Читать интересную книгу Черная Луна - Олег Маркеев

— Время. — Навигатор мягко хлопнул ладонью по столу.

Консул очнулся, взгляд сразу же сделался жестким.

— Я принял решение, — твердо сказал он. Смотритель молча кивнул.

— Нас трое. Согласно правилам проходит предложение, за которое проголосовали единогласно. — Навигатор перевел взгляд на Сильвестра. — Ты подтвердишь, что решение принято без давления, после того, как мы заглянули внутрь себя. Консул, бумагу.

Консул достал из своей папки три листка, каждый взял по одному. Сильвестр отметил, что перед тем как писать ручки на несколько секунд замерли над бумагой, потом вывели короткие строчки.

Все трое, обменявшись взглядами, разом положили ручки и, перевернув листки, придвинули их к Сильвестру.

— Прочти, — сказал Навигатор, откинувшись в кресле.

Сильвестр перевернул листки. На всех разными почерками было написано одно и то же.

Сильвестр сглотнул ком в горле и отчетливо прочитал вслух:

— Дикая Охота.

Проконтролировав разъезд гостей, Сильвестр вернулся в комнату совещаний. Там все еще витал острый запах горелой бумаги. Навигатор, присев у камина, ворошил кочергой угли. По давно установленной традиции все записи, сделанные в ходе заседания, по его окончании немедленно предавались огню.

— Что ты думаешь о нашем решении? — спросил Навигатор; не обернувшись на звук шагов Сильвестра.

— Оно принято, — коротко ответил Сильвестр, остановившись в двух шагах от камина.

— И все же? — Навигатор повернул к нему лицо, рассвеченное огненными бликами.

— Это меньшее из зол. Эрнстфаль мог стать катастрофой.

Навигатор кивнул и отвернулся к огню. Они поняли друг друга без слов. «Эрнстфаль» — игра без правил. Неделя — слишком мало, чтобы изменить мир. Но большевикам хватило десяти дней, чтобы потрясти его основы. Разрыв всех договоренностей — явных и тайных, ниспровержение авторитетов, по необходимости поднятых над толпой, отмена законов, существование которых обусловлено лишь желанием сохранить статус-кво в обществе, вброс в массовое сознание информации, долго и намеренно скрываемой ради сохранности привычных догм, развенчание кумиров, развеяние мифов и обязательное сотворение новых, золото, хлынувшее лавиной на экономические руины, и нищета посреди былой роскоши — вот что такое Эрнстфаль. Всесокрушающий вихрь перемен, беспощадный и благодатный. Потому что нельзя привнести в мир то, чего не было в нем с момента Творения. Эрнстфаль не творит новый мир, а лишь делает неузнаваемо новым тот, в котором нам предписано жить.

— Да, глупо поджигать дом, спасаясь от воров, — промолвил Навигатор, неотрывно глядя на языки пламени.

— Нам придется за неделю поймать черную кошку в темной комнате. — Сильвестр устало вздохнул.

— Не так уж в ней темно, — возразил Навигатор.

— Мы сделаем все, что можем, даже больше того. Но — неделя! При том, что Лилит идет к своей цели, опередив нас на несколько ходов.

— Поэтому мы и решили начать Дикую Охоту. — Навигатор повернул лицо к Сильвестру. В глазах вспыхнули злые огоньки. — Мы найдем ее, убедимся, что это действительно Лилит, а потом уничтожим. И всех кто вызвал ее к жизни. Иного нам не дано, — добавил он после паузы.

«Либо — мы, либо — нас», — мысленно закончил за него Сильвестр.

Дикая Охота — самая страшная из битв. В ней нет раненых и пленных. Нет нейтралитета и временных союзов. В ней все на грани, узкой, как лезвие бритвы. Один неверный шаг — и ты чужой. Потому что Добро и Зло, сбросив маски, схлестнулись в последней схватке и смерч разрушения корежит все: судьбы, веру, души. Наградой погибшим будет забвение, а память оставшихся в живых станет для них безжалостным палачом.

— Немедленно вызывайте Олафа, Сильвестр. Это работа для него, — как о давно решенном сказал Навигатор.

Сильвестр завел руки за спину, хрустнул сцепленными пальцами.

— Это окончательное решение. Навигатор?

— Есть возражения?

— Да, — кивнул Сильвестр. — Полтора года назад Олаф действовал в Москве. Результат вам известен, равно как и побочные последствия. Полтора десятка трупов и незакрытое дело с окраской терроризм. Но не это главное. Олаф пережил клиническую смерть, что само по себе чрезвычайно серьезно. Я счел за благо временно вывести его из игры. Рядом с Олафом постоянно находится наблюдатель. Тревожных симптомов не обнаружено, но психолог пока не дает гарантии, что пережитый шок не даст о себе знать в самую неподходящую минуту. Олаф может утратить контроль над собой и превратиться в обезумевшую боевую машину.

