сам мог позволить себе иметь не менее просторный и хорошо обставленный дом. Просто он смолоду был привычен к спартанской обстановке, да и смысла перед кем-то выпендриваться на старости лет не видел никакого. Как уже говорилось ранее, он поддерживал дружеские отношения с обоими соруководителями проекта,