Читать интересную книгу Свет истины - Ямалеев Рамиль Кимович

Алексей знал эту историю наизусть, но каждый раз спрашивал:

— и попал?

— Попал, — скромно отвечал дядя Максим.

После окончания школы Алексей почти год обивал пороги органов, но его не взяли — сказали, молод ещё. Даже рекомендации дяди Максима не помогли.

Обидевшись насмерть, парень проработал до лета вышибалой в известном на весь Питер кабаке «Летучий голландец», а потом поступил во ВГИК на актёрский. Но учёба в институте кинематографии не задалась — Алексея выгнали после второго курса за драку: он набил морду Бондарчуку-младшему. Николаев загремел в армию, но не в кавалерийский полк, где обычно служили дети известных артистов и режиссёров, а в самый дальний гарнизон СибВО [2].

Лиговская закалка и весёлый, неунывающий характер помогли ему выжить, не опуститься, не потерять человеческое достоинство.

Вернувшись в Питер, Алексей сделал вторую попытку попасть в органы, и — о, чудо! — случилось долгожданное: его взяли. Три года спецподготовки пролетели как один. Затем — распределение в отдел полковника Тарасова. Поначалу все шло хорошо, но потом последовали подряд несколько неудач, и за Алексеем твёрдо закрепилось прозвище Невезучий. Напарник Сурков, правда, называл его ещё и «шпаной», но это так, без особой злости. А вот первое прозвище было гораздо неприятней! Разве Алексей виноват, что у него не все получается? И пожаловаться было некому — почти у всех в Управлении были завязки, а у Николаева — никого.

Дядя Максим был уже не в счёт, его серьёзно подстрелила в Чечне чемпионка Латвии по стендовой стрельбе. Отправленный на пенсию по ранению, он теперь целыми днями проводил перед телевизором, всерьёз «заболев» политикой.

Итак, до последнего времени дела у Алексея шли неважно, а тут ещё эта неудача с Кучеровым. Ну, конечно, полковник Тарасов взорвался. А в гневе он страшен, это всякий знает. И все, кончилась на некоторое время карьера старшего лейтенанта Николаева. Аут! Можно было отдыхать. Пока не пройдёт служебное расследование — а это дело долгое, Алексей это знал точно — можно было особо не рыпаться. Если Иван Иванович сказал «отстраняю», то все — сиди и жди перемены погоды, вернее, настроения… Алексей решил это время использовать с толком — как следует напиться…

3

Он открыл глаза, увидел остановившуюся стрелку будильника и понял, что пора завязывать. Пошарив в холодильнике, он нашёл открытую бутылку «Комдива».

Налил в стакан остатки и выпил без закуски почти полный стакан водки. Резко выдохнул, передёрнул плечами. Двести граммов паршивого алкоголя устремились в кровь. И уже через несколько секунд отдались в голове.

— ого! — невольно восхитился Алексей. — Крепка, зар-р-раза! Из чего же её теперь делают?

Вопрос повис в воздухе. В однокомнатной берлоге холостяка — никого. Лишь широкая тахта и телевизор с диагональю 72 сантиметра . На полках книги и видеокассеты.

Алексей собрал в сетку пустые бутылки, валявшиеся на кухне, в ванной и даже туалете. Посидел немного на стуле, отдохнул, набираясь сил. Сердце постепенно успокоилось, набирая привычные обороты.

Пора выходить на улицу… В мятом спортивном костюме с трехдневной щетиной на щеках Алексей Николаев теперь не был похож на агента национальной безопасности, а вполне мог сойти за одного из завсегдатаев пивного ларька.

Выразительно выпирающие из сетки бока пустых бутылок довершали картину падения.

Только в магазине Алексей обнаружил, что забыл кошелёк дома. Пошарил по карманам, нашёл несколько смятых купюр. Тащиться по жаре домой, а потом ещё раз — уже обратно в магазин просто не было сил. Он некоторое время тупо соображал, потом хлопнул себя по лбу ладонью:

— А, черт, у меня же посуда в руках, а я думаю… действительно, у него же была сетка с пустыми бутылками. Алексей прикинул на глазок, что этого должно хватить на пару пива. И направился к пункту приёма стеклотары. По пути, обнаружив валявшуюся пустую бутылку, прихватил и её — на всякий случай, если вдруг не хватит мелочи.

