– Илмаэрэ, – продолжил Этейн с плохо скрываемым удовольствием. – Подложил в зале советов шутиху, изменяющую голоса. Старейшины каркали и чирикали до тех пор, пока не вызвали ар-Маэрэ, и он не положил конец этой прискорбной насмешке.
Мист против воли прыснула со смеху, и Рах перевел эту историю Торрену, пока означенный Илмаэрэ продолжал свои тяжелые картинные вздохи.
– Таков наш отряд, – заключил Этейн, и в его тоне явно звучало сомнение в том, что “таков отряд” сможет в самом деле выполнить то, что им поручено и вернуться.
– Сдается мне, – поскреб подбородок Торрен. – Дело – дым и пепел.
Мист была с ним полностью солидарна, но наступление полнейшего дыма и пепла настигло их все ж таки врасплох. Полагаясь на суждение Этейна, они ожидали, что проблемы начнутся уже в ардорианском городе, где никто из них ничего не знал и не представлял, что конкретно делать. Или, хотя бы, в пути через равнины и следующую за ней пустошь.
То, что они будут спокойно поедать продзапас, выданный Этейном, и на них внезапно нападут, не рассматривалось: тем более, что никаких опасностей вокруг всегда бдительный Торрен даже близко не замечал, и стоящий на часах Сиенн тоже заранее не всполошился, да и не с чего было. Просто мягкое вечернее освещение подлеска взорвалось багряной вспышкой, и деревья прямо рядом с ними снесло огромной чешуйчатой тушей. Вместе с Лаурэ, которая медитировала чуть в отдалении от остальных.
Дракон забился в судорогах, пытаясь перевернуться, застревая и все задевая переломанными крыльями, и взревел так, что, казалось, небеса рушатся вниз. Торрен отбросил обоих своих спутников из зоны поражения практически моментально, Мист даже удивиться не успела, как больно стукнулась спиной о какой-то ствол, и в нее с размаху впечатался столь же удивленный Эррах, окончательно выбив воздух из легких. Сам Торрен, обнажив Хладогрыз, вместе с Этейном и Сиенном закружил вокруг дракона, не понимая, то ли нападать, пока тот мечется, то ли не трогать вовсе.
Илмаэрэ и Селарин натянули луки, разом выпуская стрелы в потенциально уязвимые места дракона, тот отмахнулся от них, как от мух, и снова взревел, еще громче, снося с ног и находившихся ближе всех к нему Тора сотоварищи, и начавших подниматься Мист и Раха, и лучников. Вопль дракона, вырываясь из его пасти, словно рисовал узоры в воздухе, и они выглядели знакомыми, только разглядывать их было некогда. Дракон, наконец, смог подняться на лапы и замотал головой, разбрасывая во все стороны ошметки чешуи и крови. Он был сильно поврежден, причем явно не нынешним падением, а какой-то битвой, которую он пережил раньше, совсем недавно. Лучники, поднявшись на ноги, выстрелили снова, и три мечника, перекрывая дорогу к ним, начали двигаться, пытаясь привлечь внимание дракона на себя.
Дракон ревел, и на этот раз незнакомые буквы почему-то были почти понятны. ВОРЫ, гласили они. УКРАЛИ ДЕТЕЙ. УБЬЮ. В глазах дракона горело что-то такое же багровое, как вспышка, сопровождавшая его появление, и Мист сильно подозревала, что это не самое естественное состояние и течение событий. Не то, чтобы она видела много драконов – но тот, ардорианский конструкт – он был с точно такими же огнями в глазах.
– И как убивают драконов? – поинтересовалась Мист у Эрраха.
– Я читал, что их приманивали жертвами, среди которых была отравленная, – коротко описал эльф. – Но я сомневаюсь, что этот способ для нас хоть сколько-нибудь актуален.
– Воистину, – Мист лихорадочно соображала, но помнила она всего пару заклинаний, и даже представить себе не могла, насколько они будут эффективны против дракона. Против прошлого у нее, к счастью, были джинны … но тот запас давно кончился. Впрочем, оставить Торрена там, под ударами, было никак нельзя. – Сиди, думай, – сказала она Эрраху. – Или стреляй вместе с этими.
И, поднявшись, побежала, прикрываясь деревьями, обходя дракона с другой стороны, противоположной от стрелков, чтобы хоть как-то размазать атаки и не создавать единый строй, который было бы легко атаковать.
– Эйиладд Кирин!
Она вытянула вперед руки, сосредотачиваясь, и повторила заклинание снова, снова и снова, но толку от него было, кажется, еще меньше, чем от стрел эльфов и болтов присоединившегося к ним Эрраха. Когда “Кирин” попадал по открытым ранам, дракон ревел и дергался, но по чешуе белые молнии просто скользили вниз, в землю.
А потом дракон замер, выгибая шею, не обращая внимания на мечущихся вокруг мечников, и Мист поняла, что он собирается жахнуть огнем.
Время словно растянулось. На потенциальной линии огня был Торрен, и Эррах тоже, не говоря уже об остальных эльфах, и надо было что-то делать, что-то придумать. Но что, если не так уж много заклинаний Мист успела выучить и узнать, и без Багровой книги не могла узнать новые?..
– Эйиладд Киридие, – крикнула Мист, вытягивая вперед руки, и с ее пальцев потекла в мир первозданная тьма, черная клякса, растянутая в пространстве, времени и протяженности доменов. Она медленно двигалась в воздухе, собираясь в сгусток, и Мист ощутила, как Эррах вскинулся и потянулся к первозданной запредельной тьме навстречу. Зубы тьмы успели: чернота вцепилась мелкими зубками в дракона, втягиваясь между чешуек, проскальзывая в раны, и огонь умер в его глотке не родившись. Дракон начал сотрясаться, теряя внимание и осознание происходящего, и кто-то из эльфов все-таки всадил ему стрелу в глаз. Дракон слабо дернулся, пытаясь раскрыть поврежденные крылья, но стрелы продолжили сыпаться, и мечники удвоили усилия, подрубая лапы. Кажется, Хладогрыз неплохо разбивал чешую – и, видимо, ход боя был переломлен. Прошла пара долгих минут, пока дракон слепо махал лапами и обрывками крыльев во все стороны, пока стрелки и мечники продолжали его атаковать, пока черная тьма вгрызалась в него, мелькая под чешуей. А потом огромное существо все-таки рухнуло, в процессе заваливая еще несколько деревьев и в мечась в агонии.