Читать интересную книгу Могила моей сестры - Роберт Дугони

– Сегодня утром. Два положительных ответа.

– Что еще вы можете мне сообщить?

Роза выдохнула.

– Могу сообщить, что важный шериф не хочет, чтобы я вам вообще что-либо сообщала.

– Он так сказал?

– Его намерение было ясно.

– Рой Каллоуэй никогда не был тонким человеком.

– Хорошо, что я с ним не работаю, – Келли улыбнулась, но тут же улыбка погасла. – Но вы уверены, что хотите, чтобы я сделала это? Вам и так достаточно тяжело, даже не называя вещи своими именами.

– Нет, не уверена, но мне нужно знать, что вы узнали.

– Сколько вам рассказать?

– Столько, сколько я смогу вынести. Я скажу, когда не смогу.

Роза потерла руки, потом сложила их у подбородка, как приготовившийся к молитве ребенок.

– Как вы и подозревали, убийца воспользовался ямой, оставшейся от корня выкорчеванного дерева. Следы от лопаты показывают, что он пытался расширить яму, но то ли неправильно оценил размер, то ли ему было лень, то ли не было времени. Тело было положено вверх ногами, с согнутыми коленями. Вот почему собака сначала нашла ногу.

– Так я и предполагала.

– Положение тела в яме, согнутые ноги, согнутая спина также указывают на трупное окоченение до захоронения.

Трейси ощутила, как участился пульс.

– До? Вы уверены?

– Уверена.

– За сколько времени?

– Тут не могу быть уверена. Могу лишь сделать обоснованное предположение.

– Но определенно до захоронения?

– Это мое твердое убеждение.

– Вы смогли установить причину смерти?

– Череп был проломлен сзади, сразу над позвоночником. Было ли это причиной смерти, тоже не могу сказать определенно. Прошло слишком много времени. Другие кости не были повреждены. Ничто не говорит, что ее били.

Роза была добра. Отсутствие сломанных костей не является убедительным свидетельством, что жертву не били и не пытали, особенно когда останки разложились.

– Какие еще личные вещи вы нашли кроме пряжки?

Трейси знала по опыту, что все натуральные материалы, такие как хлопок и шерсть, давно сгнили, но неорганические – металл и синтетические ткани – должны были сохраниться.

Роза достала из пиджака записную книжку и раскрыла.

– Металлические заклепки с надписью LS&CO S.F. на них.

Трейси улыбнулась.

– «Levi Strauss & Company». Сара была из бунтовщиков.

– Простите?

– Компания Levi Strauss поддерживает лоббистов, выступающих против стрелкового оружия. Мы носим Wrangler или Lee, но Саре казалось, что они увеличивают ее задницу, и потому она носила Levi. Нужно знать ее, чтобы это оценить.

– Посмотрим. Семь металлических пуговиц. – Роза оторвалась от своих записей. – Полагаю, от рубашки. Две из них поменьше в диаметре – думаю, от манжет.

Трейси полезла в свой портфель рядом со стулом и вытащила фотографию в рамке, где были она сама с Сарой и третий призер.

– Вроде этой?

Роза рассмотрела фотографию.

– Да. Хотя пуговицы больше не черные.

На Саре была рубашка с длинными рукавами фирмы Scully. В день соревнований она надела эту черно-белую расшитую рубашку. Трейси забрала фотографию обратно.

Роза снова посмотрела в свои записи.

– Кусочки пластика.

Она помолчала.

У Трейси сжалось в животе, но она силилась держать себя в руках. Должно быть, убийца Сары согнул ее тело, чтобы запихать в яму. Очевидно, он засунул ее в обычный мешок для мусора.

– Вы в порядке? – неуверенно спросила Роза.

Трейси старалась сохранять спокойствие.

– Мусорный мешок? – спросила она.

Это могло оказаться важным. Каллоуэй заявлял, что Эдмунд Хауз признался, будто после убийства Сары сразу закопал ее тело. По этой версии Хауз сбил Сару, когда она шла по дороге. Если так, то более чем странно, что у него в машине оказался мусорный мешок.

– Думаю, так.

– Что еще?

– Остатки синтетических волокон.

– Какой толщины?

– Волокна? Пятьдесят микрон.

– От коврика?

– Вероятно.

– Думаете, ее тело было завернуто в коврик?

– Нет. Если бы это было так, я бы ожидала найти остатки коврика или, по крайней мере, гораздо больше волокон. Вероятно, это были волокна, с которыми она контактировала – может быть, в машине?

