Читать интересную книгу Двойная игра - Александр Карасимеонов

У Неды не такой отец, какой был у Евы. Ее отцу пятьдесят лет, он бывший железнодорожник, вышел на пенсию по инвалидности, живет с женой и младшей дочерью в однокомнатной квартирке, слишком тесной для четырех взрослых и инвалидной коляски. Вот почему Неде приходится снимать комнату, то есть жить в подвале. Но у Неды есть жизненный опыт, закалка, она полна энергии, в то время как Ева, выросшая в роскошной обстановке, не имеет ни малейшего представления о жизни…

И тут зазвонил телефон. Я обернулся. Девушка торопливо вошла в комнату, схватила трубку и… погрузилась в молчание. Она ждала. В тишине из трубки донесся мужской голос. Поскольку девушка не отвечала, мембрана звенела от громкого крика: «Алло, Ева! Ева!..» Она плотнее прижала трубку к уху, и голос заглох. А она слушала с каменным лицом то, что ей говорили, но сама не издала ни звука. Наконец она медленно опустила трубку на рычаг, села и, предупреждая мой вопрос, сказала:

– Ничего не слышно… Молчат.

Она солгала совершенно спокойно. Что-то в ее лице переменилось. Что-то засветилось в глазах. Словно она была довольна своим поступком. Словно ее молчание было самым красноречивым ответом кому-то.

– У меня валидол под языком. Я не могу говорить…

– Тогда я буду задавать вам вопросы, на которые вы можете отвечать только «да» или «нет» или просто кивком головы.

Наконец-то слабый отблеск улыбки коснулся ее лица. Я подумал: а не потому ли Ева сидит в этой квартире, что ждет телефонного звонка? Я мог бы, конечно, без конца спрашивать ее, от кого она ждет звонка, почему молчит, сняв трубку, но она не ответит. Она дала мне это понять, когда заявила: «Ничего не слышно», хотя я прекрасно слышал в телефонной трубке мужской голос.

– Ваши дед и бабушка не беспокоятся, что вы здесь одна?

Она пожала плечами.

– А сами вы не боитесь? – Нет.

– Даже сейчас? Снова пожала плечами.

– А такой вот звонок и молчание в трубке вас не пугают?

– Нет! – отрицательно мотает она головой.

– Вы не догадываетесь, кто бы это мог звонить? Неожиданно, несмотря на валидол под языком, я получил подробный ответ.

– Наверно, кто-то не решается со мной заговорить.

– Случалось ли, чтобы, кроме того раза, когда я звонил, набирали ваш номер и вот так же молчали в трубку?

Она ответила не сразу. Подумав, кивнула головой. И показала два пальца. Затем еще один.

Значит, не кто-то, а она молчала три раза.

Я представил себе, что у меня под языком таблетка. Говорить все-таки можно. Девушка или придумала это, чтобы отвечать короче, или просто ей нравится эта игра… Однако она слегка оживилась. Скорее всего, молчаливое участие в телефонном разговоре изменило ее настроение…

– Ваша машина стоит внизу?

– Да.

– Давно она у вас?

Она показала четыре пальца.

– Четыре года? А прямо как новенькая. В превосходном состоянии. Отец, наверно, очень ухаживал за ней?

– Да.

– А права у вас есть? Отрицательный ответ.

– Валидол еще не кончился?

– Почти…

– Кто подогнал машину сюда?

– Папин автослесарь, он всегда ею занимался. Когда узнал… поехал и пригнал ее с дачи.

– Наверно, кто-то его об этом попросил?

– Нет… я думаю, он просто узнал… в тот же день. И вечером поехал на дачу, чтобы перегнать ее ко мне.

– А может, она была неисправна? Вчера ее не было перед вашим домом.

– Нет, она в исправности, просто он держал ее в гараже, потому что вчера ему некогда было. А перегнал он ее сегодня утром и ключи оставил… Трудно водить «Волво»?

– Не труднее любой другой большой машины. Для начинающих, правда, трудновато, учиться на ней не советую. Еще стукнете где-нибудь.

Вот так мы разговаривали с дочерью Ангела Борисова, покончившего самоубийством или ушедшего из жизни еще каким-то образом. Его имущество – квартира в этом доме, дача, машина – по наследству переходит Еве. Теперь в мире, принадлежавшем человеку, по доброй воле (или нет?) покинувшем его, закипит молодая жизнь.

– Вы где учитесь?

Я прикинулся неосведомленным, хотя прекрасно все знал. Девушка поступала на филологический факультет – хотела изучать английский, – но ее не приняли. Удивительно, что работник внешнеторговой организации не воспользовался своими связями. А похоже, он был человек пробивной, мог и умел оказывать услуги. Так или иначе, дочь его студенткой не стала. Работала месяцев шесть секретаршей (отсюда, вероятно, и ее знакомство с секретаршей Конова). Тут отец явно помог, чтобы обеспечить ей необходимый трудовой стаж. Провалившись на экзаменах во второй раз, Ева Борисова на работу больше не поступала.

