Сзади на плечи Егора легли ладони портного. К уху приблизились тонкие сухие губы. Со странным блеском в глазах, сладострастным голосом старик прошептал:
— Великолепно. Вы великолепны, господин.
Резко обернувшись, Егор оттолкнул старика.
— Всё, хватит! Еще раз тронешь меня — ударю!
Старик превратился в само раскаяние.
— Прошу меня извинить, господин. Больше это не повторится. Я не смог устоять перед вашим великолепием. Теперь извольте раздеться, мне нужно ушить ваши вещи.
Раздевшись и передав вещи портному, Егор прошлепал босыми ногами к Замбаге. Уселся рядом с ним на стул и констатировал:
— С этим стариком что-то не так.
— Опять ты за своё? — удивился Замбага. — То лошадь подозрительная, то портной. И что тебе не понравилось в мастере?
— Мне кажется, он — гомик, — признался Егор.
— Кто? — не понял подросток.
— Голубой. Содомит. Ну это, спит с мужчинами.
Замбага презрительно фыркнул и обозвал спутника дураком.
Из примерочной с вещами вышел портной.
— Мне понадобится пол-часа. Господа, пока вы ждете, изволите ли отведать чаю?
— С удовольствием, — согласился Замбага. Егор отказался.
— Тогда, может, кофе? — учтиво предложил портной, снова получил отказ и принялся предлагать все подряд — воду, сок, морс, компот, пиво, эль и вино.
Егор поморщился.
— Да не хочу я ничего, отстань.
Удалившись в свою мастерскую, портной заварил чай. Наполнив фарфоровую чашку душистым напитком, старик снял с шеи флакон с дурманом. Набрав жидкость пипеткой, старик накапал снадобье в чай. Ровно через тридцать минут первородный отправится в незабываемое путешествие в страну иллюзий.
Теперь оставалось придумать, что делать с человеком. Конечно, благоразумней было бы отступить, но старик уже не мог остановиться. Его хищная сущность полностью овладела им. Все, о чем он мог думать, это о крови человека. От вспыхнувшей страсти ему самому становилось не по себе, никогда в жизни он не испытывал столь сильной и непреодолимой жажды. В этот момент он был готов убить. Впервые в жизни.
Оставалось лишь надеяться, что человек все-таки согласится отведать особого чаю.
Но Егор был непреклонен.
Спустя пол-час вещи были готовы. Велев портному не приближаться к себе, Егор прошел в примерочную, задернул за собой занавеску и оделся. Из зеркала на него смотрел статный, стильный молодой человек. Поправив пояс, Егор улыбнулся. Просто отлично, одежда сидит как влитая. Все очень удобно и практично. Старик поработал на славу.
Занавеска отъехала в сторону, на пороге комнатки возник портной. Его тело сотрясала мелкая дрожь, он лихорадочно облизывал губы.
— Просто великолепно, господин, — прошептал старик. — Можно я кое-что подправлю?
— Давай, — вертясь перед зеркалом, разрешил Егор.
Старик зашел клиенту за спину. И тут-то ему окончательно сорвало крышу.
Любуясь собой, Егор напрочь забыл о заскоках старика. Точнее, он думал, что достаточно четко дал понять свою позиция касательно мужской любви. Казалось, опасность миновала.
Не тут-то было.
Внезапно туловище Егора обхватили руки портного.
— Чо?! — вскрикнул Егор. И в последний миг, извернувшись, сумел уклониться от тянущихся к его шеи губ.
— Я хочу тебя! — сладострастно прошептал вампир.
Двинув локтем портного по печени, Егор в панике заорал:
— А ну быстро убрал руки, ты — старый извращенец! Замбага, помоги!
Первородный однако дрых, развалившись на стуле.
— Я заплачу! — пообещал старик.
— Я тебе что, проститутка?! — возмутился Егор и рывком развернулся в сжимающих его руках, оказавшись лицом к лицу со стариком. — Отцепись, старый урод!
К горлу снова потянулись губы портного. Сумев вырвать из захвата одну руку, Егор ладонью отжал от себя голову похотливого старикашки.
— Не сопротивляйся, — взмолился тот. — Я не хочу делать тебе больно. Просто позволь мне сделать это.
Теперь Егор струхнул по настоящему. Старик оказался довольно силен, более того, он только что ясно намекнул, что готов опуститься до насилия.
— Я хочу твоей крови, — произнес старик. — Дай мне своей крови.
Егора охватил ужас. А вот это совсем плохо. Похоже, престарелый гомодрил — любитель крайне жесткого секса, раз заговорил о крови. Наверняка, маньяк. Если не хуже…
Нужно было спасаться. Конечно, бить пожилых людей — нехорошо, но когда твоей заднице грозит опасность — необходимо забыть о моральных принципах.