Эдмунд Хауз жил со своим дядей Паркером Хаузом и ездил на одной из множества машин, которые Паркер ремонтировал и перепродавал, на красном пикапе «Шевроле». Паркер обдирал кабину до металла. Волокна коврика в могиле не стыковались с утверждением Каллоуэя, что Эдмунд Хауз признался, будто изнасиловал Сару, задушил и сразу закопал ее тело.

– Что-нибудь еще?

– Кое-какие украшения.

Трейси подалась вперед.

– Какие именно?

– Серьги. И бусы.

Ее сердце заколотилось.

– Опишите серьги.

– Нефритовые. Овальной формы.

– Как капли?

– Да.

– А бусы фирмы Sterling Silver?

– Да.

Трейси снова достала фотографию.

– Такие?

– Точно.

– Где они сейчас?

– Все забрал помощник шерифа.

– Но вы все сфотографировали и занесли в каталог?

– Разумеется. Это рутинная процедура. – Роза бросила на нее насмешливый взгляд. – Еще что-нибудь?

Трейси отодвинула стул и положила фотографию в портфель.

– Спасибо, Келли. Это очень помогло.

Она стала выходить из-за стола.

– Трейси!

Она обернулась.

– А что с останками?

Трейси помолчала, прижав ладонь ко лбу, чувствуя, что сейчас начнется приступ страшной головной боли.

– Извините.

Она села обратно.

Чуть помолчав, Роза спросила:

– В чем дело?

Трейси задумалась, что сказать, сколько раскрыть.

– Вам лучше не знать лишнего, Келли. В конечном итоге вы можете угодить в свидетели, а то, что я вам расскажу, может повлиять на ваши заключения.

– В свидетели?

Кроссуайт кивнула.

Роза вопросительно прищурилась, но Трейси, по-видимому, уже решила рассказать.

– Ладно. Но если бы я могла кое-что предложить…

– Пожалуйста.

– Позвольте мне послать ее останки прямо в морг. Это легче. Вы же не хотите сами перевозить их.

Двадцать лет назад кое-кто в Седар-Гроуве предлагал свои услуги. Они хотели закрыть это дело, но Джеймс Кроссуайт и слышать не хотел о похоронах и похоронных бюро. Он и слышать не хотел никаких разговоров о том, что его малышка мертва. У Трейси уже не оставалось надежды, но теперь появилось то, чего она ждала двадцать лет. Твердое подтверждение.

– Думаю, так будет лучше всего, – сказала Трейси.

Глава 14

Ранним утром на следующий день после исчезновения Сары Трейси открыла дверь и увидела на крыльце Роя Каллоуэя. Он мял поля своей шляпы. По выражению его лица она поняла, что шериф пришел не с хорошими известиями.

– Доброе утро, Трейси. Мне нужно поговорить с твоим отцом.

Трейси затащила родителей домой, когда темнота сделала всякие поиски в седар-гроувских холмах бессмысленными. Она помогала отцу, который устроил из своей комнаты собственный командный пункт, обзванивая полицейские участки, конгрессменов, всех знакомых, обладающих какой-то властью. Трейси обзванивала радиостанции и газеты. Где-то после одиннадцати, когда отец изучал топографическую карту, девушка забилась в одно из красных кожаных кресел, чтобы минут пятнадцать подремать. Проснулась она под одеялом, когда через свинцовые стекла лилось утреннее солнце. Отец по-прежнему сидел за столом, бутерброд, который она приготовила ему накануне, оставался нетронутым. При помощи линейки и циркуля он разделил топографическую карту на сектора. Она встала сварить кофе, но обнаружила, что кофейник на кухне уже готов. Очевидно, мама вышла рано утром, не будя ее.

– Он у себя в комнате, – сказала она.

Раздвижные двери за спиной уже распахивались, и вошел отец, поправляя заушники очков.

– Я здесь, – сказал он. – Трейси, свари кофе.

– Мама уже сварила.

Вслед за родителями она прошла в комнату.

– Ты говорил с ним? – спросил отец шерифа.

– Он сказал, что был дома.

Трейси поняла, что они говорят об Эдмунде Хаузе.

– Может кто-нибудь подтвердить это?

Каллоуэй покачал головой.

– Паркер в тот вечер работал на лесопилке и пришел поздно. Говорит, что Эдмунд уже спал у себя в комнате.

Когда Каллоуэй на мгновение замолк, отец спросил:

– Но?

Каллоуэй протянул ему фотографии.

– У него были царапины на лице и на тыльных сторонах ладоней.

Отец поднес одну фотографию к свету.

– Как он это объясняет?

– Говорит, что деревяшка рядом с ним раскололась, когда он работал в мастерской. Говорит, она разлетелась и поранила его.

Отец опустил фотографию.

– Никогда не слышал ничего подобного.

– И я тоже.

– Выглядит так, будто кто-то царапал его ногтями.