Читать интересную книгу Зона вторжения. Байкал - Александр Лаврентьев

— Ты видел? — горячо зашептал Бато другу. — Видел, сержант, какая? А? Хороша, брат! И откуда здесь, в глуши, такая красота? Никогда не поверю, что здесь родилась! Видел, какая фигура? А волосы какие густые, и глаза! Глаза, сержант, как звезды!

— Ага, большие такие! — ухмыльнулся Карабанов.

Бато даже не обиделся, настолько был возбужден и воодушевлен встречей. Потом все-таки погрустнел, вздохнул:

— Да… Только не пара я такой… Эх! Вон как она на тебя смотрела! А я что? — Аюшеев, наконец, обратил внимание на тарелки, стоявшие перед ним, взял ложку, хлеб.

Алексей фыркнул.

— Ага. Смотрела! Как бы мне макарон побольше наложить, а мяса поменьше! Скажешь тоже!

— Да ладно, Леха! Весь отряд знает, что с бабами у тебя полный порядок! Вон в госпитале докторшу подцепил, а до этого связистка была. Хорошенькая… Любят тебя бабы!

Алексей даже есть перестал, задумался. Пожал печами.

— А может, и так!..

— А че этот хотел, черный? — спохватился Бато.

— Черный-то? — Сержант тщательно вычистил подливку корочкой хлеба, отодвинул пустую тарелку, взялся за чай. — Да че хотел? Сказал, капитан Капец башку открутит твоему другу за единственную дочку.

Бато на мгновение распахнул черные глаза, улыбка пропала. Вздохнул, поник.

— Вот оно что! Да-а… Не везет мне, — разочарованно протянул он. Потом покачал головой, как бы недоумевая — надо же! И отчего такая оказия? — и принялся жадно есть. По наблюдениям Алексея, не было на свете ничего такого, что отбило бы у Бато аппетит.

…До притока, впадавшего в Хангарок перед водопадом, Алексей дошел без приключений. Серые, рваные тучи низко волочились над Саянами, скрывая верхушки гор и местами обкусывая маковки у деревьев, погода испортилась, снова пошел снег, резкие порывы ветра, бившие навстречу, леденили лицо, иногда Алексею приходилось заслоняться рукой от снега, летящего в глаза. Странно, но он стал чувствовать себя значительно лучше, чем в первой половине дня, сразу после укуса. Наверное, помог антибиотик или просто «расходился». Он надеялся, что сейчас без проблем уйдет по ущелью притока направо, но его ждало разочарование.

— Да-а… — протянул он тихонько, разглядывая открывшуюся перед ним картину: буквально в двухстах метрах от берега Хангарока он увидел высокий ледяной водопад — это низвергалась с высокой скалы в ущелье Хангарока та самая река, по которой Алексею предстояло подняться на хребет. — А на навигаторе такого нет… Что ж ты будешь делать-то! Натурально — «бес» колдует! И вчера мы этого не увидели — темнело, снег опять же…

Алексей какое-то время стоял, осматривая все вокруг, и думал, что можно предпринять. Штурмовать ледяную стену в одиночку было рискованно, на скалу лезть в зимней одежде вообще не хотелось, но и возвращаться обратно в зимовье было нельзя. Мальчишку все равно никуда не денешь, одного не бросишь, значит, придется лезть наверх. Лишь бы дальше было проще, а то он застрянет тут, в горах, до утра!

— Не хотелось бы! — пробормотал Алексей под нос и решительно зашагал к водопаду.

Водопад оказался не таким уж неприступным и высоким, как показалось издалека: подойдя к нему, Алексей увидел несколько уступов. Самым крутым и высоким был нижний, остальные были немного положе и короче. Главное, прикинул Алексей, подняться на первый уступ, выше будет легче.

Нижний сброс воды был почти в тридцать метров высотой. Что было прямо за ним, на уступе, с русла реки Алексею видно не было. Он надеялся, что сможет там немного передохнуть перед штурмом следующей ступени.

Алексей немного посидел на рюкзаке, собираясь с мыслями. Конечно, отрешиться от окружающей тайги не удалось, он каждую секунду помнил, что где-то здесь, среди высоких сосен, елей, тоненьких, голых берез и осин, его ждет-поджидает омерзительное существо, уже погубившее стольких людей! И надеется это существо только на то, что он, Алексей Карабанов, совершит какую-нибудь оплошность, и тогда его можно будет взять голыми руками. То есть лапами!

— А вот фиг вам! — сказал Алексей вслух и посмотрел на часы — было начало шестого. Через час начнет темнеть. Значит, к этому времени он должен быть на озере.

Надо спешить.

Он надел кошки, вытащил ледорубы и полез вверх.