— Возможно, именно таким он нам и нужен, — задумчиво произнес Навигатор.

— Простите, Навигатор…

— Я поясню. — Навигатор выпрямился, отбросив кочергу. — Вы правильно заметили, что Лилит для нас — черная кошка в темной комнате. Несмотря на массу зацепок, найти ее будет чрезвычайно сложно. А Олаф связан с ней самым непосредственным образом. — Навигатор прошел к столу, взял из папки лист бумаги, вернулся к камину. — Вы знакомы лишь с частью досье на Олафа. Вот послушайте то, о чем до сего дня не имели права знать. — Он наклонил лист так, чтобы на него упал свет, идущий от камина. — В ночь на пятницу, 13 октября 1307 года, отряд из девяти всадников прорвался через ворота Сент-Мартен и покинул Париж. Золотом, хитростью и мечом они проложили себе путь к Пиренеям. Там, в горном аббатстве они укрыли одну из святынь Ордена тамплиеров — Чашу Лилит, или Грааль Нечестивых, или Мертвую голову Черной девы. Каждый из девяти рыцарей выбрал по букве латинского алфавита, чтобы имя мальчика в его роду, начинающееся с избранной буквы, стало для соратников знаком наследника великой миссии Хранителя.

Род того, кто носил букву «М», мог угаснуть в нашем веке, как угасли до этого три рода. В июне 1936 года, во время войны в Испании, республиканцы осадили цитадель Алькасар. Руководил обороной полковник Маскарадо. Республиканцы связались с ним по телефону и предложили сдать город в обмен на жизнь сына. И передали трубку мальчику. Отец попросил его умереть героем, а командиру красной милиции бросил:

«Не медлите, Алькасар не сдастся никогда». Сына расстреляли. История жуткая, какой и должна быть история человечества. Для многих Алькасар до сих пор является символом верности и чести. Но это внешняя часть Истории. А вот то, что всегда закрыто за семью печатями.

Среди соратников Маскорадо был один из Хранителей. Он погиб в Алькасаре, не оставив прямых наследников. Как часто бывает на гражданской войне, братья оказались по разную сторону баррикад. Его племянник, носивший имя Максиме, был вывезен из страны вместе с детьми интербригадовцев. Если быть до конца точным, в Союз по ошибке привезли члена семьи «врага народа». Невероятно, но НКВД проморгал сей порочный факт. В Ивановском детском доме мальчишке выправили документы на фамилию, произведенную от имени, — Максимов. В тридцать шестом ему исполнилось четырнадцать, а в сорок втором он выполнил первое боевое задание по линии Управления спецопераций НКВД. Полковник военной разведки Максимов погиб в шестьдесят пятом в Парагвае. Он знал, что у оставшейся в России женщины от него родится ребенок — и просил назвать его Максимом. — Навигатор поднес бумагу к языкам пламени. Сам того не зная, он оказался последним в роду Хранителей. Мы взяли мальчика под свою опеку. Карьеру военного он выбрал не без нашего влияния. Но мы лишь указали путь, а шел по нему он сам. Он выжил в Эфиопии, и это стало испытанием, подтвердившим наш выбор. Я, лично я, посвятил его в Орден. Максим принял имя Олаф. Дальше вы знаете.

Он уронил на угли вспыхнувшую бумагу и молча смотрел, как ее корежит огнем, превращая в хрупкий пепел.

Навигатор оперся о каминную полку, провел ладонью по раскрасневшемуся от близости огня лицу.

— Я не питаю иллюзий, Сильвестр, — произнес он так тихо, что тот с трудом расслышал. — Шансов остановить Лилит, если это действительно она, у нас слишком мало. Олаф — моя единственная надежда. Если опасность разбудит в нем голос крови, святой крови рыцарей, он сможет уничтожить Деву Черной Луны. Вызывайте его в Москву. Дикая Охота — это то, что излечит его или окончательно погубит.

Глава вторая. Возвращение к жизни

Дикая Охота

Незаметно темнота загустела, и вечер превратился в ночь. По-южному низкие звезды разгорелись еще ярче, посреди черного неба искрилась сеть Млечного Пути. Земля отдавала накопленное за день тепло, легкий ветер, шевеливший листву, приносил запах моря и фруктов.

Шаги человека затихали в конце аллеи. Тихо поскрипывал песок под ногами. Через несколько секунд все смолкло. Остался только нежный плеск волн там, в непроглядной темноте. Далеко-далеко вспыхнул огонек, задрожал, стал расти, наливаясь ярко-красным светом.