– В университет я не прошла, – ответила она. – Работала недолго секретаршей.

– Чем вы дальше собираетесь заниматься? Она задумалась. Вздохнула.

– Чем я могу заниматься? Надо будет поискать какую-нибудь работу. Я немного печатаю на машинке. Больше ничего не умею.

– Это главное, что должна уметь секретарша.

– Главное – уметь варить кофе, – сказала Ева тоном опытного человека.

– Вам виднее, – сказал я, засмеявшись громче, чем следовало. – Ну, пойду. Пожалуйста, если что-то вспомните или что-то случится такое, о чем вы захотите мне сообщить… или у вас будут какие-то затруднения, позвоните мне.

Я написал ей на листочке номер телефона.

Она стояла передо мной непричесанная, с апатичным личиком, взгляд ее снова угас – снова вживается в образ, мелькнуло у меня в уме. Она всегда такая? Или это она нарочно? Проклятая подозрительность.

ГЛАВА VI

Смеркалось. Туман опять сгустился, видимость была не более двадцати – тридцати метров. В этом районе, где лес собирает и задерживает влагу, туман всегда гуще. Я медленно, сосредоточенно продвигался по улице, освещенной призрачным белым светом больших высоко подвешенных дынь. Машины выскакивали из белесоватого сумрака и снова бесшумно исчезали. Признаюсь, раза два я обернулся, чтобы посмотреть, не остановится ли какая-нибудь перед домом Евы Борисовой. Но ни одна не остановилась. Беспричинное подозрение. Если бы для него имелись какие-то основания, мне следовало бы установить наблюдение за домом.

Ну что ж, материал я собрал, и сумка моя полна – шагая к трамвайной остановке вдоль длинной прямой улицы, я доставал из нее то одно, то другое и внимательно все рассматривал.

Во-первых. Автослесарь перегнал машину, хотя его как будто никто и не просил. Это легко увязать с другой моей находкой – пузырьком от снотворного. Обстоятельство, которое непременно следует обсудить: пузырек подброшен, коль скоро я доверяю Донкову и коль скоро при первом осмотре его не нашли. Если исключить возможность ошибки со стороны Донкова, то нужно на всю катушку включать другую волну – вероятность преступления. А если все же Донков не заметил пузырька, если тот все время лежал в машине, то поступок автослесаря, по собственной инициативе перегнавшего машину, вызывает по меньшей мере удивление. Если только он не близкий друг семьи. Бросился помогать, повинуясь душевному порыву. Помогать чем может. Да так ревностно, что в тот же вечер появился на даче, где всего несколько часов назад повесился его клиент Борисов. С какой стороны ни глянь, ситуация весьма занимательная.

Второе обстоятельство само бросается в глаза и еще более непонятное: поведение девушки, то, как она разговаривает – или, вернее, молчит – по телефону. Причин для молчания у нее может быть бесчисленное множество. Она бессовестно солгала, что ничего не слышала. Поднимает трубку, не отвечает на настойчивые призывы мужского голоса, долго слушает то, что ей говорят, а потом кладет трубку и совершенно спокойно врет мне, что ничего не слышно. Наверно, прячется от кого-то. Или играет в какую-то невеселую игру, стремясь разжечь чье-то сочувствие к себе, или отвергает чьи-то ухаживания… А может, все-таки прячется от кого-то?

Было около шести, когда я подошел к остановке. Пока ждал трамвая, вспомнил, что Неда отменила наше свидание. Вспомнил с обидой и ревностью.

А Троянский ждет моего звонка в надежде, что мы с ним все же посидим за шахматной доской.

Видно, придется мне пойти к нему в гости – повезло человеку! Шутки шутками, но в последнее время вид Троянского и вправду очень одинокий, а в его приглашении звучала такая настойчивость, что на мгновенье я испытал жалость и сочувствие к нашему грубияну. Не миновать мне вечером мата…

Трамвай выполз из тумана, как из подземелья. В тот момент, когда он приблизился, скрипя тормозами, я решил, что у меня в запасе два часа и я вполне успею повидать автослесаря Спиридона Спасова. Из вагона вышли двое: худощавый мужчина в коротком плащике подал руку плотно запакованной в кожу пышной даме.

Водитель выжидающе глянул на меня, дверь закрылась с ехидным вздохом, а я зашагал прочь от остановки – к автослесарю Спиридону Спасову. До района «Восток» можно добраться минут за двадцать, если идти пешком через лес.