Также сильно стягивается нить самообладания внутри меня. Скоро порвется, как, впрочем, и остатки платья. Теряю контроль над ситуацией и схожу с ума от давления.
Кажется, что Замут создан для того, чтобы выворачивать личности и мастерски получать информацию, даже не применяя пыток. За доли секунд он мутирует из бандита в допросного Гестапо. Теперь я понимаю, почему Громов выбрал именно Чудовище военачальником своей преступной армии. Замут при желании может перевоплотиться в такого монстра, что последствия его действ окажутся летальными. Жаль я была к этому не готова.
И атмосфера между нами накаляется до предела, огненные вибрации наемника медленно уничтожают мое сознание, оставляя на месте серый пепел позора. Позорища. Никогда прежде я так не опарафинивалась. Чудовище слишком умен и страстен.
Закрываю глаза и скукоживаюсь, лишь бы не видеть строгого лица Замута.
— Ректор в институте?!
— Степан Оленеводов!!!
Отчаянно выкрикиваю ересь и точно понимаю, что в импровизации я не королева. Трясусь в руках Чудовища, вот-вот рухну.
— Кто твой любимый мужчина?!
— Ты! Ой…
— Допрос окончен.
Он резко замолкает и полностью отпускает меня. Тут же падаю на диван и наблюдаю как мужчина, разворачиваясь, берется за голову и идет к выходу. Подскакиваю будто ужаленная, кидаюсь следом.
— Постойте, я не то имела в виду! Само вырвалось!
Задерживаю его у порога, а сама шальная. Подобно трансу в голове смешиваются звуки грозы, огня в камине и собственного сердца. Надо бы отдавать себе отчет, но получается так, что я налетаю на Замута и сразу двумя руками обхватываю его за талию со спины.
Я должна оправдаться.
Мысленно продумываю речь, а мужчина останавливается. В секунду он снова оборачивается и запускает ладонь мне в волосы. Сжимает пряди и тянет вниз. Я невольно приподнимаю лицо, опомниться не успеваю, как Чудовище впивается в меня губами. Настойчиво толкается языком так, что дух захватывает. Мужчина рычит, сопит, освобождая волосы, скользит двумя руками по моей спине. Наклоняясь, он берет меня под коленки и рывком поднимает. Быстро шагает обратно к дивану.
— Что вы задумали, мистер бандит?
Я возмущаюсь и пытаюсь ругаться. Пытаюсь ругаться, когда он оказывается у дивана и укладывает меня сверху. Ругаюсь, когда он окончательно разрывает мое платье. Ругаюсь и вижу, как Замут расстегивает свой ремень с металлической бляшкой.
— Боишься меня? — приспустив штаны, он дотрагивается сухой ладонью моего живота и задерживается между грудей.
Он дергает бровью, не сводя глаз с тела, изучая его.
— Еще чего!
Мышью пищу, а самой даже поплакать захотелось. Внутри начинается неконтролируемая лихорадка, жарко и холодно одновременно.
Под свечение пламени из камина я перевожу взгляд с лица Чудовища ниже. Рассматриваю его плечи, блестящие от огня, напряженный до рельефа пресс, камуфляжные штаны и член. Зависаю, широко распахиваю глаза и пялюсь на колом стоящую эрекцию.
— Хочешь, я засажу его в тебя так глубоко, что ты увидишь звезды? — он нависает надо мной, ухмыляясь, проводит кончиком языка по моим губам. — Хочешь, чтобы я сделал так?
Я хватаю ртом воздух. Наши обнаженные тела соприкоснулись. Его жар и запах пропитывают мою кожу. Вместе с адреналином растекаются по венам вызывая панику и некий восторг. Вздрагиваю, а потом замираю, когда мужчина начинает ласкать губами мою шею, засасывает, щекочет языком, опаляя дыханием мой висок. Мне страшно, волнительно и одновременно интересно. Цепляюсь руками за плечи наемника. Желаю свести ноги, но мужчина, что придавливает весом своего тела, блокирует малейшие шансы на сопротивление.
— Я могу быть нежным. Как хочешь, чтобы я тебя взял? М? Ответь, Снежинка…
От нетерпения шепот Чудовища сбивается, а голос хрипит. Я напрягаю низ живота и бедра, чувствуя, как его влажный член скользит между ног и упирается невинную зону.
— Мы никому не расскажем. Ну же, почему молчишь?..
