определители сути силы.
Хоровод набирал скорость и через минуту передо мной зависли две сферы, а остальные взметнулись к своду каменной арки и истаяли в воздухе.
— Красная сфера — это показатель способности к управлению стихии огня, так как я дракон, а сфера цвета изумруда — это определение чар и в моем случае: колдовство, наследственность от мамы. А теперь встань ты, — император исполнил мою просьбу. — Видишь: мы одинаковы по резерву и я полагаю так со всеми драконами-полукровками. А вот сфера у тебя одна, но такая: что бальный зал ею осветить можно. Родители: дракон и стихийница огня — вот тебе и показатель. Когда сам маг показывал мне действие этой арки, то возле него и вообще три сферы зависло, правда: они были маленькие, и про каждую он объяснял… Сейчас… — я принялся искать в папке список, который мне оставили артефакторы.
— Всего сфер девять. Четыре из них определяют стихийников: красная — огонь, голубая — воздух, синяя — вода, бурая — земля. Две сферы указывают на носителя светлой магии: золотистая присуща целителям, а белая — светлым чародеям. Остается три: изумрудная — колдовство, черная — некромантия и фиолетовая — темное чародейство, — быстрее меня зачитал Рамиль.
— Вот же намешано в эронайразовцах… — задумчиво протянул Ярман. — Выходит: мы нейтральные по силе, а Эмре у нас темный дракон? Хаха…
— А меня больше интересует другой вопрос, — хмурился Мираш. — Я так понимаю: что круг на семьдесят процентов засветится лишь в случае: когда два мага народили третьего. Тогда при какой такой родовой истории должен появиться тот: у кого и все четыре светиться будут?
— Мне тоже интересно. Ведь четвертый круг есть, да и брали же кого-то за основу стопроцентной силы при разработке и создании этого артефакта. Я спрашивал, но разработчики промолчали. Сдается мне: эронайразовцы гораздо сильнее, чем мы думаем, — ответил Рамиль.
А мне вдруг вспомнились слова Мираша о моей супруге. Она атаковала монстра, потом ввязалась в бой с бесплотными призраками тьмы, еще и меня вытащила с того поля боя и вылечила… Неужели моя женушка потомок двух магов? Может, Мираш прав: и небеса послали мне настоящее сокровище? Правда: в тот момент я бы другими словами назвал это чудо. Странный мужской костюм, в котором вообще не угадывались очертания женской фигуры. Волосы по плечи, обмазанные в слизи того монстра настолько: что даже их цвет было трудно разобрать. Лицо я тоже не разглядел из-за слоя размазанной по нему пыли… Умертвие обычное или болотная нежить — вот это более подходит для описания моей маленькой чумазинки.
— Так, ладно. Что еще Альтан закупил? Я отправлял ему приличную сумму, — отвлек меня от мыслей император.
— Еще два интересных артефакта эронайразовцев, про которые нам уже давно известно. В Тренидаде строят первый портал, так как это ближайший к побережью город. Здесь, в Осилифе, выстроят второй и замкнут их друг на друге — так девушки из Эронайраза быстрее доберутся, и не будут недели тратить на дорогу в экипажах, — отозвался я.
— Я еще не женат, а уже ощущаю: как становлюсь беднее из-за трат на будущую супругу, — недовольно пробубнил Мираш. — Пойдемте уже, холодно здесь как в склепе.
— Вчера вечером я получил письмо от Альтана. Он возвращается, а еще ему позволили посетить стену, — оповестил друзей я. — Диара и Айдара я предупредил: что улетаю. Они проведут первые два этапа, а к балу я думаю: что уже вернусь, — протянул я свою папку с отчетами и наработками Рамилю.
— И друг оказался вдруг… — недовольно пробурчал он: что дальше придется самому все придумывать.
— Приобщайся, — скосил Мираш взгляд на Ярмана. — Ты ведь говорил с родителями, может: еще что-нибудь придумаете вместе, — кивнул он на папку, и его младший брат перенял у меня эстафету в этом нелегком деле.
Попрощавшись с друзьями, я отправился прямиком в жилое крыло. Перешагнув порог апартаментов, нахмурился, примечая на диване женское платье. Я прошел в гостиную и замер в сводчатом проеме, ведущем в спальню:
— Что ты здесь делаешь?
— Эмре, милый, ты даже ну удосужился побеспокоиться о завтраке для меня, — надула капризно губы драконница, призывно изогнувшись кошкой на простынях. — Неужели: отдать приказ прислуге — это невероятная щедрость твоей заботы?
— Хотелось верить: что ты помнишь о моем нежелании твоего присутствия здесь вне ночи, — я прошел к письменному столу и принялся перебирать почту. — О моем обручении тебе известно с момента нашего знакомства, а вот если прислуга донесет все твоему отцу, то для него будет сюрпризом: где и с кем проводит ночи его дочь.
— А я наоборот подумываю о том: чтобы все рассказать родителям. Я хочу быть твоей женой, а не любовницей, — выглянула из спальни Тайза и, абсолютно не стесняясь своей наготы, прошлась через всю комнату.
— Не помню: чтобы делал тебе предложение или намек на него. Мне льстит твоя настойчивость, милая, но ты забываешь: я уже обручен.
— Это не обручение, а ошибка. Такая маленькая… человеческая «ошибка».
Драконница обогнула стол, кресло, и ее ладони заскользили по моим плечам. «Вот же ненасытная…» — усмехнулся я, ведь только несколько часов назад покинул ее объятия.
— Ты мила мне, но не смей называть ее «ошибкой», — продолжал я копаться в бумагах, не обращая внимания на провокацию. — Оскорбляя мою супругу: кем бы она ни была, ты ставишь под сомнение такие моменты: как свое уважение ко мне, а еще и свое собственное достоинство — унижая другого, сам не становишься выше, детка.
— Ах, оставь этот нравоучительный тон, Эмре. Мы же идеальная пара: советник и фрейлина императрицы… Ну, то есть: я ей стану, когда Мираш обручится.
— Я уже говорил: советник я временно, лишь на время отбора.
— Ничто так не постоянно как временное, — выскользнула она из-за кресла и вцепилась в мою руку, заставляя повернуться к ней лицом. — Не прибедняйтесь, советник. И вы далеко не так просты, как хотите казаться. Во дворце всем и все известно о жизни императорской семьи, и уж тем более имена приближенных к ней. Близкий друг императора никогда не будет простым стражем…
— Я и есть простой страж. Ты не слышишь того: чего не хочешь. Я словно со стеной говорю, — отложил почту я и уставился на драконницу. — Тайза, мой тебе совет: выбери себе жениха из придворных. И вкусы будут ваши совпадать, и образ жизни… Поверь мне: когда взгляды на жизнь одинаковы у обоих — это упрощает им совместное сосуществование.
— Почему ты такой упрямый? Красивая и богатая жизнь во дворце — это же сказка!
— Мне трудно восхититься пустым прожиганием