Помимо того, что я не видел свою Птичку, меня заботило еще и то, что куда-то уехала моя тетка. Света была не родная мне, это сестра отчима, однако, относилась она ко мне, как к собственному сыну. Хотя тут больше подходило, как брату, младшенькому, но брату. Свете было всего лишь двадцать лет.
Я спросил батю, тот, отвернувшись, сказал, что она уехала за границу, поступать на модельера. Я знал, что она увлекалась этим и мечтала учиться в Париже, а потом работать в каком-нибудь доме мод. Однако, батя решил, что пускай лучше тут рядом, и на медицинский. Да и работу всегда найдет. Все же брат как ни как хозяин престижной клиники и не одной.
Светка, конечно, не сильно расстроилась, потому как в медицину ее тоже тянуло, призвание у них что ли такое в семье. Однако, Париж и дом мод осталось ее мечтой.
И вот тут оказывается, что батя все же пошел на уступки и отпустил ее. Я говорил ему, что не могу дозвониться ей, но папа сказал, мол, подожди, она сама позвонит, как обустроиться и поступит. Если что, он передаст ей привет. И пусть я замечал, что слова о сестре давались ему с трудом и при этом он не смотрел мне в глаза, однако, я и не заподозрил ничего плохого.
Ленька с теткой не общался, Галчонок была малой, а мать… мать Светку ненавидела,… в принципе, как и меня.
Однажды, я подошел к Лёне и спросил.
— Лёнь, ты не знаешь, Света не звонила? — брату было уже девятнадцать. Батя ему машину даже подарил, правда, меня он на ней за год не разу даже не прокатил, но я и не просил.
— Слушай, мелочь, отвали. Угомонись, не позвонит твоя Светка больше. Все, бывай, — махнув рукой, он схватил ключи с крючка и вышел на улицу.
Только спустя долгие месяцы я узнал, что в тот день Леня впервые сказал правду, хотя недолжен был. За это и машины на два месяца лишился. Матери тоже на мои вопросы хотелось съязвить и кинуть что грубое, но она лишь отмахивалась от меня, как всегда, в общем-то.
Наконец, настал долгожданный день, и батя повез меня в деревню к ба и деду. К моей Снегурке.
— Не ерзай ты, малец, — смеялся батя, когда мы ехали уже по самой деревне. Оставалось до дома ба не больше ста метров.
Мы остановились у калитки дома, но я побежал в соседнюю. Открыл ее, промчался по тропинке к дому и стучал в заветную дверь дома моей Снегурки.
Сердце билось так, что я, казалось, не на машине расстояние от дома преодолевал, а пешком, без остановок…
Открылась дверь и на пороге стояла… Лиза.
— Ой, привет, привет, Антоха. — полезла она обниматься, как та самая мама дяди Федора из «Простоквашино».
— Привет, — буркнул я и заглянул ей за спину. — Где Василиса?
— Васька? А, так она у тетки нашей, та приболела и Ваську отправили поухаживать.
— Где? Где живет ваша тетка… в этой деревне? — ели слова из себя мог выдавить.
— Нет, что ты… Далеко отсюда.
— А когда… когда Вася вернется? Завтра? — с надеждой спросил я.
— Да что ты такое говоришь. Васе взяла больничный и на неделю останется там, а может и еще дольше. Мама вообще сказала, что, возможно, придется ее в школу тамошнюю перевести.
— Как?
— Вот так. — Ой, ну что ты все Вася, да Вася. Как ты вообще. Как у тебя?
— Уже не очень… — разворачиваясь к Лизе спиной и бредя к дому ба и деда, буркнул я.
— Антон, ребята будут рады тебя видеть. Мы зайдем к тебе попозже.
Не друзей, не тем более Лизу, видеть не хотелось, от слова совсем. Почему Вася уехала? Она ребенок, что значит за теткой ухаживать? Вопросов в голове было больше чем ответов.
Добредя до дома ба, увидел ее сочувствующую улыбку.
— Привет, внучок. — обняла она меня и чмокнула в лоб. — Не переживай, Антош, Вася не специально уехала. Забегала ко мне на днях, говорила, что родственница серьезно приболела, и ей нужно уколы ставить, но сказала, что на неделю только уедет. И если вдруг ты приедешь, а ее не будет, сказала письмо тебе передать.
— Правда? — загорелся я, как свечка, протягивая руки к письму, которое мне еще и не показали даже.
