Согласитесь, мало кто и тогда и сейчас не желал бы жить в государстве с такой Конституцией.
За 1933 – 1937 годы в различных регионах СССР возведено 4,5 тыс. новых заводов, фабрик, шахт, электростанций (каждый день в строй действующих вступало в среднем три новых крупных предприятия). По сравнению с 1932 годом, основные производственные фонды страны выросли в 2,2 раза. Гордостью советских людей надолго стали автогиганты в Москве и Нижнем Новгороде, Турксиб (построен в 1930 г.), Ростсельмаш (1930), Сталинградский (1930), Харьковский (1931) и Челябинский (1933) тракторные заводы; Днепрогэс (1932), Кузнецкий (1932) и Магнитогорский (1934) металлургические комбинаты, Московский станкостроительный (1932), Уральский завод тяжелого машиностроения (1933), Березниковский (1932) и Соликамский (1934) химические комбинаты, первые в мире Ярославский и Воронежский заводы синтетического каучука (1932), город Комсомольск-на-Амуре (1932), Новокраматорский машиностроительный завод в Донбассе (1934), Чимкентский свинцовый завод (1934), Беломорско-Балтийский (1933) и канал имени Москвы (1937), первая очередь Московского метрополитена (1935), многие другие предприятия и стройки.
Заработали крупный моторный завод в Уфе, текстильные и трикотажные комбинаты в Ташкенте, Бухаре, Баку. Крупным районом цветной металлургии, добычи угля и химической промышленности стал Казахстан. В Башкирии и Татарии, между Волгой и Уралом, возник новый крупный район нефтедобычи – «Второе Баку». Карелия и Коми стали крупными поставщиками лесоматериалов, Якутия – золота.
Рост промышленного производства за вторую пятилетку – на 120%! (группа «А» (средства производства) – на 139, группа «Б» (товары народного потребления) – на 99). И это от уже достаточно высоких «стартовых позиций» после первой пятилетки! Ведь по общему объему промышленного производства СССР с конца первой пятилетки удерживал первое место в Европе и второе в мире.
Станочный парк машиностроения в 1937 году состоял на 75% из новых и совершенных станков отечественного и зарубежного производства. Введенные в строй заводы тяжелого машиностроения начали производить полные комплекты сложного оборудования для предприятий черной металлургии, ранее ввозимого из-за рубежа. Прекратился импорт паровозов и вагонов, тракторов и врубовых машин, паровых котлов, молотов, прессов, подъемно-транспортного оборудования. По ряду направлений СССР вышел на передовые позиции в мире (производство синтетического каучука, электротурбины, реактивная технология).
Может, это все было создано, как утверждают «скептики», рабским трудом? Полно вам! По плану на 1937 год НКВД поручалось освоить около 6% общесоюзных капиталовложений (для сравнения – по плану на 2011 год на правоохранительную деятельность и национальную безопасность российским «наследникам» НКВД поручалось освоить ПОЧТИ 11,5% общероссийских капиталовложений!).
В конце 1934-го сельское хозяйство располагало 281 тыс. тракторов, 31 тыс. комбайнов, 34 тыс. грузовых автомобилей, многими другими сложными сельскохозяйственными машинами. Во вторую пятилетку сельское хозяйство получило 405 тыс. тракторов, и все они были изготовлены на отечественных заводах. Число МТС за эти годы удвоилось и достигло в 1937 году 5,8 тыс. Если в 1932 году они обслуживали только треть колхозов страны, то в 1937 году – 78%. Применение новейшей сельскохозяйственной техники улучшало обработку земли, повышало урожаи. Рыночные цены к 1938 году по сравнению с 1933 годом снизились на 64%!
По мере решения задач сплошной коллективизации сокращались размеры «кулацкой ссылки». В 1933 году на спецпоселение отправлено почти 400 тыс. кулаков и членов их семей, в 1934-м – 255 тыс., в 1935-м – 246 тыс., в 1936-х – 165 тыс., в 1937-м – 128 тыс. В мае 1934-го трудпоселенцы были восстановлены в гражданских правах, с января 1935-го – в избирательных. Однако они все еще не имели права возвращаться на старые места своего проживания, не призывались в армию. Эти ограничения были сняты с них в конце 1938 года. В этом году все неуставные артели были переведены на устав обычной сельскохозяйственной; многие спецпереселенцы вернулись на места прежнего жительства, а 220 тыс. семей к концу 30-х годов продолжали жить и трудиться на освоенной ими земле и построенных предприятиях.
Во второй пятилетке в СССР была в основном создана материальная база для реализации программы достижения сплошной грамотности: появилось до 20 тыс. новых школ – примерно столько же, сколько было создано в царской России за 200 лет. Школьное образование приобрело большую стройность. В соответствии с постановлением СНК СССР от 15 мая 1934 года. «О структуре начальной и средней школы» устанавливались три типа общеобразовательной школы: начальная (1 – 4-й классы), неполная средняя (1 – 7-й) и средняя (1 – 10-й).
Численность учащихся в начальной и средней школе во второй пятилетке выросла в СССР с 21,3 до 29,4 млн. Расходы государства на культурное строительство (школа, кадры, наука, печать и т.п.) в 5 раз превысили затраты первой пятилетки. В 1934 – 1938 годах вдвое увеличен выпуск школьных учебников. [21]
Кроме правовой «большой уборки» и благоустройства, которые вновь соединили расколотый революцией народ, и другие стороны жизни в СССР чрезвычайно выгодно отличались на фоне агонизирующего в фашизм Запада: экономика, технический прогресс, оборонная мощь, культура, образование, демография – ВСЕ на подъеме!
Как говорится, живи и радуйся! Ну, так не нужно считать наших предков дураками: жили и радовались! Нынешнее поколение 30 – 40-летних еще помнит рассказы своих бабушек о том, что «лучше, чем перед войной, никогда не жили!», разве не так?
Между тем даже наиболее адекватные и правдивые в фактах современные историки не совсем верно оценивают процессы, происходившие в тот период. Например, доктор исторических наук Кирилл Борисович Назаренко (автор исторических видеоциклов «Великая Отечественная: вспомнить правду», «СССР: первые 20 лет» и др.) утверждает, что Сталинская Конституция – это вызванная внешнеполитическими причинами «попытка» перестроить политический строй СССР, чтобы он был похож на политический строй Франции, Англии, Чехословакии и пр. «западных демократий» [30] (т.е. другими словами – попытка подогнать Конституцию под «западные стандарты»)…
Полно Вам, Кирилл Борисович! Где в мире того времени были Конституции, хоть отдаленно напоминавшие Сталинскую?!
Тот же К.Б. Назаренко утверждает, что «репрессии» 1936 – 1938 годов являются «терра инкогнита» для современных историков. [30]
И здесь трудно не согласиться с Кириллом Борисовичем, потому что, несмотря на огромный массив литературы, посвященной этому периоду, где порой точно, объективно и подробно описаны отдельные моменты и целые стороны этого процесса (например, книга Е. Прудниковой и А. Колпакиди «Двойной заговор: тайны сталинских репрессий», работы И. Пыхалова, А. Мартиросяна и др.), целостной картины действительно нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});