Читать интересную книгу Ловушка для тигра - Николай Мороз

Максим подошел неслышно, остановился за спиной адвоката:

— Вы ко мне?

Человечек вздрогнул, повернулся, оступился и едва удержался на ногах.

— Да, к вам, — пробормотал он, завертел головой по сторонам. — Вы один? Мне надо сказать вам кое-что…

— Давайте зайдем.

Максим шагнул к подъезду, гость запрыгал через лужи следом. Своим видом он напомнил Максиму синицу — такой же мелкий и юркий, также смешно скачет и быстро крутит головой.

Поднялись на второй этаж, вошли в квартиру. Максим потянулся к выключателю, но адвокат остановил его:

— Подождите, не надо. Мой визит, так сказать, неофициальный, меня тут вообще не должно быть… Я не уверен, что поступаю правильно, но по-другому почему-то не могу.

— Да пожалуйста. — Максим подивился про себя: к чему такая конспирация? Но спорить не стал, шагнул в кухню, вытащил из-под стола табурет, сам устроился на пустом узком подоконнике.

Адвокат в темноте видел плохо, врезался сначала в угол стены, потом налетел на стол, сшиб табуретку. Извинился за свою неловкость, поднял ее, уселся наконец и затих. Максим молча ждал, предоставив гостю право первого слова.

— Максим, я считаю, что должен предупредить вас. Сегодня мне стало известно… мне сообщили… у меня есть хорошие знакомые, они мне кое-чем обязаны… — бормотал адвокат, и по его тону было понятно, что ничего хорошего Максим от него не услышит.

— Я слушаю, — негромко подбодрил он своего гостя, — говорите. И не переживайте — от меня никто ничего не узнает.

— Да не в этом дело! — с досадой махнул рукой адвокат. — Тут вот что. Я просто не знаю, как это называется — то, что произошло сегодня. Утром, часов в десять, приехал этот, который главный у них… ну, вы понимаете. — Гость показал рукой куда-то себе за плечо и продолжил: — Со свитой на трех машинах, представляете, и охрана с ним. Там такое зверье, бандиты настоящие. Мне позвонили, я подъехал, а подойти побоялся. Мне кажется, что они бы меня пристрелили.

«Могли», — чуть не ляпнул Максим, уже представляя себе картину, которую старался описать ему адвокат. Но сдержался, посмотрел в дождливую темноту за окном. А защитник продолжал:

— Так вот, к чему я это говорю… По его приказу вызвали судей, и заседание состоялось, но дело было изъято из юрисдикции суда присяжных, и я даже знаю почему. Присяжные не обязаны мотивировать свой вердикт, а профессиональный судья обязан. За полчаса вынесли обвинительный приговор, об этом объявят на заседании в понедельник. Вас обвиняют в том, что вы расстреляли задержанных по личной инициативе, и признали виновным сразу по четырем статьям. А это организация и подстрекательство к убийству шести лиц, заведомо находившихся в беспомощном состоянии, совершенному группой лиц по предварительному сговору; организация умышленного уничтожения чужого имущества, причинившего значительный ущерб и совершенного путем поджога. И при этом вас лишили права на защиту!

Глаза защитника блеснули в темноте, и Максиму некстати вспомнилась Фекла. Как лопала она под этим самым столом мышь и не желала расставаться с добычей. И как лежала, свернувшись в клубок, в коробке. И желтый тусклый зрачок ее мертвых глаз.

— И как только вы явитесь в понедельник в суд, вас сразу же возьмут под стражу, — вымученным шепотом договорил адвокат и умолк.

— Понятно, — после паузы отстраненно ответил Максим. — А как вы считаете, на сколько меня посадят?

— Могу только предположить, что это будет лет пятнадцать, не меньше. Максим, я вас предупредил, дальше решайте сами, — вскинулся защитник, вскочил с табуретки, забегал по кухне. — Это не правосудие, а я не знаю что такое! Приехал какой-то бандюган, и все запрыгали вокруг него, как у новогодней елки! — возмущался он, потрясал кулаками.

Максим наблюдал за своим адвокатом, одновременно прислушиваясь к себе: слова защитника не вызвали в нем никаких эмоций. Даже странно. А впрочем, нет. Как бы он отреагировал на то, если бы сейчас рядом с домом приземлился НЛО и из него вышли зелененькие человечки? Правильно, не поверил бы своим глазам, сказал бы что-то вроде «так не бывает». Сказанное адвокатом было из той же оперы — так не бывает. Но так было, и произошло это сегодня, несколько часов назад. И не просто изменило, а сломало к чертовой матери его судьбу и, может быть, судьбу близких ему людей.

— Вы не правы. Это правосудие, только другое, — прервал адвоката Максим, — оно называется адат — нормы, которые сложились в условиях господства родоплеменных отношений. И кровная месть, выплата «цены крови», — его неотъемлемая часть.

