— Для начала яичницу из трех яиц. Глазунью, а не болтунью. Потом салат, два… нет, три тоста. Масло. Что еще?.. Да, лавандовый мед.
— Вот это, я понимаю, завтрак.
— И мне его едва хватит, чтобы продержаться до обеда. Вряд ли у меня будет еще возможность перекусить.
Зоэ записала заказ, удивляясь огромному количеству еды, которое собирался в одиночку поглотить этот человек. Обычно на завтрак посетители брали кофе и круассаны, зная, что часов в одиннадцать подкрепятся плотнее. Мысль ее лихорадочно работала. Почему Оливер пришел именно сюда? Знал, что она по утрам работает в этом кафе, или зашел случайно? Скорее всего знал, раз занимается ее делом, а значит, собрал о ней всю информацию. В таком случае он пришел сюда потому, что кафе «Виадук» лучшее в городе или из желания с ней встретиться?.. А может, обе причины сыграли свою роль?
Этот мужчина появился в их городе только вчера утром, а Зоэ успела встретиться с ним уже три раза. И всякий раз встреча вызывала у нее смешанные чувства — тревогу и удовольствие. Тревогу, что Оливер может узнать о ней что-то лишнее, и удовольствие от его присутствия.
— Ваш заказ подадут минут через десять, — сообщила она и упорхнула в кухню.
Люсьен, повар, работающий в утреннюю смену, обернулся к ней от плиты и сверкнул белозубой улыбкой.
— Зоэ, красавица, тут тебе парень записку оставил. — И протянул белый запечатанный конверт без всякой подписи.
По спине молодой женщины пробежал холодок дурного предчувствия.
— Что за парень?
Люсьен пожал плечами.
— Не знаю, впервые его видел. — И снова повернулся к плите.
Зоэ несколько секунд смотрела на белый конверт, затем сунула его в карман юбки. Потом быстро собрала на поднос завтрак для миловидной женщины за угловым столиком, оставила Люсьену листок с заказом Оливера и поспешила в зал. Когда вроде бы все готовые заказы были разнесены, она через служебную дверь вышла на задворки кафе.
К счастью, там никого не было. Прислонившись к стене рядом с бачком для мусора, Зоэ воровато огляделась и распечатала конверт. Письмо так же, как и первое, было напечатано на машинке. Всего одна строчка: «Четверг. Тот же телефон. В то же время».
Это значит завтра. В десять утра. Кто бы ни был автором записки, он хорошо знал, что утренняя смена Зоэ длится от шести до половины десятого утра. Может быть, это кто-то из Пюилорана? Из ее знакомых или соседей? Вдруг она встречалась с вором, пожимала ему руку, не зная, на какую подлость способен этот человек? От такой мысли Зоэ стало дурно.
Она положила письмо обратно в карман и вернулась в кухню, где повар жарил яичницу для Оливера.
— Слушай, Люсьен, расскажи мне о парне, который принес записку. Все, что сможешь вспомнить.
Молодой человек, веселый и смуглый, всегда оказывающий Зоэ знаки дружеского внимания, к сожалению, не отличался особой наблюдательностью.
— Да я же говорю, что не запомнил его. Обычный такой. Как все.
— Высокий? Низкий? Сколько примерно лет? Прости, что я тебя мучаю расспросами, но мне правда важно знать.
— У тебя завелся тайный поклонник, красавица? — Люсьен весело подмигнул.
— Можно сказать и так. Ну же!
Повар на миг прищурился, стараясь вызвать в памяти образ посетителя.
— Кажется, не очень высокий. С бородкой. Молодой… наверное. Лица я совсем не запомнил, он был в кепке.
— Когда он заходил?
— Точно не помню… Может, час назад. Или около того.
— Почему же ты мне сразу не сказал?
— Зоэ, войди в мое положение! Мне некогда вздохнуть свободно. Да и сейчас глазунья вот-вот пригорит, пока я с тобой болтаю.
Он быстро снял сковороду с огня и профессиональным жестом сбросил скворчащую яичницу на тарелку. Заказ Оливера был готов. Балансируя двумя подносами — на один вся еда не уместилась, — молодая женщина поспешила к его столику.
Оливер в ожидании завтрака с удовольствием рассматривал обстановку маленького кафе. «Виадук» казался воплощением самого города в миниатюре: уютно и со вкусом. Из-за летней жары окна были открыты, ветерок шевелил по-домашнему цветастые занавески. Стены, обшитые деревянными панелями, стулья с удобными спинками, стилизованный под пятнадцатый век гобелен с дамой и единорогом — все ему нравилось, казалось находящимся на своих местах.
Зоэ приблизилась к нему с двумя подносами в руках и без единого слова принялась расставлять тарелки. Атмосфера покоя и простоты мгновенно испарилась: во всей ее фигуре чувствовалась скрытая напряженность. Десять минут назад этого не было — Оливер мог бы поклясться!
Зоэ подхватила пустые подносы и чашку из-под кофе, собравшись также молча уйти. Но Оливер окликнул ее, желая удержать:
— Постойте, куда же вы так быстро? Может быть, мне еще нужен десерт!
— Десерт?
Глаза молодой женщины расширились от удивления.
— Я бы попросил шоколадный мусс. Или нет, лучше яблочный пирог и фруктовое желе.
— У вас в самом деле хороший аппетит… На редкость хороший.
— Все так говорят, — с улыбкой кивнул Оливер, пока она записывала заказ. — Наверное, виной тому активный образ жизни. А может, мышечная масса.
Он смотрел на лицо Зоэ — молодое и красивое, со смешными светлыми бровями и россыпью золотистых веснушек на переносице — и не без удовольствия заметил, что по щекам ее разливается краска. Может, ее смутило представление этой самой мышечной массы, его могучих бицепсов, таких привлекательных, если не скрывать их одеждой?
— Будет готово с минуты на минуту, — заверила его молодая женщина и все-таки убежала.
Оливер несколько секунд смотрел ей вслед, потом вздохнул и принялся за еду. Это его первый официальный день на работе, надо быть готовым с достоинством встретить тяготы дня.
На этот раз, когда телефон зазвонил, Зоэ была наготове и в полном одиночестве. Если не считать владельца «Двух канареек», который тщательно вытирал стойку. Она тут же схватила трубку.
— Алло?
Ей ответил тот же приглушенный мужской голос.
— Как поживают двести тысяч франков?
— Пока никак. И послушайте, чем вы можете доказать, что мои драгоценности у вас?
— Доказать? Ладно, могу и доказать. Вот прямо сейчас я открываю коробку и достаю старый-престарый браслет. Довольно уродливый, я бы сказал, странно, что он стоит таких деньжищ. Он состоит из отдельных звеньев, изображающих незабудки и бабочек, выполненных из синей и белой эмали. Замочек не золотой, видно, сделан позже из какого-то светлого металла… Ну как, знакома такая штучка?
В трубке послышался шум, будто кто-то перебирал металлические предметы.