– Аминь, – кивнул Дейв. – А теперь почему бы тебе не рассказать все остальное, пока у нас есть шанс погреться на солнышке?
И Винс Тиг рассказал.
Глава 7
– Мы находились там почти с самого начала – под «мы» я подразумеваю Дейва и себя, то есть «Островной еженедельник», – хотя я не напечатал того, что Джордж Уорнос попросил не предавать огласке. Не видел в этом проблемы, поскольку эта история никаким боком не касалась благополучия острова. Подобные решения газетчикам приходится принимать постоянно, Стеффи – ты начнешь принимать их сама, – и со временем к этому привыкаешь. Надо только следить за тем, чтобы решения эти никогда не устраивали тебя полностью.
Молодые люди вернулись на пляж и охраняли тело, хотя этого особо и не требовалось, до прибытия Джорджа и дока Робинсона. За это время по дороге проехали четыре автомобиля, все в город, и никто не сбавил скорость, увидев юношу и девушку, которые бегали трусцой и делали зарядку на маленькой автомобильной стоянке у пляжа Хэммока.
– Как только Джордж и док прибыли на стоянку, они отправили Джонни и Нэнси в школу, и на этом сладкая парочка покидает нашу историю. С одной стороны, их разбирало любопытство, таковы уж люди, но с другой – они радовались, что их отпустили, я в этом не сомневаюсь. Джордж припарковал «форд», док взял саквояж, и они направились к тому месту, где мертвец сидел, привалившись спиной к мусорному баку. Он чуть наклонился в сторону, поэтому док первым делом усадил его ровно.
– «Он мертв, док?» – спросил Джордж.
– «Будь уверен. Он мертв как минимум четыре часа, а может, шесть или больше», – говорит док. (Именно в тот момент я свернул на автомобильную стоянку и припарковал мой «шеви» рядом с «фордом» Джорджа.) – Он твердый, как доска. Трупное окоченение».
– «Так ты думаешь, он здесь с… с полуночи?» – спрашивает Джордж.
– «Откуда мне знать? Может, он здесь со Дня труда, – отвечает док, – но абсолютно я уверен только в одном: он мертв с двух часов утра. Определяю по трупному окоченению. Возможно, он мертв с полуночи, но это может сказать только эксперт. Если сильный ветер дул с берега, возможно, это как-то повлияло на начало окоченения…»
– «Ночью ветра не было, – присоединился я к ним. – Прошла спокойно, как под церковным колоколом».
– «Смотрите, кто пришел, – фыркнул док Робинсон. – Еще один чертов деревенский всезнайка. Может, ты и скажешь нам, когда наступила смерть, Джимми Ольсен? [10] »
– «Нет, – говорю я, – я оставляю это вам».
– «А я, думаю, оставлю это медицинскому эксперту округа, Кэткарту из Тиннока. Штат дополнительно платит ему одиннадцать штук в год за квалифицированное копание во внутренностях. По моему скромному мнению, этого недостаточно, но тут каждый решает сам. Я всего лишь семейный врач. Но… Ага, этот парень был мертв в два часа утра. За это я ручаюсь. Мертв к тому времени, когда зашла луна».
– Потом, наверное, с минуту мы стояли, глядя на него в скорбном молчании. Минута – очень короткий промежуток времени при некоторых обстоятельствах, но в такой ситуации она может тянуться очень долго. Я помню звук ветра, дувшего с востока, еще слабого, но набиравшего силу. Когда он дует оттуда, а ты стоишь с материковой стороны, звук этот навевает тоску…
– Я знаю, – тихо ответила Стефани. – Словно уханье совы.
Старики кивнули. Зимой звук менялся, иногда становился ужасным, напоминая стенания горюющей женщины, но Стефани этого не знала, а они не собирались ей говорить.
– Наконец – я думаю, только для того, чтобы что-то сказать, Джордж спросил дока, сколько, по его мнению, лет этому парню.
– «Я бы дал ему примерно сорок, плюс-минус пять лет, – отвечает док. – А ты как думаешь, Винсент?» – Я кивнул. Выглядел парень на сорок, и мне пришло в голову, что это очень плохо для человека – умереть в сорок лет, просто ужасно. Для мужчины это возраст недосказанности.
– И тут док увидел нечто, заинтересовавшее его. Опустился на одно колено (нелегкий труд для мужчины его габаритов, поскольку весил он двести восемьдесят фунтов при росте порядка пяти футов десяти дюймов) и поднял правую руку мертвеца, ту, что лежала на песке. Пальцы чуть скрючились, словно он пытался сложить их в трубку, чтобы через нее посмотреть вдаль. Когда док поднял руку, мы увидели, что песок прилип и к внутренним поверхностям пальцев и местами к ладони.
– «Что ты увидел? – спрашивает Джордж. – По-моему, обычный пляжный песок».
– «Это правильно, но почему он прилип? – задает док встречный вопрос. – Этот мусорный бак, как и прочие, стоит далеко от линии прилива, и любому недоумку понятно, что дождя прошлой ночью не было. Песок сухой. И посмотрите сюда».
– Он поднял левую руку мертвеца. Мы заметили обручальное кольцо, но ни к ладони, ни к пальцам песок не прилип. Док опустил левую руку и вновь поднял правую. Немного наклонил, чтобы солнце лучше осветило ладонь. «Ну, что вы видите?» – спрашивает он.
– «Что это? – говорю я. – Жир? Рука измазана в жире?»
– Он улыбнулся и сказал: «Думаю, ты выиграл плюшевого мишку. И видите, как она скрючена?»
– «Да, будто он изображал подзорную трубу», – говорит Джордж. К тому времени мы все стояли на коленях, словно мусорный бак превратился в алтарь, а мы молитвой пытались вернуть мертвеца к жизни.
– «Нет, я не думаю, что он изображал подзорную трубу, – говорит док, и я вдруг осознал, Стеффи, что он очень взволнован, как волнуются люди, когда приходят к какому-то выводу, к которому в обычной жизни не должны приходить. Он посмотрел на лицо мертвеца (во всяком случае, мне представлялось, что док смотрел на лицо, а на самом деле его интересовало то, что располагалось ниже), потом перевел взгляд на согнутые в трубку пальцы. – Я совсем так не думаю».
– «Тогда что? – спрашивает Джордж. – Я хочу сообщить об этом в полицию штата и управление генерального прокурора, Крис. У меня нет желания провести все утро на коленях, пока ты играешь в Эллери Куина».
– «Видите, как большой палец практически касается указательного и среднего? – спрашивает нас док, и, разумеется, мы видим. – Если этот парень умер, глядя сквозь сложенные трубочкой пальцы, его большой палец находился бы над другими, касаясь среднего и безымянного. Попробуйте сами, если мне не верите».
– Я попробовал, и будь я проклят, если он соврал.
– «Это не труба, – говорит док, вновь касаясь застывшей правой руки мертвеца указательным пальцем. – Это клещи. Добавьте жир и песок на ладони и внутренних поверхностях пальцев, и что мы получим?»
– Я знал, но поскольку закон представлял Джордж, позволил сказать ему. «Если он что-то ел, когда умер, – говорит Джордж, – тогда где эта чертова еда?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});