Я быстро ополоснулась, умылась, и заглянула в спальню. Камиля и Марка там нет. Обнаружились они на кухне, и Марк… молчал. Но и не спал. Камиль одной рукой удерживал сына, и наливал чай по чашкам, а Марик внимательно следил за каждым его движением.
– Ты как это сделал? – устало спросила я. – Признавайся, Камиль! Запрещенка? Гипноз? Я не осуждаю, если что, но поделись секретом.
– Просто я спокойный, а ты – нет. И ребенок это чувствует. Зайди я через минуту, и застал бы вас обоих в истерике, – хмыкнул Кам. – Покачал пацана, и попросил его быть потише.
– И он тебя понял? – скептично изогнула я бровь.
– Умный парень, вот и понял. Если бы я ходил, тряс его, и надрывно успокаивал, то Марк бы продолжал концерт, – довольно произнес парень, насыпал в чай сахар, и начал медленно помешивать чай ложкой. – Любопытный парень растет, – заметил он, и кивнул на то, как внимательно Марк следит за моей чашкой чая, о которую Камиль лязгает ложкой.
– Давай его мне.
– Сиди уже, чай пей, завтракай, и поехали. Матери я не сказал про клинику, так что не беспокойся.
Я быстро выпила сладкий, как я люблю, чай, собралась, и одела Марка. И мы поехали в клинику.
– Вы с Лаурой стали очень близки, – заметила я, когда мы подъезжали к «МедПрофи». – Помню, сколько сил я тратила на то, чтобы ты ей не грубил.
– Мы не близки. Все по-прежнему. Мать водителя уволила, и я пару дней ее катал, – пояснил Камиль. – И за эти пару дней она меня достала так, что мы пару раз чуть не разбились. Эй, спокойно, видишь, я нормально веду!
Я рассмеялась, и мимоходом удивилась, что мы нормально разговариваем.
И Камиль, хоть и не был доволен тем, что нужно будет Марка успокаивать, с видимым удовольствием возился с ним на кухне, пока я чай пила, и собиралась. Может… может, все наладится?
Раньше я думала, что если Камиль все осознает, и вернется, я его не прощу. Буду бить словами, отомщу. А сейчас… сейчас я склоняюсь к тому, что все достойны второго шанса. Если о нем просят, если показывают, что сожалеют об ошибке, и готовы исправиться.
– Приехали, – Кам остановил машину, и внимательно взглянул на меня: – Готова?
– Да, – уверенно ответила я, и мы вышли из машины.
Глава 6
Три дня прошли… странно, пожалуй.
Все было так, как раньше. Иногда я даже забывала, что были эти жуткие шесть месяцев в моей жизни. Камиль рядом, сын рядом, мы живем вместе. Кажется, что я закрою глаза, открою их, и увижу маму с папой, бабулю, и расскажу им всем о дурном, затянувшемся сне.
Они посмеются, бабушка погладит меня по голове, и шепнет, что сны на то и сны, чтобы иногда пугать.
Утром Камиль отвез нас с Марком к дедушке.
– А ты не хочешь зайти? – спросила я у Кама, который остался в коридоре.
– Я-то ему зачем?
– Думаю, дедуля будет рад тебя увидеть. Но смотри сам, – улыбнулась, и вошла в палату.
Здесь уютно, но все же, не дом. Хотя, деда Паша устроился удобно. Сидит на кровати с каким-то мужчиной в возрасте, а между ними шахматная доска.
– О, какая красавица, – незнакомец поднял на меня глаза. – Да еще и с мальчуганом. Твои, Яковлевич?
– Мои-мои. Потом доиграем, – дедушка встал с кровати, подошел ко мне, и я поцеловала его в щеку.
Дверь за спиной еле слышно хлопнула.
– Друга нашел? – я начала разбирать пакет, и ставить гостинцы на стол, пока дедушка возился с Марком.
– Здесь с ума сойти можно. Бесконечные процедуры, осмотры… меня зачем-то в соляную пещеру таскали.
– Ничего, восстанавливайся, – проворчала я.
Снова укол совести. Дедушку лечат, но сейчас я вижу, как он сдал. Ногу до сих пор приволакивает, голову странно держит. Пожар дорого ему обошелся, но все началось задолго до него. Дедуля уставал, с работы домой, где тоже не до отдыха было. С младенцем возиться – так себе отдых, а Марк у меня – тот еще скандалист, и успокоить его – целая история.
Дедушка даже не мог себе позволить выйти во двор с теми же шахматами, и поиграть с каким-нибудь старичком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Подрос, малец, – дедушка пощекотал живот Марка, и тот довольно взвизгнул. – Скоро меня обгонит. А отец его где?
– В коридоре.
– Я здесь, – услышала я, обернулась, и увидела стоящего у двери Камиля.
Вошел, все же.
И на отца Марка откликнулся.
Я кивнула, отвернулась от него, и начала наливать дедуле сок. А сама улыбалась при этом, надеясь, что никто не видит. Камиль здорово мне помог, мы почти неразлучны в эти дни. Вместе ездили в клинику, где у них с Мариком взяли анализы. Вместе ездили ко мне домой, где все оказалось не так страшно. Да, ремонт предстоит, но воображение рисовало мне образ пепелища, а это не так. Пара недель, и можно возвращаться.
Ремонтников Камиль тоже нанял. Окно вставит, разбухшую от воды деревянную дверь уже поменяли на новенькую сейфовую.
А самое главное, что Камиль больше не сторонится Марка. Медленно, постепенно, но он привыкает к сыну, принимает его. Смотрит внимательно, выискивает в малыше что-то, и Бог знает, находит ли? Но вчера вечером, когда я была в душе, и Камиль приглядывал за сыном, я видела, как он его поцеловал.
И именно из-за всего этого я извинилась перед Артуром, и отказалась от прогулки.
Из-за надежды. Пусть меня обзовут бесхребетной, жалкой терпилой, но я надеюсь, что все наладится. Только бы Камиль признал, что был не прав. Только бы извинился, и я прощу!
– Результаты-то когда? – дедушка привычно подкинул Марка, охнул от хруста в кости, и Камиль тут же перехватил сына. Я даже испугаться не успела. – Ох, кажется, больше с пацаном в карусель не поиграю. Тяжеловат он для меня стал.
– Ничего, вылечитесь, – Камиль прижал к себе ребенка, и Марик начал изучать ладонями его лицо.
– Так что с результатом?
– Ты рассказала? – шепнул Камиль, и я кивнула. – И он не вышвырнул меня вон за то, что сомневаюсь в тебе?
– Я старый, но не глухой, – проворчал деда Паша. – Раз сомневаешься, то тест на отцовство – правильное решение. В Сонечке я уверен, не гулящая она, вот и ты убедишься.
Конец ознакомительного фрагмента.