Лучше бы он этого не делал!

Скучающие алкаши с подозрительным интересом уставились на него:

— Ты чего, мужик? А ну положи на место!

Алексей, качнувшись, остановился. «Навёл фокус» на глаза, присмотрелся к тому, кто его окликнул. Ничего особенного, просто опустившийся работяга.

— С какой это стати?

— С такой! Положи, и все. Мотай отсюда. Это наш участок.

— У вас что, весь город поделён?

— Не твоё дело!

С этими словами они встали и пошли прямо на него. Шли уверенно, как танки.

Ничего себе, и это в родном районе! Справедливость требовала, чтобы её защитили. И Алексей решил несколько остудить пыл нападавших. Он достал злополучную бутылку, поудобнее перехватил за горлышко и демонстративно тюкнул её о камень. Осколки весело разлетелись в разные стороны, а в кулаке осталась «розочка».

— Вот теперь все по-честному — ни нашим, ни вашим… — Эй, ты! — услышал он чей-то требовательный голос за спиной.

Алексей обернулся и обнаружил перед собой ещё двоих. Вид мужиков был ещё тот — рваная одежда, синяки на лицах, руки в ссадинах. В глазах застыло равнодушное выражение. Эти люди могли с одинаковым успехом и пожалеть тебя, и запросто убить. Просто так, не задумываясь… — Чего надо?

— Ты «розочку» — то брось! Брось, тебе говорят, — приказал ему тот, что стоял к нему ближе всех.

— А чего?

— Брось, поговорим спокойно… Алексей кивнул, выпустил «розочку». Та с мягким стуком воткнулась в землю.

Четверо медленно обступили его со всех сторон — так стая волков окружает жертву. Надёжно, без малейших шансов вырваться. А чего тут? Неужели они с ним не справятся?

— Мужики, — честно предупредил, хоть и с жуткого похмелья, но все же сотрудник безопасности, — вы со мной лучше не связывайтесь.

Судя по кривым ухмылкам, это была в высшей степени удачная речь. Если хочешь в России сразу же получить по морде, то нужно произнести именно эти слова. Если бы Николаев их не сказал, то у него ещё оставался шанс выбраться из передряги без особых последствий.

Теперь шансов — ноль. Оставалось только драться.

Стая восприняла его слова как вызов. Не тратя времени на пустые разговоры, алкаши молча бросились на жертву. Особый профессионализм Алексея заключался в том, что он умел работать сразу с несколькими противниками. причём — на подсознательном уровне. Парень даже не отдавал себе отчёт, как это происходит.

Просто тело само реагировало в нужный момент, интуитивно чувствуя, что именно нужно предпринять.

Алексей качнулся назад, как бы предоставляя тому, кто находился у него за спиной, возможность ударить первым. Короткий взгляд назад — одного мгновения достаточно для того, чтобы понять, что тебя бьют правой рукой. Алексей мягко ушёл в сторону, перехватил правую руку, вывернул её. Хруста не услышал, но уже знал точно — рука у противника сломана. А значит, на одного врага меньше.

Алкаш взревел от боли, Алексей не выпустил его руки, довершил разворот, бросив противника под ноги тем, кто уже летел на него спереди. Столкнувшись со своим, алкаши замешкались, заматерились. Это было кстати. Подпрыгнув, Алексей сделал прямой шпагат, ударил ещё двоих. Одному попал хорошо, прямо в горло, второй успел увернуться. Но неудачно: упал на одно колено и вонзил ладонь прямо в бутылочные осколки. Его звериный вопль слился с криками и руганью остальных.

Алексей не обратил на крики внимания. Это со стороны выглядело красиво, почти кино. А ему не до этого. Пульс двести, перед глазами круги от сверхнапряжения, руки дрожат, словно вагон угля разгрузил… Но зато шансы почти сравнялись — теперь перед Николаевым был только один, самый здоровый мужик. В нем Алексей почувствовал настоящего противника. Его сразу выдавали глаза.

Прищуренные, спокойные. Чересчур спокойные. Сразу было видно, что это битый, матёрый волк, прошедший не одну уличную драку.

В отличие от остальных, мужик не лез на рожон, действовал осмотрительно.