— Правительство прижало? — спросил кузнечик ехидно.
— Хуже. Началась всеобщая забастовка населения планеты.
— Они сами себя хоронили? — догадался Удалов.
— Еще хуже. Они отказались умирать. Представляете, все вплоть до древних стариков забастовали и перестали умирать с одной лишь коварной целью — разорить людей, которые озабочены тем, чтобы обеспечить людям достойную встречу с вечностью.
— И не умирают? — захихикал кузнечик.
— Уже полгода.
— И даже штрейкбрехеров нет?
— Было два, — признался мухомор. — Из числа наших родственников.
— Вы бы снизили цены, — посоветовал Удалов. — Ведь людям тоже трудно — полгода без единой смерти.
— Нет, дело в принципах, — сказал мухомор. — Мы эмигрировали. Я, в частности, прилетел сюда.
— И здесь не умирают?
— Умирают, но здесь свои могильщики, которые не пустили меня в свой профсоюз. Поэтому я забрался в ваш корабль, чтобы отыскать планету, где живет население, достойное услуг моей древней фирмы.
— Да, история, — сказал Удалов. И понял, что никак не может вызвать в себе сочувствие к горю могильщика.
Кузнечик продолжал хихикать, повторяя:
— Никто не умирает! Вот молодцы!
Мухомор подобрал ноги, надел шляпу и спросил:
— Завтрак будут подавать?
Удалов вынул бутерброды, угостил спутников, пожевал сам. «Вот лечу я с одной планеты на другую, — рассуждал он, — в отдаленном пункте космоса жую спокойно бутерброд даже не с маслом, а с неизвестным жиром и с колбасой, которая сделана из чего-то, о чем лучше и не думать. Лечу как будто в командировку, ничему не удивляюсь, гляжу в иллюминатор на неизвестные мне созвездия, а в бесконечной дали пространства затерялась моя родная Земля, и на ней незначительной точкой разместился город Великий Гусляр, мало кому известный даже в пределах нашей необъятной родины. А на другом конце Галактики, может быть, тоскует обо мне незнакомая, но любящая девушка Тулия, у которой такая милая и добрая мама родом из Атлантиды. Вот так сближаешься с людьми, перестаешь удивляться, как переставал в свое время удивляться путешественник Марко Поло, обойдя Землю, а ведь нельзя не удивляться, иначе и нет смысла пускаться в дальние странствия. Не удивляться можно и дома, у экрана телевизора.» За иллюминатором, двигаясь параллельным курсом, мигала какая-то точка.
— Погляди, Тори, — сказал Удалов, — кто-то за нами летит.
— Ничего интересного, — ответил кузнечик, — блуждающая звезда.
— Не похоже на блуждающую звезду, — сказал могильщик. — Я много по космосу летал, спецпогребения обслуживал, а таких блуждающих звезд не видал. По-моему, и в самом деле за вами кто-то гонится.
— Не обращайте внимания, — поспешил возразить кузнечик. — Мало ли дряни в космосе летает. Лучше доедайте и готовьтесь к посадке.
Могильщик смерил кузнечика недоверчивым профессиональным взглядом, но промолчал, а Удалов снова пустился размышлять о странностях своей судьбы.
— Надо ездить, — сказал он наконец вслух. — Надо больше ездить и смотреть.
— Нет, — возразил могильщик. — Лучше не ездить и умирать дома.
Глава одиннадцатая,
в которой с Удаловым происходят неприятные события на планете Сапур и его постигает разочарование
Кузнечик сверился с картой и посадил корабль в поле, неподалеку от растительного города.
— Ты, Удалов, — сказал он, — вперед не лезь. Торговаться буду я. А то тебя надуют. Подсунут негодные семена.
— Хорошо, — согласился Удалов. — Ты опытней, ты и действуй. Только я буду за тобой, прости, наблюдать, потому что тебе не доверяю.
Кузнечик снисходительно отмахнулся и быстро пошел по тропинке в лес. Он был озабочен, все поглядывал на часы, и Удалов предположил, что синхронный переводчик боится опоздать к дневному заседанию СОС.
Мухомор шагал сзади, оглядывался, принюхивался и своим обликом придавал экспедиции прискорбный оттенок. А уж как он раздражал кузнечика, даже трудно представить.
— Отстань, — говорил кузнечик. — Чего за нами плетешься? Топай в другую сторону, там, я слышал, кладбище есть.
— Извините, но кладбище меня не интересует, — отвечал могильщик. — Меня интересует не результат, а процесс. Я в некотором смысле олимпиец.
Удалов поглядывал на высокие деревья, мимо которых пролегал их путь, но деревья были самые обыкновенные, стволы без дверей.
