— И что мы будем делать после того, как выйдем к озеру? — переводит тему разговора дракон.
Пожимаю плечами:
— Давай справляться с проблемами по очереди.
— А почему ты вообще решила стать ведьмой?
— Я это не выбирала. У меня проснулись способности. Из-за них я начала искать того, кто научит меня с этими способностями уживаться. И вот я здесь. А почему ты решил стать принцем?
— Кто-то должен взять на себя ответственность за жителей королевства. Думаю, я с этим справлюсь.
— Но раз ты такой ответственный, почему торчишь в нашей глуши вместо того, чтобы заниматься делами королевства, сидеть на советах и узнавать то, что пригодится, когда станешь правителем?
— Я взял с собой книги и учителей, так что обучение от смены места обитания не пострадает. Если хочу стать хорошим королём, важно смотреть и на жизнь простых жителей тоже. Этот городок отлично для этого подходит. Пару раз в неделю я езжу в окрестные сёла, общаюсь с ремесленниками, мастерами гильдий. Слушаю и вникаю в их проблемы. Что касается того, почему я не остался в столице — отец вбил себе в голову, что меня непременно нужно женить, поэтому я уже полгода делаю вид, что пока слишком молод, и меня такие серьёзные вещи не интересуют.
— Не слишком ли это по-детски?
— У друга отца появился внук, и желание поскорее меня женить думаю связано именно с этим.
— Я, вообще-то, имела в виду тебя. Почему ты так против?
— Я не против женитьбы как таковой и обязательно женюсь в будущем. Просто мне не нравится идея жениться, ради того чтобы жениться.
Нога попадает в ямку. Теряю равновесие. Земля начинает стремительно приближаться к моему лицу, но дракон подхватывает за руку и помогает восстановить равновесие. Руку он после этого не отпускает. Благодарю его, но возвращать конечность не спешу — кажется, что это будет невежливо после того, как он мне помог. Хотя в чём именно тут невежливость, объяснить себе не могу.
Думаю, правда в том, что с ним я почему-то чувствую себя в безопасности и очень уютно. Так, словно мы знакомы много лет. Почему-то доверяю и не спешу воздвигать между нами стены. Не спешу держаться подальше. Такого я раньше не чувствовала и теперь не могу понять, как к этому относиться.
— Нам ещё долго? — уточняет дракон.
— Устал?
— Нет. А ты?
— Я тоже не устала.
— Если тебе нужно будет отдохнуть, скажи мне.
— Хорошо… А что твоя мать? Тоже хочет тебя женить?
— Она умерла от какой-то редкой болезни, когда мне было пять.
— Прости! Сочувствую!
— Ничего. Это было давно.
— Думала, раз ты король, то точно сможешь обратиться к лучшим лекарям и купить самые редкие лекарства.
— Отец так и сделал — он очень любил мою мать. Но деньги и связи оказались бессильны… А твои родители?
— Они живы.
— Для деревенской девушки ты очень грамотно разговариваешь.
Пожимаю плечами:
— Я ходила в школу, и нас там учил дедушка, который, по слухам, раньше в столичном университете преподавал. Да и библиотека у нас была, хоть село и маленькое. А ты, наверное, в школу не ходил?
— Нет. Хотя, если честно, очень хотел бы. Мне всегда казалось, что так было бы веселее.
— Это точно! Если урок нудный, можно в крестики-нолики поиграть. Или просто переписываться.
— Да, в одиночку этого точно не сделать.
— Получается, тебе нужно было готовиться к каждому уроку?
— Да. А тебе нет?
— В нашей школе был один класс, и учитель занимался со всеми по очереди. Или старших ребят просил объяснить что-то младшим. Вызывал он обычно, только если сама поднимешь руку.
— Повезло тебе! Хотя я в любом случае всегда готовился бы — всё-таки я же для себя учился. Но иногда уставал и тогда возможность просто молча посидеть, пришлась бы кстати.
— А каникулы у тебя были?
— На Новый год неделя, пока балы и приёмы пройдут. Потом в день рождения отца три дня. И летом недели две.
— Ого! У нас были летние, зимние (когда самые лютые морозы), в период сбора урожая и посевных работ.
