я могу это сделать. Меня охватило чувство, что ты стоишь у меня на пути, вернее, на пути того отвратительного Существа, которое держит меня в своей власти, и что тебя надо убить и скормить акулам.
— Зачем кормить акул? — спросил я с большим интересом.
— Потому что они из моря — пожирают друг друга. Каждое живое существо, которое они пожирают, если оно не принадлежит морю, — это ещё одна душа, добавленная к их силе — к могуществу Б'Мота.
— Невероятно! — воскликнул я в изумлении.
— Вот это слово. Но я знаю, не могу сказать, откуда я это знаю, но я всё равно это чувствую, что смысл всего происходящего состоит в том, чтобы передать подавляющую власть в руки грязных мерзостей на дне моря и в глубинах джунглей. Ты прямо здесь. Я уже понял это. Поэтому ты скармливал наземных существ тем рептилиям в резервуаре?
Прендергаст проследил за моим указательным пальцем и в ужасе отпрянул от своих питомцев.
— Это я собрал тех тварей? — спросил он дрожащим голосом.
— Да. Разве ты не помнишь этого?
— У меня есть навязчивая идея расставлять приманки для насекомых под воздействием воли, более сильной, чем моя собственная, но почему я держу этих змей, я не знаю.
— Ты украл их сегодня днём, — тихо сказал я.
— Украл их, вот как? Я совсем не помню этого. Это Существо довольно крепко меня держит. Боюсь, что если мы ничего не сможем сделать, мне конец. Я не могу вспомнить, чем занимался в последние несколько дней. Я проигрываю этот бой.
— Мы тебя вытащим. Моя гипотеза заключается в том, что ты раздобыл рептилий, чтобы скормить им других существ, и таким образом увеличить долю душ для морских глубин. Я не могу объяснить это лучше, но ты, возможно, понимаешь. Ты хотел помочь этому ужасному замыслу, усилив ментальное влияние Хозяина и ему подобных.
Я вздрогнул, когда обнаружил, что использую слово «Хозяин» так легко и знакомо.
— Без сомнения, ты прав. Я не могу представить никакой другой причины для такого поступка. Сам вид этих зелёных, слизистых тварей меня сейчас пугает. Я не могу думать об этом без содрогания.
— Есть одна вещь, которую я хочу у тебя спросить.
— Давай, — ответил мой друг без особого энтузиазма.
— Есть ли какие-то особенные моменты, когда это Существо приходит к тебе?
— Нет конкретного времени, но есть определённые обстоятельства. Ей-богу, мне следовало бы подумать об этом раньше! Именно когда снаружи туман, я испытываю чувство сонливости, которое предшествует этим приступам.
Я не мог сдержать крик, когда услышал это. Я вспомнил свой собственный опыт в автомобиле в ту ночь, теперь уже так давно, как мне казалось. Сонливость пришла ко мне вместе с одуряющим аккомпанементом, когда туман просочился сквозь щели машины. Туман исчез, когда я включил обогреватель. Мне пришла в голову мысль — как можно спасти моего друга, находящегося на краю гибели.
Я позвонил в колокольчик, вызывая санитара.
— Немедленно разожгите дрова в камине! — приказал я.
Санитар изумлённо уставился на меня. День был жаркий, и мой приказ, должно быть, казался таким же безумным, как сбор муравьев больным человеком.
— Скорее, — рявкнул я, увидев, как по лицу Прендергаста расползается знакомое мне выражение.
Санитар умчался как ветер, понимая, что дело, должно быть, важное. Пока я с тревогой наблюдал за борьбой, которая, как я знаю, происходила в уме моего друга, санитар принёс дрова. Бусинки пота выделялись на лбу моего друга. Он стиснул челюсти в яростной решимости, наблюдая, как санитар тщетно пытается разжечь огонь.
Нельзя было терять времени. Я выскочил из комнаты в диспансер. Мои глаза нашли бутылку спирта. Выхватив её из рук испуганного интерна, я побежал обратно в палату так быстро, как позволяли мои ноги.
Доктор Прендергаст извивался на кровати и отчаянно отмахивался от тонких клочьев серого тумана, которые, словно вытягивали свои извилистые щупальца, чтобы притянуть его к себе. Казалось, они на самом деле живые. Я был уверен, что так оно и было. Прендергаст лежал на кровати, словно пытаясь спрятаться от неумолимой цели этого Существа, которое стремилось разрушить его рассудок.
Я выплеснул весь спирт, он загорелся от спички, и пламя жадно лизнуло дрова. Тонкие струйки тумана стали корчиться и извиваться, постепенно исчезая по мере того, как огонь набирал силу и угрожающе рычал в сторону Существа из глубин.
Я увидел измученную фигуру моего коллеги, дрожащую и слабую, но улыбающуюся — и в здравом уме!
7
— Мы победили! — радостно закричал он, хватая меня за руку.
— Правильнее сказать «мы побеждаем», — улыбнулся я, довольный успехом своего эксперимента. — Не позволяй этому огню погаснуть, как бы жарко здесь ни было, иначе ты скоро поймешь, что это дело ещё не закончено. Смотри! Разве ты не видишь его там на лужайке? Туман клубится и извивается, это Существо расстроилось. Туман живой, я клянусь. Если огонь погаснет или ты откроешь это окно, оно снова будет преследовать нас и с удвоенной силой! Не забывай — поддерживай огонь и днём и ночью! Сейчас от него зависят жизнь и смерть!
Я немедленно ушел, потому что у меня имелось много дел. Я поспешно поехал в Броклбэнк, провинциальный городок. Остановив машину перед воротами большого дома, я нажал кнопку звонка. Слуга, который хорошо меня знал, без предисловий привёл меня в библиотеку моего старого друга Джеффри д'Арланкура, что изучал древности и странные верования. Я удивлялся сам себе, что не вспомнил о нём раньше.
Без дальнейших промедлений я начал с главного:
— Что ты знаешь о поклонении Бегемоту, Джефф?
Он вопросительно наморщил брови.
— Бегемоту?… Ну, немного. Это, по-видимому, мифическое чудовище, которое было центром различных форм Сатанизма, псевдорелигии и откровенной резни.
Я рассказал приятелю о своих исследованиях книг средневековых философов и о том, что я смог разузнать об этом Существе.
— В этом случае ты, вероятно, знаешь больше, чем я могу поведать, — сказал д'Арланкур с улыбкой, — за исключением того, что ты, возможно, никогда не видел, чтобы поклонение Бегемоту действительно практиковалось.
— Действительно, не видел, — признался я. — Вот по этому поводу я и пришёл к тебе.
— Что ж, а я видел. Это имя, очевидно, имеет неисчислимые вариации, но основная идея всегда одна и та же. Иногда у меня возникает соблазн считать, что нечто подобное может существовать и в реальности. Ты, конечно, знаешь, что так называемые дикие народы предаются всем формам вудуизма, анимизма и тому подобного. В своём мудрствовании мы говорим, что это только потому, что дикари ещё не научились истинному чувству