Читать интересную книгу Combat - Владимир Колышкин

Старикашка Мерий был явно склонен к долгому разговору, как все одинокие пенсионеры, но экипаж "Орла" свободным временем не располагал. Хорнунг, раздражаясь, недоуменно разглядывал цифры и огромное количество нулей, следовавшими за ними в графе "ИТОГО".

– Это что, счет или астрономическое расстояние от вашей гостеприимной планеты до цивилизованного мира? – саркастически сказал капитан, оставив попытки вникнуть в несуразную арифметику. – И вообще… за что, собственно, платить?

– Как за что, залетные вы мои… За баталию, естественно, – оскорбился старичок такой непонятливости и стал разгибать крючковатые, обезображенные артритом пальцы: – Авианалет заказывали? Заказывали… Танковую атаку заказывали? Заказывали… Опять же пехоту потревожили… У меня тут все записано, – он указал на бумажку в руке Хорнунга и, видя, что клиент попался канительный, добавил угрожающем тоном: – Платить будите или?..

– Подождите, отец, – примирительно начал Хорнунг, подходя к старикашке, тот отдалился ровно на такое же расстояние, сохраняя выбранную дистанцию. – Закружили вы мне голову, ничего не пойму. Объясните толком. Мы ведь не местные. Может, нарушили какие-то ваши законы – писаные и неписаные… Готовы выслушать ваши претензии… господин старший смотритель.

– Претензия одна, – погасив запал, откликнулся старичок, – по танкам стрелять из корабельных орудий вроде как не положено… не по правилам это…

– А самолетами и танками кромсать двух человек, это как, по правилам?! – вклинился Зальц, краснея щеками и шеей.

– За это администрация полигона ответственности не несет, – отчеканил служитель. – Вы сами должны соображать, что заказываете, не маленькие. А пожелания клиента – для нас закон. Со своей стороны мы свои обязательства перед клиентами выдержали. Риск, которому вы подвергались, был минимальным. Но, согласитесь, весьма ощутимым, не так ли? Клянусь своей мамашей, умершей в сумасшедшем доме, кое-кто из вас в штанишки наклал… Видел, видел, как переодевались… хи-хи-хи…

Штурман то краснел, то белел, сжимая и разжимая кулаки.

Старичок покосился на Зальца, опять залился ехидным смехом, от которого закашлялся, от которого пукнул.

– Прошу прощения, – сказал смотритель, – старость – не радость… Так на чем мы остановились? Ага! Гоните деньги, залетные вы мои!

– Айн момент, – стараясь быть вежливым, сказал Зальц, гордо держа забинтованную голову. – Выслушайте нас, разлюбезный Мерий. Тут произошла явная ошибка. Никакой баталии мы не заказывали, и вообще, на этот ваш полигон, как вы его называете, мы забрели совершенно случайно…

– Говорил я тебе, не трогай пульт, – скривив рот в сторону штурмана, тихо сказал Хорнунг.

– Случайно или неслучайно, я не знаю, – загундосил старикашка, – это оправдание для мой козы. Это она случайно забредает в огород, но вы-то взрослые люди, не козы… или там козлы… Диспетчерская получила заказ, заказ выполнен, гоните деньги, не то я вам не позавидую!..

– Ах, ты мерзкий старпер! – взорвался наконец штурман, – угрожать вздумал! Да я сейчас твое пенсне знаешь куда тебе надену?..

– Тихо, тихо, успокойся, – примирительно сказал Фалд, пытаясь отодвинуть грузную фигуру штурмана, но не преуспел в этом, Зальц напирал. И тогда свое крепкое плечо выставил капитан, перекрыв дорогу.

– А чего он… насмехается, угрожает, обзывает… – жаловался штурман, теснимый своими товарищами, и выкрикнул на излете злости: – А за козла ответишь! Тоже мне, смотритель с Кислого ручья…

Хорнунг велел команде подняться на борт, а сам еще остался, чтобы уладить недоразумение.

– Так, так, так, – скрипуче проворковал смотритель.

Он достал из жилетного кармана до безобразия грязный носовой платок, но зато украшенный витиеватым вензелем, снял официальную фуражку и протер ее с внутренней стороны и снова напялил на голову, спрятал платок и, смешно выпятив несуществующий живот, продолжил:

– С вами все ясно, джентльмены… Хотя, сказать честно, какие вы джентльмены?.. Вот у нас есть клиенты! Новые фриканцы. Прилетят, повоюют от души, за все сполна заплатят да еще сверху положат… мне от щедрот… Вот это я понимаю – джентльмены! А вы… ну-кась гляну еще раз, – смотритель достал копию счета, снял пенсне, уткнулся в документ и стал зачитывать его на манер официанта, – сбито самолетов: два; танков легких: 15 единиц; тяжелых: 9 штук…

– Погодите, откуда такие цифры? – запротестовал Хорнунг, – все это вранье, липа. 24 танка! Два самолета! Самолеты-то вы нам зачем вешаете? Мы их не трогали, это они нас…

– Самолеты разбились во время атаки. Все это входит в счет потерь, оплачиваемых за счет клиента. Опять же, одной пехоты накосили видимо-невидимо… а пехота у нас хотя и набрана из всякого деклассированного отребья, но влетает в копеечку. Нынче не те времена. Задарма никто голову под пули подставлять не желает. Каждому солдату вынь да положи жалование двести дуклей новыми, а ежели на старые деньги перевести…

Капитан поморщился и, не прощаясь, стал подниматься по трапу.