Он подумал вдруг, что все это может оказаться чистейшей воды политикой. И что где-то далеко и высоко принято решение голову капитана Логинова отправить в столицу гордого племени как символ замирения.

— Простите? — не понял защитник. — При чем тут роды и племена? Это ж когда было, при первобытнообщинном строе… — И замолк: понял наконец, с кем ему и его подзащитному пришлось иметь дело.

— У них это никуда не делось, так и живут по сей день. Не удивлюсь, что будет еще один процесс, только на их территории. Там, где совершено преступление. Ну, вы меня поняли…

— Да, конечно. Максим, я вас предупредил, рассказал все, что мне стало известно. Надеюсь, что наша встреча… — Защитник не договорил.

Максим спрыгнул с подоконника, подошел к адвокату.

— О ней никто никогда не узнает. Во всяком случае, от меня, — сказал Максим и добавил: — Я очень благодарен вам и при случае обязательно верну долг. Как порядочный человек, я просто обязан это сделать. Пойдемте, я провожу вас.

— Да, если вам не трудно. — Адвокат нашел в темном коридоре брошенный там мокрый зонт, вышел из квартиры. Максим довел его почти до его дома, подождал, когда тот зайдет в подъезд, и неторопливо пошел обратно, натянув на голову капюшон куртки и засунув руки в карманы. На принятие решения времени почти не осталось. Было уже воскресенье, первый час ночи, завтра, в понедельник, он должен явиться в суд. Для того чтобы отправиться оттуда прямиком в тюрьму. Или участвовать в следующем процессе, на территории, где было совершено преступление и где присяжные быстро проникнутся «пониманием воли народа», а это верная смерть без суда и следствия. И без возможности защитить себя. Выходов Максим видел два — оставить все как есть, дожить до понедельника и явиться в суд. Или сейчас же, немедленно, вернуться в квартиру, взять собранный уже рюкзак и как можно скорее убираться прочь из города. Куда? Да какая разница — на все четыре стороны. Но как бы Максим ни поступил, в финале его ожидало только одно — гибель, но во втором случае она будет лишь отложена во времени на неопределенный срок. «Конечно, лучше помучиться», — мелькнула мысль. Максим криво улыбнулся, остановился перед подъездом. Но сколько в этом случае придется мучиться, зависит только от него самого. Такого задания ему выполнять еще не доводилось — одному против всех. Против тех, кто следует закону кровной мести, против руководства той злосчастной операции, стремившегося уйти от ответственности за бездарную организацию этой самой операции, в ходе которой погибли мирные жители. Против власти и всех силовых структур одновременно.

Когда он и его группа выходили на боевые задания в тыл противника, их прикрывала армия и держала наготове пути для возвращения, но сейчас на чью-либо помощь рассчитывать было глупо. Теперь он стал той самой костью, которую вот-вот бросят своре, чтобы задобрить ее. И он может либо покорно пойти на заклание к продавшей его власти, моля о пощаде, либо пойти против. За человеком, принявшим присягу и отказавшимся подчиниться властям, будут охотиться все. Объявят в розыск, и вся территория России станет местом, где слишком много силовых структур заинтересовано в том, чтобы его, капитана Логинова, не стало. Да и горцы не успокоятся, они будут искать Максима, что ему, собственно, и нужно. Сейчас главное — отвлечь преследователей от Ленки и Василисы, заставить гоняться за собой.

Вот и все, ситуация разобрана, разложена по полочкам, дальнейшие действия понятны, хоть и не просты. Максиму сразу стало легко и даже радостно, так бывает всегда, когда подсознательно понимаешь, что принял верное решение и ступил на нужный путь. Ничего, у него все получится. Пусть они побегают за ним, он заведет их в такие дебри, что и Сусанину не снились. «И умирать вы там будете долго, я уж постараюсь». Нет, так не пойдет, он не может себе позволить испытывать гнев — пользы от этого никакой, а вред существенный. Ненависть и злоба изматывают, а кто знает, как долго придется держать оборону и на сколько все это затянется. Надо отдохнуть перед завтрашним днем, он обещает быть долгим. До понедельника ему ничего не грозит, так и будем вести себя, словно ничего не произошло.

Воскресный день прошел как обычно. Верный легенде, Максим съездил на вокзал, купил билет до Новороссийска. Потом слонялся по городу, бродил бесцельно, смотрел по сторонам. Пару раз ему показалось, что он видит знакомые физиономии преследователей, но проверять свою догадку не стал. Держались они на расстоянии, то ли близко подходить не решались, то ли полученная вводная удерживала их от активных действий. Вечером Максим позвонил Ленке. Голос жены показался ему усталым и грустным.