— А летом почему?
— Ягоды, грибы, прополка огорода, выпас коров.
— Даже не уверен, кому из нас пришлось тяжелее.
Ещё пару часов идём молча, а затем прошу устроить привал. Всё-таки перебираться через поваленные деревья, спускаться в овраги, перепрыгивать через ямы и ручьи не то же самое, что путешествовать по ровному тракту. Делаю несколько глотков из фляги, затем протягиваю её дракону. Он улыбается и отпивает. Протягивает мне флягу обратно:
— Никогда не делил ни с кем посуду.
— Ты же принц — у вас, наверное, её полно.
— Не поэтому. Просто когда касаешься места, которого только что коснулся губами кто-то другой, это слишком похоже на поцелуй.
Вспыхиваю. Чтобы скрыть смущение, протягиваю дракону бутерброд:
— Будешь?
— Буду.
— А твоя кошка?
Вопросительно смотрю на Мурлыку. Она фыркает и скрывается в кустах, мысленно пообещав скоро вернуться. И сдерживает это обещание. Успеваю заметить капельку крови на правой лапке, перед тем, как она её слизывает.
Перекусив и отдохнув, продолжаем путь. Как-то само собой получается, что принц снова берёт меня за руку. Убеждаю себя, что это чтобы я не упала, но всё равно приятно.
К русалочьему озеру выходим через три часа.
Оно размером не особенно большое — метров сорок от края до края и окружено высоченными соснами. Берег песчаный, с валунами вдоль кромки темно-синей, словно неподвижной, воды.
— И где русалки? — уточняет принц, скептически приподняв бровь.
Если бы я знала! Почему-то кажется, что всего лишь позвать будет недостаточно. Вспоминаю всё, что Агата говорила мне о русалках. Появляется план, которым я и спешу поделиться с драконом:
— Давай ты попробуешь в этом озере умыться. А как только русалка появится, я с ней поговорю.
— А почему я?
— Потому что из нас двоих мужчина только ты. И от берега не отходи — там должно быть очень глубоко.
— Ладно.
Дракон подходит к водной глади и умывает лицо. Никаких русалок не появляется.
Он оборачивается ко мне:
— И что теперь?
Что теперь? Он же красавчик! Почему это не сработало? Может быть, дело в том, что ещё далеко до заката? Вероятно. Меня озаряет:
— А ты мог бы снять рубашку? И умыться без неё?
— Если хочешь, могу и полностью раздеться, — усмехается он.
— Не нужно, — качаю головой я. — Рубашки, я думаю, должно хватить.
Дракон возвращается на берег, снимает рубашку и аккуратно укладывает её на один из камней. Шумно сглатываю — оказывается, одежда скрадывала ширину его плеч, рельеф мышц и скрывала кубики пресса. Уверена, если сниму свою, буду выглядеть жалкой и беззащитной, а вот принц без рубашки кажется ещё опаснее и величественнее. Понимаю, что неприлично таращусь, но ничего не могу с собой поделать — настолько великолепного мужского тела я ещё никогда не видела.
— Нравлюсь? — довольно улыбается принц.
— У тебя шикарное тело! — даже не собираюсь отпираться я.
— Хм! Рад, что в твоём вкусе. Если захочешь потрогать или сделать со мной что-то неприличное, я возражать не буду.
Киваю. Не то чтобы я что-то такое действительно собираюсь делать, но мне нравится идея, что могу.
Принц озадаченно поднимает брови, а потом всё-таки идёт к озеру.
Глава 11
Как только он прикасается ладонью к водной глади, из озера показывается чёрная макушка, затем большие и неподвижные, словно залитые тёмно-синей краской глаза. Русалка движется к нам. Чем ближе, тем больше мы можем рассмотреть. Постепенно можно увидеть, что кожа у неё мертвенно — белая. Губы — полные и ярко-алые. Одежды на ней не оказывается вовсе, поэтому можно беспрепятственно рассмотреть шею, унизанную бусами, высокую полную грудь, узкую талию, покатые бёдра. И плавники на месте пальцев рук и ног.
Русалка призывно улыбается:
— Приветствую тебя добрый молодец!
Дракон выпрямляется:
— И тебе привет!