— Потерпи, — сказал кузнечик, заметив интерес Удалова к природе. — Еще пять минут.
Лес был привычный взгляду, лиственный, с птицами и насекомыми, дорожка тоже была обычной, и Удалов от такого мирного окружения даже стал напевать песню. И вдруг кузнечик замер, а его спинка задрожала от волнения.
— Ничего не понимаю, — признался он. — Только на той неделе я сюда прилетал. Где же город?
Они вышли к краю громадного, изрытого ямами поля. Меж ям тянулись тропинки, у тропинок стояли столбы, и на них были указатели с названиями улиц.
— Могу поклясться. — сказал кузнечик, а Удалов, почувствовав неладное, спросил его прямо:
— Опять, Тори?
— Погоди! — Тори увидел лежащую на траве человеческую фигуру.
Они подбежали к человеку. Тот был в беспамятстве и тихо стонал. Могильщик наклонился над ним, достал из саквояжа флакон и дал человеку понюхать. Тот со стоном открыл глаза.
— Что случилось? — спросил нервно кузнечик. — Где весь город?
— Это ужасно, я скоро умру, — ответил человек и смежил веки.
— Он еще не сейчас умрет, — сказал могильщик. — Поверьте моему опыту. Он еще немного протянет.
— Говори же, что случилось с вашим городом? — настаивал кузнечик.
— Несчастье. И мы сами виноваты, — простонал человек. — Мы поселились в домах-растениях, полагая, что комфорт нам обеспечен навсегда. Так прошло двадцать лет. Наши квартиры послушно росли, мы не знали жилищного кризиса и всегда дышали свежим воздухом. Новые семьи отпочковывались вместе с деревьями. Но мы не учли.
Человек закатил глаза, и могильщику пришлось снова поднести к его носу флакон.
— На чем я остановился? — спросил умирающий. — Ах да! Мы забыли узнать у путешественников, которые привезли нам семена, как эти деревья размножаются.
— И как же? — поинтересовался Удалов.
— Мы узнали об этом сегодня ночью. С вечера наши квартиры зацвели громадными пахучими цветами, а ночью деревья вытащили корни из земли и побрели искать своих подруг. Оказалось, что у нас в городе обитают лишь деревья мужского пола, а для того, чтобы продолжить род, они должны опылить женские цветы.
— Но где же женские деревья?
— Их забыли импортировать, — прошептал человек. — Теперь наши квартиры вместе со всем населением бредут неизвестно куда и неизвестно когда остановятся. А я нечаянно выпал из своей квартиры и разбился.
На этих словах несчастный житель ушедшего города окончательно потерял сознание.
— Пошли догонять, — сказал Удалов. — Там же жители волнуются, дети.
— А как мы их найдем? — спросил кузнечик.
— По следам. Они же следы оставляют. Как стадо слонов.
— Нет, подождем здесь. Может, нагуляются, возвратятся.
— Идем, идем, — настойчиво повторил Удалов и потянул переводчика за рукав.
— Я останусь! — крикнул им вслед могильщик. — Возможно, этот страдалец помрет. Я уж похороню его бесплатно, для практики. Соскучился без дела.
Не успели Удалов с кузнечиком пробежать и ста метров, как нечто круглое и огромное закрыло свет солнца. Удалов поднял голову и понял, что прямо на них опускается космический корабль.
Приятели бросились в сторону, но, не долетев до земли, корабль завис, и из открывшихся люков принялись прыгать на траву тяжело вооруженные десантники.
Еще через минуту Удалов сдался в плен. Неизвестно кому. Удалова подвели к офицеру, который командовал десантом. Справа от Удалова стоял понурившись кузнечик, слева могильщик, которого оттащили от потенциального мертвеца.
— Здравствуйте, ваше Преимущество, — сказал неожиданно кузнечик. — Ваше задание выполнено.
— Где город? — спросил офицер спокойно и даже вяло.
Лицо его было неподвижно, зрачки замерли посреди белков, словно у слепого.
— Случилось непредвиденное осложнение, — объяснил кузнечик виновато. — Оказывается, город ушел искать своих самок.
— Не шутить, — сказал строго офицер и тонким хлыстом ожег плечо кузнечику, отчего золотой смокинг франта с планеты Тори-Тори разорвался, обнаружив зеленое покатое плечо.
— Город был растительный, — объяснил Удалов, чтобы рассеять недоразумение. — Он был весь из деревьев, и деревья ушли.
— Они издеваются над нами. Деревья категорически не ходят, — сказал вяло офицер. — По сто плетей каждому.
— Погодите! — вскричал могильщик. — Вон там лежит пострадавший местный житель. Он в таком состоянии, что лгать не будет. Допросите его и поймете, что мы вас не обманываем.