Лез медленно, аккуратно, тщательно вбивая ледорубы и кошки в хрупкий лед, контролируя распределение веса и избегая излишне напрягать плечо и шею из-за раны. Кроме этого, надо было держать ухо востро. Алексей то и дело оглядывался вокруг, смотрел вниз, вверх, ослаблял петлю ледоруба на запястье правой руки, готовый, если что, взяться за «Нортон», но кругом было спокойно. Подозрительные звуки ему лишь мерещились в заунывных стенаниях хиуса,[6] ни внизу, ни вверху не было ничего необычного, неподвижными оставались сосны на склоне справа и слева, цепляющиеся корнями за каменные уступы. Алексей висел на ледяной стене водопада в полном, оглушающем своей тишиной одиночестве…

От физической нагрузки он наконец согрелся. Перед тем как подняться на уступ, остановился, отдохнул, рукой нащупал штурмовую винтовку, на всякий случай передвинул ее так, чтобы было удобно схватить, а потом сделал последний рывок.

Перевалившись через край, он откатился, освободил руки от ледорубов, вскочил на ноги, тут же вскинул «Нортон», поводя стволом то вправо, то влево, то вверх. Но никакого «беса» на уступе не оказалось. Только несколько довольно крупных обломков скалы, торчавших изо льда. Ширина уступа была довольно большой — метров пять. Следующий сброс воды уходил еще на двадцать метров вверх уже не вертикально, а под наклоном градусов в шестьдесят. Что было наверху, Алексей отсюда разглядеть не смог, зато увидел, что самый верхний сброс водопада представляет собой крутой порог с наклоном не более сорока пяти градусов.

«Пешком можно уйти», — мысленно усмехнулся Алексей.

Еще выше речка терялась между деревьями. Алексей, конечно, надеялся, что через сто — сто пятьдесят метров река выходит на плато, но опыт подсказывал ему, что все может быть совсем не так. До озера Васильева было около пяти километров. Наверняка всю дорогу придется топать в гору.

— Ладно, не привыкать!

Алексей на мгновение обернулся назад, на ущелье Хангарока, которое окутывала снежная мгла. Горы на другом берегу реки уже не было видно, небо стало совсем близким — казалось, Алексей взберется на следующий уступ и сможет потрогать его руками. Тьма подступала к бойцу Карабанову со всех краев — снизу, сверху и со всего видимого горизонта.

Справа стояла тонкая, искривленная сосна, чудом зацепившаяся корнями за уступ отвесной скалы у самого водопада. Место было неприветливое, хотя и поражающее непонятной, суровой красотой. Алексей опустил оружие, подхватил ледорубы, поправил рюкзак и продолжил подъем по ледяной стене.

Это случилось, когда до конца подъема осталось всего метров пять. Сверху раздался визг, словно от лезвий коньков, скользящих по льду, Алексей поднял голову и увидел «беса», падающего на него по ледяному склону. Острыми, длинными когтями краснорожий монстр скользил по ледяной стене, в стороны летели снопы ледяных искр, и уклониться от этого «снаряда» Алексей не сумел.

Тварь с сокрушительной силой толкнула его, неожиданно остановившись прямо над Карабановым, как будто в ее лапах была встроена особая тормозная система, позволяющая как угодно маневрировать на отвесной ледяной стенке. От толчка один из ледорубов сорвался, Алексея откинуло назад, и он с ужасом ощутил, как, сдирая с запястья кожу и стаскивая с нее перчатку, соскальзывает с левой руки тесьма рукоятки второго ледоруба, крепко застрявшего клювом во льду и так и оставшегося там!

Алексей спиной ощутил холод ледяной пустоты, которая была под ним — до самого дна ущелья, и даже успел пожалеть, что все так нелепо получилось, и не было на складе военного снаряжения крючьев для страховки, а в следующее мгновение упал вниз. Последнее, что он успел почувствовать, — это странное чувство невесомости, словно кто-то щекотал под ложечкой. Дальше — ничего, пустота, тьма!

…Очнулся он от холода и боли. Было темно, и Алексей не мог понять, сколько времени прошло с момента падения. Что-то громко сипело рядом, и сначала сержант испугался, решив, что возле него находится кто-то еще, но потом сообразил, что это его собственное дыхание. Кажется, он лежал на нижнем уступе в пятнадцати метрах ниже того места, до которого вскарабкался по ледяной стенке.

Алексей хотел было поднести к глазам часы, чтобы узнать время, но тело прошила такая невыносимая боль, какой он не чувствовал никогда: ни во время ранения, ни после, в госпитале. И он задохнулся от этой боли, она сковала его, заставила замереть и на какое-то время напрочь отказаться даже от мысли о дальнейшей борьбе за жизнь.