его врага.
Он вошел в тронный зал, как хозяин, как победитель, ведя за собой свою свору отъявленных монстров. Они все выглядели, словно горы, покрытые человеческой кожей. Внутри что-то вздрогнуло, заставив меня подойти ближе к двери, ведущей в зал, чтобы лучше разглядеть гостей. Люциан окинул взором помещение в поисках…по-видимому, меня.
– Добро пожаловать! – как всегда приветливо и настораживающе произнес Аро, встав со своего места и, спустившись по ступеням вниз.
– Мой посланник должен был передать тебе мои намерения, – приступил сразу к делу гость.
На нем был жилет из кожи какого-то животного, который приоткрывал мощную грудь и сильные руки. Его собратья были одеты в том же стиле, однако он выделялся на их фоне. В нем было столько…жизни, что я пожалела в миг обо всех обещаниях, данных мною Аро.
Я посмотрела на обручальное кольцо, распахнула дверь и вошла в тронный зал.
– Какая неожиданность! – солгала я, радостно улыбаясь пришедшим.
Люциан остановил на мне свой взгляд и сглотнул тяжесть, собравшуюся на кончике его языка.
– Я рад Вас видеть, моя госпожа, – произнес он, не сводя с меня глаз.
Аро проследовал за его взором и усмехнулся.
– Так зачем ты пришел? – поинтересовался, зная ответ, глава вампирского клана.
– Предложить перемирие, которое было бы обеим сторонам очень кстати, – все еще глядя на меня, отвечал Люциан.
Мне стало неуютно под его тяжелым голодным взглядом. Я подошла к Аро и обхватила его правой рукой за талию, вцепившись пальцами до боли в его тело. Он испуганно посмотрел на меня и положил ладонь на мое плечо. Он читал меня. Он проникал в мое сознание.
– Я согласен заключить договор с тобой, Люциан, – ознакомившись с содержанием моих недосказанных слов, гордо выдал Вольтури.
– Весьма польщён твоим великодушием, – с двусмысленной улыбкой переведя взгляд на Аро, говорил ликан.
– Но с одним условием… Мы заберём себе каждый свои земли и больше никогда не вернёмся к войне, – со стальными нотами в голосе говорил Вольтури.
Я отпустила его и, грустно посмотрев на Люциана, ушла.
В комнате я опустилась на пол, откинувшись спиной на кровать. В горле застрял ком, не дававший мне дышать. Я бы не умерла от недостатка кислорода, но это ощущение нагоняло ужас.
Через несколько минут за мной пришла Джейн.
– Пойдем, – позвала она. – Ты нужна Аро.
Мы снова оказались в тронном зале. В небольшом углублении в стену, где находились книжные шкафы, размещался огромный тисовый стол. За ним сидели Люциан, Аро, Кайус и Маркус. Их окружили слуги: ликаны и вампиры.
– Ты звал меня? – обратилась я к Аро, остановившись около вожака оборотней.
– Видишь ли, в чем дело, моя дорогая… – он бросил победный взгляд на Люциана. – Договор принято скреплять кровью. Наш союзник готов его подписать, но, как ты знаешь, я не имею таковых чернил, поэтому, прошу тебя, как свою невесту и будущую королеву, пожертвовать нам каплю своей крови.
Я внимательно посмотрела на договор, написанный черным аккуратным готическим почерком на большом листе бумаги, слегка пожелтевшей от старости. Алек подал мне блюдце с небольшим скальпелем, уже испачканным красными следами, и салфеткой. Я взяла лезвие и провела по внутренней стороне запястья. Из под кожи заалела кровь. Я спустила немного на блюдце и подвинула его ближе к Аро. Он обмакнул в ней кончик пера и поставил свою подпись на договоре. Я приложила салфетку к ране.
– Теперь мы союзники, Люциан, – заключил глава клана Вольтури и лукаво улыбнулся.
Аро встал и вместе со своими братьями и слугами удалился.
– Мне столько нужно тебе сказать, – прошептал мне почти в шею Люциан.
Я прошла вместе с ним, словно указывая им выход из резиденции.
– О чем ты хотел поговорить? – спросила я, когда за нами захлопнулись двери, ведущие в тронный зал.
– Ты его невеста? – вспомнив слова Аро, возмутился он.
– Кажется, к этому все и шло. Что тебя это так беспокоит? – почти равнодушно ответила я.
Он взял мою руку, обмотанную салфеткой, развернул ее. Белоснежная ткань была пропитана насквозь. Порез был нанесен вдоль вены, однако кровь больше не шла, но ее капли ещё были влажными по краям шрама, который исчезнет к завтрашнему утру.
Он провел языком по моему запястью.
– Ты и впрямь удивительная. Даже твоя кровь напоминает терпкое вино. Я пьянею от ее вкуса, – признался он, и мне стало неловко от такого откровения.
– Ты хотел сказать что-то важное? – сменила я тему.
– Ты обдумала мое предложение? Или помолвка с Аро должна за тебя ответить мне "Нет"?
– И что будет, если я приму твое предложение?
– Мы убежим вместе. Я готов оставить стаю, чтобы провести остаток нашей вечности с тобой.
– А как же Соня? – кажется, я ударила его ниже пояса напоминанием о ней.
Он несколько секунд стоял, будто мертвый. В его глазах было разочарование, боль, скорбь и ещё целый букет неведомых мне эмоций.
– Откуда ты про нее знаешь? – наконец произнес он.
– Аро рассказал, – созналась я.
– Зачем?
– Это было ещё задолго до нашего с тобою личного знакомства.
– Она умерла, унеся с собою и жизнь нашего ребенка в своей утробе. Ты это хотела услышать? Или то, почему я ищу твоего общества, когда на мне висит вина за ее гибель? – он уже не говорил, но кричал от воспоминаний, нахлынувших на него.
– Нет. Я не хотела знать ни того, ни другого. Если ты меня осуждаешь – я не стану тебя обвинять в этом. Я это заслужила. Только, прошу тебя, не нужно больше причинять мне неудобства своими признаниями и откровениями. Меня это вводит в заблуждение относительно Аро.
– Ах, вот оно что?! Я потревожил твое душевное равновесие? Теперь ты сомневаешься в верности своего выбора? Что ж… Прощай. Я не смею больше мешать твоей любви с ним.
Я пошла обратно в сторону тронного зала.
– Если ты, действительно, его любишь! – бросил он мне вслед, и это заставило меня ускорить шаг.
Он был прав. Тысячи раз прав. Я не понимала: люблю ли я Аро или просто мне с ним комфортно?
– Я ненавижу его! – бросая в стены стеклянные, фарфоровые и хрустальные предметы, кричала я.
Аро спокойно сидел в кресле, глядя на мое бешенство. За вазами, летели бокалы, кружки, чашки, тарелки, подсвечники, кофейники и прочая кухонная утварь. Я в последний раз взмахнула рукой, отправив на каменный пол прозрачное стеклянное блюдце и упала на кровать, совсем обессилив. Он сел рядом на край постели и убрал пальцами растрепавшиеся волосы с моего лица.
– Угомонилась? – тепло спросил он.
Я резким движением приняла вертикальное положение и фыркнула.