Читать интересную книгу «У ворот английского могущества». А. Е. Снесарев в Туркестане, 1899–1904. - Михаил Басханов

2 октября Полозов вернулся в Марри из поздки в Пешавар и Кветту. Программа рекогносцировки была выполнена не в полной мере, ряд вопросов остался не выясненным. Позиция британцев в отношении русских офицеров резко изменилась, появились запреты, усилилось психологическое давление. Обратимся к архивному документу, который позволяет представить обстановку тех дней. В середине ноября 1899 г. командующий войсками Туркестанского военного округа сообщал начальнику Главного штаба:

«Генерального штаба подполковник Полозов, командированный со штабс-капитаном Снесаревым в Индию, письмом от 2-го октября сего года из Мурри на имя подполковника Лукина[80] сообщил о крайних стеснениях со стороны англичан, а именно:

Не говоря о том, что на просьбу подполковника Полозова возвратиться через Кветту и Сеистан британское правительство ответило отказом, оно сверх того выразило желание, чтобы оба наших офицера путешествовали все время вместе и не останавливались на более или менее продолжительное время в каком-нибудь пункте.

До Минг-текинского ущелья наши офицеры не были особенно стеснены, но здесь они встретились с подполковником английской службы Мак-Суини, который, будучи недоволен результатами своей поездки по России, представил наших офицеров весьма опасными людьми, так как они великие знатоки Индии и командированы для рекогносцировки ее северо-западной границы, а слугу при подполковнике Полозове Кабир-шаха выставил агентом окружного штаба, не раз выполнявшим наши поручения в Кабуле[81].

Со времени встречи с подполковником Мак-Суини, подозрительность англичан, по словам подполковника Полозова, не знала пределов и за нашими офицерами стали наблюдать три английских офицера. Сочтя затем, это наблюдение недостаточным, английское правительство, как случайно узнал подполковник Полозов, предписало местному населению не подходить к нашим офицерам и их слугам, под страхом заплатить штраф 500 рупий за беседу с нашими офицерами. Наконец, англичане старались еще в г. Гилгите интригою избавиться от Кабир-шаха. Подполковник Полозов пишет, что хотя тогда их интриги ни к чему не привели, но, тем не менее, для успокоения подозрительности англичан он будет вынужден отослать Кабир-шаха в Ташкент.

Таким образом, подполковник Мак-Суини оказал очень плохую услугу нашим офицерам. Между тем, ему было оказано достаточно радушия при его проезде через вверенный мне округ. Он осмотрел наши туркестанские войска так подробно, как хотел. Ни в чем ему не было отказано, за исключением того, что ему не было разрешено остановиться в Мерве и Чарджуе и, что согласно распоряжения Главного штаба, его сопровождал офицер <…>.

Надо полагать, что подполковник Мак-Суини, который в индийских войсках пользуется некоторым значением, может сильно затруднить нашим офицерам, командированным в Индию, выполнение возложенных на них поручений и, может быть, будет главною причиною взаимного неудовольствия русских и индо-британских офицеров»[82].

Несколько позже в письме к начальнику Главного штаба генерал-лейтенант С. М. Духовской обращал внимание на то, что в Русском Туркестане стали появляться британские офицеры, которые по возвращению в Англию печатают «статьи полные инсинуаций против русских властей» (при этом он указывал на майора Кобболда). Чтобы пресечь это, Духовской предлагал «по возможности ограничивать разрешение английским путешественникам доступа в наши среднеазиатские владения, давая таковое лишь лицам, которые по своему положению и представленным рекомендациям будут заслуживать особого нашего доверия»[83].

Об ужесточнении условий поездки сообщал в письме к сестре и Снесарев: «Газеты внимательно (полиция, платные господа, отчасти военные … тоже) следят за нашим маршрутом и я нередко читаю, что русские офицеры тогда-то покинули такой-то город и отправились туда-то… Избежать суеты нет возможности, хотя я уклоняюсь, как только поймаю таковую.

Мой план остановиться в Лагоре не одобряется правительством Индии, и оно разрешает мне лишь ездить по Индии, но, не останавливаясь нигде на продолжительное время. Это так грубо и неразумно со стороны правительства, что я склонен усматривать в недозволении, какое-либо недоразумение… Скоро буду в Симле и думаю поговорить лично с лордом Керзоном – вице-королем»[84].

Следующим пунктом на маршруте Снесарева и Полозова был город Равалпинди – крупный военный центр на северо-западной границе Британской Индии, расположенный в 180 милях к северо-западу от Лахора. Здесь находились штабы 2-й Равалпиндийской дивизии и Равалпиндийской пехотной бригады. В 1898 и 1899 гг. район Равалпинди стал местом крупных учений британских войск, на которых отрабатывались новые методы ведения войны в горах[85]. Станция Равалпинди очень обширная, имела множество подъездных и запасных путей, большое депо. Вокзал станции – большое здание из тесаного камня, имел вид обронительного сооружения. Город Равалпинди состоял из туземной части и европейского кантонмента. Туземный город располагался к востоку от железнодорожной станции и имел обычный для всех туземных городов Индии вид – кривые грязные улочки, скученные здания. Необычным было только отсутствие в городе форта, неотъемлемой принадлежности всех туземных городов Индии. К западу от станции располагался европейский кантонмент, самый обширный из всех имевшихся в Индии. В юго-восточной части, ближе к станции, находились офицерские квартиры, административные здания и базар, на окраинах располагались казармы, склады, хлебопекарня, войсковая ферма и гарнизонный пивоваренный завод. Укрепления Равалпинди состояли из главного форта, находившегося в юго-восточном углу кантонмента, и 12 фортов, раскинутых по дуге к юго-западу, западу и северо-западу. Остановка в Равалпинди была довольно краткосрочной, поскольку офицеров уже ждали в Симле. Программа пребывания в Симле предусматривала представление русских офицеров вице-королю Индии лорду Керзону.