Егор со всей силы опустил пятку на стопу портного. Взвыв, тот расцепил руки и отвалился назад. И немедленно получил по челюсти хорошо поставленным боковым.
Удар, по идее, должен был отправить старика в глубокий нокаут, но тот остался на ногах. И даже не «поплыл».
К Егору вновь потянулись руки с длинными когтистыми пальцами. Пришлось прибегнуть к грязным приемчикам и двинуть старика коленом в пах. Подействовало — портной взвыл, схватился за промежность и оскалился.
И только тогда, заметив огромные клыки и пожелтевшие глаза старика, до Егора дошло, что он немного неверно истолковал намерения портного. Дед — не похотливый маньяк-содомит, а самый настоящий демон-кровосос. И желал он не плотских утех, а крови.
Егор невольно почувствовал облегчение. Впрочем, поводов для радости все равно было мало. Задница-то теперь в безопасности, но вот жизнь…
Отпрыгнув от тянувшейся к нему лапы, Егор выбежал из примерочной, истошно вопя:
— Замбага! Замбага, помоги!
Услышав свое имя, первородный вскочил со стула. Но помогать он не спешил. Вместо этого, пребывающий в мире галлюцинаций парень принялся прыгать на месте и ловить порхающих вокруг него бабочек.
— Ты что творишь, придурок?! — подбегая к парню, прокричал Егор. Замбага уставился на него мутными глазами. Сразу стало понятно, что сейчас первородный находится где угодно, но только не в лавке вампира.
— Стой! — прошипел позади портной, в полусогнутом положении, схватившись за промежность, ковыляя к своей жертве.
Егор схватил стул за спинку и, крутанувшись на месте, опустил его на голову вампира.
Стул разлетелся вдребезги, а портной без сознания растянулся на полу. Выбросив оставшуюся у него в руках спинку, Егор схватил первородного и вместе с ним выбежал из лавки кровожадного портного.
Глава 9
Хозяин гостиницы, строгий, бородатый здоровяк по имени Ленни, стоя за лавкой, тряпкой протирал стеклянную пивную кружку. Обеденный зал на десять столов был полностью забит постояльцами, мест за столами не хватало и пришлось даже подавать ужин в номера, что случалось крайне редко. Что-то явно назревало. Что-то очень плохое. В последний раз, когда в гостинице было туго с местами, к власти в Брагии пришел Нидза. Тогда-то и случился с земель соседа исход первородных и людей, небезосновательно опасавшихся крутого нрава нового князя. И сейчас все повторялось.
Поставив кружку на полку позади себя, Ленни взял с прилавка следующую.
Выскользнув из руки, мокрая кружка грохнулась на пол. Правда, не разбилась. Но она и не могла разбиться. После случившейся год назад драки, когда оказались побиты все кружки и тарелки, Ленни, устав покупать новую тару, нанял мага, и тот восстановил всю посуду. Теперь ей все было нипочем — стекло и глина стали крепче железа, и безобидными кружками и мисками можно было легко крошить в пыль камни. А за ужин из жаренного барашка и пару кувшинов пива маг восстановил порушенный унитаз.
Дверь на улицу распахнулась. В гостиницу зашли двое — человек и первородный.
Человек был растрепан и очень зол. Закинув на себя через плечо руку подростка-первородного, обняв его за талию, он почти тащил своего спутника на себе. Пуская слюни, парень невнятно мычал, свободной рукой водил в воздухе, словно пытаясь схватить что-то, и еле волочил ноги.
Ленни неодобрительно глянул на демона и издал обреченный вздох. В его голове звено за звеном начала складываться логическая цепочка. Первородный. На вид благородных кровей. Значит, образованный. Потому умелый маг. А невменяемый умелый маг — это всегда проблемы.
Дойдя до стойки, запыхавшийся Егор попросил:
— Хозяин, нам бы номер на ночь.
Ленни уставился на Замбагу, который с изумлением в глазах принялся вертеть головой.
— Что с ним?
— Он пьян, — соврал Егор.
Ленни нахмурился.
— Свободных номеров нет.
— Ладно-ладно. Он объелся каких-то грибов, — придумал объяснение поправдоподобней Егор.
Вскинув голову, первородный рявкнул:
— За-амбага!
— Я честно не знаю, что с ним такое, — признался Егор. — Но он заснет, как только я уложу его в кровать.
Голова первородного упала на грудь. Спустя мгновение он встрепенулся и снова прокричал:
— За-амбага!