Мы развязали красную тесьму и развернули папку с планом «Оверлорд», планом вторжения в Северо-Западную Европу силами англо-американской ударной армии.
Минута подъема прошла очень быстро.
Вопрос, на который должен был ответить план «Оверлорд», поступив на Гровенор-сквер с Сент-Джемс-плэйс, заключался в следующем: разрешал ли он для генерала Джекоба Л. Деверса задачу, как выполнить отданные ему приказы о вторжении в Европу, или не разрешал? Предполагалось, что, закончив работу над планом, штаб КОССАК, создавший его, перестанет существовать до тех пор, пока не возродится как штаб при все еще не назначенном верховном главнокомандующем силами союзников. КОССАК не был оперативным штабом, он был своего рода "мозговым трестом".
Вооружившись планом КОССАКа, английское военное министерство должно было взяться за подготовку английской армии к битве за Европу; командующий европейским театром военных действий уже получил приказ подготовить американские вооруженные силы. Технически английское военное министерство, адмиралтейство и министерство авиации, каждое в отдельности, должны были принять план «Оверлорд» и подготовить силы, находящиеся в их распоряжении. Что касается американцев, то, следуя американскому принципу единства командования, все американские вооруженные силы в Европе подчинялись генералу Деверсу. Он должен был руководить подготовкой не только сухопутных сил, но, через посредство генералов и адмиралов, подчиненных ему на европейском театре военных действий, также и подготовкой американских военно-воздушных сил и той части военно-морского флота, какая должна была участвовать в операции.
Восьмая воздушная армия дальнего действия являлась исключением из этого правила, так как все стратегическое бомбардирование, на каком бы театре операций оно ни проводилось, направлялось централизованно Советом начальников генеральных штабов. Однако Айра Икер, командовавший Восьмой воздушной армией, был другом Джеки Деверса, и на практике все действия американских сил этим летом сосредоточились под командованием Деверса. Теперь, когда у Деверса имелся план, он мог бы, даже при самом элементарном содействии англичан, прямо приступить к подготовке операции. Но еще до того, как план был получен, возникло подозрение, что проблема подготовки к вторжению в Европу таит в себе гораздо больше, чем это кажется на первый взгляд. В свете этого подозрения, что давал нам самый план «Оверлорд»?
На вид «Оверлорд» был замечательно красивая вещь. Это был том в сто тринадцать страниц уставного формата с приложением десяти карт. Хотя работали над ним, вероятно, столько же американцы, сколько и англичане, он был написан исключительно на английском военном языке и для переводов специальных терминов требовал словаря.
Но не язык плана «Оверлорд» ставил в тупик тех, кто читал его впервые, а та стена условий, какой авторы плана окружили свой проект. Вторжение в Европу, говорил КОССАК, может быть осуществлено только в том случае:
— Если ветер будет не слишком сильный.
— Если прилив будет как раз такой, как нужно.
— Если луна будет именно в той фазе, какая требуется.
— Если предсказание погоды на то время, когда луна и прилив будут подходящие, тоже окажется подходящим;
— если всех этих условий не будет, вторжение автоматически откладывается на месяц, — когда луна снова должна оказаться в надлежащей фазе, а
— из двенадцати месяцев четырех времен года, вообще говоря, подходят только месяцы одного времени года.
— Если немецкая оборона за это время — между написанием плана и его выполнением — не будет усовершенствована.
— Если у немцев к тому времени окажется в Северо-Западной Европе не более двенадцати подвижных дивизий резерва — и при условии, что немцы не смогут перебросить с русского фронта более пятнадцати первоклассных дивизий за первые два месяца.
— И если, за это же время, в германских воздушных силах (которые действовали очень активно во время написания плана) существенно сократится число истребителей.
Если все эти условия смогут быть обеспечены одновременно, авторы плана допускали возможность его выполнения. (Второстепенные условия — как, например, завершение строительной программы десантных судов, стягивание потребных сил и боепитания, — считались уже выполненными).
Читая все эти оговорки, «Джонни-новички» приходили в ужас. Если план будет утвержден в том самом виде, как он был написан, легче легкого создать такую ситуацию, при которой он не может быть осуществлен, — в самом деле, для этого не потребовалось бы даже открытого саботажа. Едва ли можно было ожидать, чтобы немцы не укрепили своей обороны в наступающем году, и кто поверил бы, что Гитлер, имея большие резервы живой силы и находясь под угрозой вторжения, не станет усиливать свои армии во Франции. Однако и в том и в другом случае вторжение автоматически откладывалось на неопределенное время.
Даже если бы все обстояло благополучно, отплытие десантного флота держалось на тоненькой ниточке исключительно благоприятного прогноза погоды — не то чтобы "в любое время, пока стоит хорошая погода", а точно и определенно такого-то числа, если луна и прилив будут такие-то и такие-то и если ветер будет не сильнее девяти баллов. Если бы кто-нибудь собирался выполнять этот план или хотя бы настаивать на том, чтобы ему следовали буквально, — это походило бы на плохую шутку.
Но шутки в сторону. Самый план представлялся нам шедевром опасливой, ползучей, но чрезвычайно основательной, добросовестной и последовательной мысли. Ему не хватало блеска и энергии, в нем не было никакой изобретательности, но каждый шаг в нем был документально обоснован. План «Оверлорд» стоял на ногах твердо, крепкий, здоровый и основательный, как Джон Буль в дружеском шарже. Всякая попытка придать ему обычный, нейтральный вид, была бы похожа на попытку сделать из слона красавицу-южанку, напялив на него кринолин, — как совершенно справедливо выразился кто-то. Вот каков был этот план.
Рассмотрев побережье Западной Европы, авторы плана «Оверлорд» сначала исключили все те места, где, как они были уверены, мы не сможем высадиться по той или иной причине. Это ограничило выбор районов высадки частью побережья, начиная от пункта восточнее Кале и до полуострова Котантен со стороны Ла-Манша включительно. Затем авторы плана рассмотрели пролив Па-де-Кале в той части, где он всего уже, и после прилежного размышления решили, что он тоже исключается. Утесы Дувра находятся всего в восемнадцати милях от берегов Па-де-Кале, и по этой очевидной причине немцы возвели там самые грозные укрепления, сосредоточив за ними свои резервы. Таким образом, весь район Па-де-Кале был просто вычеркнут, как слишком неприступный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});