– Значит, решительно отказываетесь платить? – упав на перила трапа, фальцетом выкрикнул смотритель.

– Да, – твердым, как сталь, голосом отчеканил капитан Хорнунг, – и передайте вашей администрации, что если нас не оставят в покое, мы подадим иск в Звездный Арбитраж за несанкционированное нападение на граждан Федерации. И тогда уж МЫ вам не позавидуем… вот так. А сейчас, попрошу очистить площадку, мы взлетаем через две минуты.

– Счастливого полета, – подозрительно вежливым голосочком ответил старичок, повернулся и засеменил к своему флаеру.

Команда "Орла" поднялась на борт, задраила люки и стала готовиться к взлету.

Выйдя на орбиту, они сразу увидели приближающийся корабль. Судя по очертаниям и надстройкам, это был военный крейсер. И преогромный.

– Ох, чует мое сердце, по наши души он летит, – мрачно произнес Фалд. – Орудий у него, как у ежа иголок. А у нас гипер-движок не пашет.

– Да, на планетарных от него не уйдешь… – согласился Зальц. – Проклятый старикашка, настучал все-таки.

– Не надо было ему грубить, – укоризненно сказал супермех. – Ну и рейсик нам выпал. Подзаработали деньжат, называется… Я, между прочим, предупреждал: опасно соваться за пределы Федеральных колоний. Независимые миры, закон джунглей!

– Спокойно, парни, делаем вид, что ничего не случилось, – угомонил команду капитан и запел старинную песню космических дальнобойщиков:

Ты лети, моя ракета,Путь-дорога далека-а-а!..

Дальше шли неприличные строчки, петь которые можно было только крепко поддав, потому более чем трезвому капитану пришлось перейти со слов к свисту. Но бравый свист быстро увял, когда на пульте загорелся сигнал всеволновой связи. Одновременно на крейсере подали световые сигналы о принуждении к стыковке. Хорнунг щелкнул клавишей приемника и в рубке раздался грубый командный голос:

"Внимание, на сухогрузе! Заглушить реактор и лечь в дрейф! В противном случае – открываем огонь на уничтожение!"

Говорили на УНИФе с жестким акцентом, характерным для жителей шестого сектора Независимых колоний. Императивный характер фраз не оставлял никакого выбора, оставалось только подчиниться, о чем и сообщил Хорнунг на крейсер.

Часть вторая

ТЮРЯГА

1

Герметическая дверь шлюзовой камеры с шипением раскрылась, расколовшись на две части. Они ввалились неудержимой лавиной. Солдаты были одеты в легкие боевые доспехи. Стальные шлемы закрывали их головы полностью, включая и лицо. Оптические приборы типа "стрекоза" и "сова" позволяли солдату видеть окружающую обстановку в дневное и ночное время в диапазоне 360 градусов. В руках солдат угрожающе поблескивали хромированными частями автоматические ружья комбинированного огня, стреляющие как дезинтегрирующими импульсами, так и обычными пулями. Четко, организованно солдаты занимали позиции по мере продвижения группы захвата. Головная же часть отряда неудержимо двигалась к центральному отсеку, где в напряженных позах нервного ожидания застыли члены экипажа "Орла".

Первым в рубку вошел командир отряда. За ним вскочили солдаты, рассыпались цепью, заняли позиции возле стен, взяв оружие на изготовку. Командир был одет в легкую военную форму почему-то с одним погоном. Голову украшала пилотка с замысловатой кокардой. Строгий голубовато-зеленый мундир ладно обтягивал молодую стройную фигуру. Офицерские сапоги с зеркальными голенищами победоносно сверкали. Серебряные аксельбанты дополняли и украшали форму, соревнуясь в блеске с какой-то медалью. Судя по виду, медалька – не боевая, а юбилейная. Но, несомненно, она являлась предметом особой гордости для ее владельца. Молодой красивый военный знал, что он молод и красив и чрезвычайно был горд собой и своим положением в обществе.

– Кто здесь за старшего? – чистым, хорошо поставленным командным голосом, с усердно-правильным произношением УНИФа, спросил лощеный вояка, держа голову прямо и ни на кого конкретно не глядя.