Из Равалпинди в первых числах октября Снесарев и Полозов приехали в Симлу – летнюю резиденцию вице-короля Индии и летний штаб индо-британской армии. Симла, расположенная в предгорьях, покрытых сосновыми лесами, с мягким здоровым климатом, считалась «индийской Швейцарией». В летнее время сюда стекалась элита колониальной администрации, городок был очень благоустроен и живописен. О приезде русских офицеров в Симлу своих читателей неожиданно уведомила газета «Туркестанские ведомости» (это было первое и последнее упоминание о поездке в туркестанской прессе): «Полковник Александр Александрович Полозов и капитан Андрей Евгеньевич Снесарев прибыли 8 октября в Симлу, где они пробудут некоторое время в качестве гостей индийского правительства. Офицеры эти прибыли в Индию сухим путем через Памир, Каликский перевал и Гильгит»[86].

В Симле русские офицеры были приняты недавно назначенным вице-королем Индии лордом Керзоном, самым молодым (39 лет) из всех высших администраторов, когда-либо занимавших эту должность. Керзон, много путешествовавший, очень увлекался географией и ориентализмом. Путешествие русских офицеров из Туркестана, по которому он сам проехал в 1888 г., по Памирам, также им исследованным, создавало немало общих точек соприкосновения. Керзон был одним из активных сторонников усиления британского политического влияния в странах, прилегающих к границам Индии, наращивания боевого потенциала индо-британской армии для отражения русского вторжения, которое Керзон считал исторически неизбежным.

О пребывании в Симле дает наглядное представление письмо Снесарева к сестре: «Опишу тебе парадный обед у вице-короля Индии лорда Керзона. В тот же день мы были на чае (в 5 час. – английская мода) у главнокомандующего войсками Индии[87]. Здесь мы оставались недолго: главнокомандующий только что оправился от болезни и был еще очень слаб… Еще до этого приглашения я получал письмо от одного из адъютантов лорда Керзона, в [котором] высказывалась просьба… чтобы я захватил с собой ноты (не просьба, а, скорее, надежда) и меня надеются услышать. Дело в том, что до сих пор я распевал: в Гильгите под гитару, в Сринагаре у резидента (род губернатора) под рояль, – что нашлось… молва то и пошла… Я бросился в магазин и успел найти “Азру” Рубинштейна и “Лесного царя» Шуберта… Кроме того, у меня была в запасе песенка: “Я вас любил» на слова Пушкина. К 8 час. мы прибыли во дворец. Познакомились с несколькими лицами: это были высшие представители власти: начальник штаба войск Индии, генерал-квартирмейстер, секретарь по иностранным делам, секретарь при военном департаменте, сестры вице-королевши, дочь министра финансов Индии и т. д.

<…> Обед был, конечно, великолепен, зала, украшенная гербами вице-королей Индии, еще великолепнее, рядом играл оркестр… Словом, эта сторона хоть куда. После обеда мужчины посидели немного отдельно, и, наконец, перешли в большую залу. Здесь, через несколько времени адъютант сказал мне, что Его Светлость удостаивает меня разговором. Я поднялся и подошел к лорду. Он попросил меня сесть, и началась беседа. Лорд Керзон высокого роста, с длинным бритым лицом (усы и бороду бреет), серые глаза, поставленные очень широко и имеют резко сосредоточенное выражение, лоб крупный… Все лицо можно назвать красивым (оно ровно розового цвета), если бы оно не было так холодно и самоуверенно… Ходит лорд с какой-то странной развалкой, некрасиво ставя ноги… Голос его я нашел слишком слабым для оратора и недостаточно гибким. Лорд говорит по-французски средне, медленно, но может говорить красиво… Высокий хозяин спросил меня о путешествии, не устал ли я… говорили о его сочинении о долине Гунзы (мы с ним из числа очень немногих, видавших ее) и т. д. Как только я отошел, подлетел адъютант и попросил меня петь. “Кто мне будет аккомпанировать?”. Он указал на престарелую девицу, оказавшуюся дочерью министра финансов. Я пропел “Азру” (употребляя русские слова)… Так как меня просили сейчас же еще что-либо, я сам сел к роялю и аккомпанируя (по-просту) пропел “Я Вас любил”… Вице-королю это очень понравилось и он высказал удивление, что такая короткая песня… Прошло с полчаса и адъютант стал просить меня петь «Лесного царя»… Аккомпаниаторша отказалась, боясь не справиться с трудным аккомпаниментом; хотели, чтобы дирижер оркестра аккомпанировал. В конце-концов села-таки девица, и мы с ней исполнили “Лесного царя” (два раза чуть совсем не разошлись)… После этого со мной долго говорила о музыке вице-королевша; хвалила мой голос и надеялась еще услышать… Через ½ часа вице-король ушел в апартаменты свои, и гости мало-помалу разошлись.