— Держи, — рассмеялась ба, доставая письмо из серванта.
Я убежал в свою комнату, на ходу вскрывая конверт с письмом от Снегурки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Привет.
Извини, что уехала. Я тебя очень ждала, но и с мамой не поспоришь. Заставили. Я надеюсь, что мы увидимся в следующий раз. Я буду продолжать тебя ждать, Антош. Только приезжай.
Василиса.»
Сидел и улыбался, как дурак.
Решил все же остаться на выходные в деревне с ба и дедом. Через пару часов после отъезда бати прибежала Лизка, за ней следом Ванька и Сашка.
— Привет, Антох. Давненько тебя не видно было. Ваську извел всю в ожидании. Кстати, а где она? — Ванек, как обычно, тараторил без разбора, в итоге так и получилось, что вопрос о местонахождении Василисы остался висеть в воздухе, потому что никто не понял, кому он был адресован.
— Тетке уколы ставит, ваша малахольная, — отозвалась, наконец, Лиза, махнув рукой, мол, нашли о ком спрашивать.
Это ее отношение к собственной сестре, да что там к близняшке своей, меня просто выбешивало. Вася никогда так о сестре не отзывалась. Всегда ее хвалила и говорила даже, что та намного лучше и талантливей самой Василисы.
— Что ж ты сестру то так не любишь, Лизка? — поцокал Ванька и повернулся ко мне. — Ну, рассказывай, как жизнь то?
Так и прошло время до вечера. Наступила ночь и вот уже воскресенье. Отчим приехал в обед за мной. Но увидев, что настроения у меня нет, все понял и побыстрей засобирался домой.
Телефон в подарок для Снегурки горел в кармане моей спортивной сумки и я решил его оставить для Васи.
Не знаю, почему не попросил передать ба телефон, когда вернется Вася, но отдал его Ваньке.
— Че это? — спросил он, когда я протянул ему пакет с телефоном, медведя и записку. Все сладости оставил у ба и деда.
— Это подарок для Василисы. Пожалуйста, передай ей, когда она вернется.
— Да без проблем, друг. А что там?
— Телефон мобильный.
— Правда? Круто. Повезло Ваське. Да и тебе, Антох. Васька красивая. Какая бы Лизка модная или болтливая или даже талантливая не была, но спокойная и нежная Василиса всегда притянет к себе больше. Отчего Лиза то и бесится.
— Ты смотри там, взгляд то свой подальше держи от моей Васи. — сурово брякнул я, делая шаг ближе к Ваньке.
— Понял, понял, — рассмеялся тот.
Пожелав друг другу удачи, мы разошлись. Я уехал домой. Ждал звонка…
Но его не было… не через неделю, не через месяц. Купленная мной симкарта так и не была включена не разу.
Через месяц после последнего нашего приезда, отчим смог вырваться вновь на выходные в деревню.
Первое, что я увидел это семью Птичкиных, почти в полном составе выходящих из дома.
— Здравствуйте. — поздоровался я, встав у их калитки.
— Здравствуй. Антон, кажется, да? — не смело улыбнулась мама Васи.
— Да. А Василиса…
— Да вот, едим навестить.
— Куда? — сердце бухнулось в пятки. С ней что-то случилось?
— Не живет теперь с нами, осталась в другой деревне жить и в школу туда перевелась. Не хочу, говорит. Но присмотр нужен. — как то по грозному произнес ее отец.
— Что значит перевелась. Она… ее что нет?
— Странный ты парень, говорят же нет.
— Пап, я сейчас. — Лизка выскочила вперед и, схватив меня под локоть, отвела в сторону. — Не живет здесь больше Васька, успокойся. Я ей говорила, спрашивала про тебя. Она сказала, что чушь все это, ну какая между вами может быть дружба. А там деревня в город переходит, возможностей больше и друзей новых завела. Ах, вот, записку тебе передала.
Лизка всунула в мои закоченевшие руки какую-то бумажку и убежала обратно к родителям.
Не сделав не шага, развернул не послушными пальцами клочок бумаги.
«Антон, ты извини, но я не приеду больше в ту деревню. Я пока жила у тети познакомилась с ребятами и девочками из местной школы, решила, что здесь мне будет лучше. Но если хочешь, можем общаться и дальше письмами.
За телефон спасибо. Очень приятно.