— П… пожалуйста…
Еле слышно говорю с трепетом, остатком сил давлю руками в его плечи. Но Замут принимает мой протест за согласие. Он спускается поцелуями к моим ключицам, груди. И я уже вижу звезды, когда мужчина затягивает губами сосок, прикусывает до сладкой боли.
Я чувствую, как затвердели мышцы на его теле от возбуждения и дрожь, непривычную для такого человека как Замут. Кончиками пальцев он прощупывает мои ребра и снова ласкает сосок заставляя гореть кожу от трения своего небритого лица.
— Приятно будет, отвечаю.
Он возвращается к моим губам, одной рукой упирается в поверхность дивана, второй подхватывает мое бедро и ударяет пахом. Он ударяет, а я отползаю, пресекая и третью, и четвертую попытку, пока не припечатываюсь в боковинку дивана. Чудовище рычит и выпрямляется. Он берет меня за щиколотки и рывком возвращает. Задевает губами коленку. Никто раньше не целовал мне колен.
Всхлипываю, когда мужчина ладонью удерживает меня за живот, второй дотрагивается интимного места. Набирает рот слюной и раскрывая меня пальцами, сплевывает, смачивая между. Сердце застревает в горле, когда он начинает растирать влагу, задерживаясь на эрогенной зоне. Я пугаюсь до одури новых ощущений, пугаюсь собственного тела и реакций.
— Подожди!
Захлебываюсь, дергаюсь, вытягиваю ладонь как преграду. Но Замут уже не слышит. Он берет в руку свой член и, наблюдая, медленно вводит его в меня. А я сгораю, царапаю ногтями обивку дивана. Чудовище нервно хмурится от моей тесноты, он вынимает член, сплевывает на него и снова вторгается.
— Потерпи, сейчас привыкнешь.
Не выдерживая, он толкается сильнее, вгоняя в меня горячую плоть. Я дугой выгибаюсь и кричу, ощущая внутри что-то твердое, большое, инородное. Чудовище наваливается на меня сверху, заглушает крик своим поцелуем. Он тихо стонет мне в рот и начинает медленно проникать, повторяя движения бедрами. Ласкает языком, сплетая его с моим, заставляет дышать его ароматом вместо кислорода. Он беспорядочно тискает меня, где хочет, целует, облизывает кожу. Вновь и вновь присваивая себе. Просторная комната наполняется звуком четких порочных шлепков. Одурманенным кайфом Замута и моей тихой скулежкой.
— Нравится… как я тебя… трахаю? — осипши говорит, ударяясь головкой в самую глубь.
— Мне больно!
Бешено взвизгиваю, от шока и паники извиваюсь, задыхаюсь от осознания произошедшего. Чудовище замирает и будто чернеет. Щурится. Отстраняясь, он вытаскивает из меня член и видит на нем кровь.
Глава 7
Не выдерживаю, прикусываю губу и слезы сами катятся из глаз. Трясусь, на слабых руках поднимаюсь, усаживаюсь и обнимаю колени. Замут проводит ладонью по длине, чтобы убедиться, что ему не показалось.
— Порвал блять.
— Мамочки… — Я легонько касаюсь себе между ног и дурею, когда возвращаю ладошку, а на ней алые пятна. — Замут… Матерь господня! Смотри, смотри!
Вытягиваю руку к наемнику и судорожно ей машу как веером, протягиваю ближе к нему, словно мужчина не в курсе. Навзрыд плачу, визжу.
— Отставить истерику. — Серьезно говорит и перехватывает мое запястье. — Почему не сказала, что с мужиком ни разу не была? — Я бормочу невнятно в ответ и образ Чудовища размывается в глазах. — Больно? Спрашиваю тебя, больно?
Он одергивает, возвращая с меланхолических небес страданий в суровую реалию моего первого опыта.
— Терпимо.
Низ живота саднит и ощущение наполненности, движений Чудовища во мне есть, но я решаю умолчать. Мне, кажется, что Замут все еще берет мое тело даже на расстоянии. Он поправляет свою одежду и в его глазах нет восторга радости, напротив.
— Помойся.
Стонаю и пытаюсь встать с гордостью, однако, ноги совершенно не слушаются, подгибаются. Как подстреленная собака, я сползаю с дивана, беру с пола тряпку, в которую превратилось мое платье и с легкой растопыркой плетусь в душ. Я открываю дверь и останавливаюсь у порога, оборачиваюсь, а Замут сидя на диване неотрывно прожигает глазами стену.