больше. Когда у Касыма…
– Это который чеканщик? – уточнил Насреддин.
– Да-да, он самый. Когда у него настали трудные времена, он сговорился с Пулатом о продаже части двора. Купец давно хотел увеличить свой двор, и Касым уступил. Тогда Пулат снес старый забор и выстроил новый по линии дома.
– Ага, – крякнул в кулак ходжа Насреддин. – А заодно решил сэкономить на камнях и работе, использовав стену дома Касыма как часть забора.
– Что поделаешь? – всплеснул руками Икрам. – По купчей забор и вправду должен был проходить за домом.
– Подсади-ка меня, – ходжа приблизился к забору.
– Что ты собираешься делать? – недоуменно уставился дехканин на ходжу.
– Хочу осмотреть райские кущи хитреца Пулата.
– Но разве это удобно?
– А удобно нарушать условия купчей?
Икрам не стал спорить с Насреддином и подставил ему свои плечи, присев на корточки. Ходжа с трудом взобрался на них, и Икрам медленно выпрямился. Как только голова Насреддина приподнялась над широким верхом забора, он быстро огляделся и приказал дехканину:
– Все, можешь опускать.
Тот аккуратно спустил ходжу на землю и отряхнул рубаху на плечах.
– Ну, что там?
– Там? Двор, большой двор. Очень большой, – отозвался ходжа Насреддин, размышляя о чем-то своем.
– А еще? Что там еще? – Икрама снедало любопытство.
– Еще? – рассеянно спросил Насреддин. – Еще там большой сад. Виноградник. Под виноградником – красивая беседка. Очень красивая.
– Бесе-едка? – протянул Икрам. – Да-а.
– В беседке кто-то был, но я не разглядел кто. Женщина, она спала на топчане.
– Наверно Зухра, жена Пулата, – подсказал Икрам.
– Возможно. Но меня больше интересовали виноградник и беседка.
– А что с ними не так?
– С ними как раз все в полном порядке. Виноградник примыкает к стене твоего дома. С той стороны она хорошенько заштукатурена и побелена. А рядом находится беседка с Зухрой.
– И что? – Икрам все еще ничего не понимал.
– Но это очень важно! – воскликнул Насреддин.
– Почему?
– А вот это как раз неважно. Чем задавать глупые вопросы, лучше принеси купчую на землю.
– Да-да, конечно. – Икрам сорвался с места и унесся в дом. Вернулся он довольно скоро, держа в руке пожелтевший лист бумаги. – Вот! – сказал он и передал документ Насреддину.
Тот принял свернутый в два раза лист, аккуратно развернул его и, хмуря брови, прочел то, что на нем было нацарапано бледными чернилами словно курица лапой. Но главное, наличествовала печать, большая и очень важная – документ был заверен лично кази.
– Превосходно! – воскликнул ходжа Насреддин, возвращая документ Икраму. – А теперь тащи кирку.
– О ходжа, скажи мне, зачем тебе понадобилась кирка? – сглотнул Икрам, изрядно побледнев.
– Тащи, а не рассуждай! Нашего друга Пулата подвела жадность.
– Он мне вовсе не друг! – яростно взмахнул бумагой Икрам. – Но ты же не собираешься рушить забор?
– Зачем мне его забор? Я собираюсь разрушить твой дом!
– О ходжа, пощади! – вскричал Икрам, но Насреддин остался неумолим.
– Я долго еще буду ждать кирку?
– Не дам! Ты лишился ума.
– Ай-яй, ты мне совсем не доверяешь? – Насреддин укоризненно поглядел на дехканина.
– Доверяю, но кирку не дам!
Икрам надул щеки, повернулся к ходже спиной и сложил руки на груди.
– Ты хочешь сделать ремонт или нет?
– Хочу! Но не таким способом. Что это за ремонт, когда вместо того, чтобы латать – рушат?
– Не разрушив старого, не построишь нового, – философски заметил дехканину Насреддин. – Тащи и не рассуждай!
– Ладно, – сдался Икрам после долгих колебаний. – Но ты обещаешь, что я не останусь под открытым небом?
– У тебя будет не дом, а загляденье!
– Ох, что-то слабо верится, – покачал головой Икрам и, повесив плечи, поплелся к сараю. – Пошли, я дам тебе кирку.
– Да потяжелее! – предупредил ходжа.
Когда кирка была выбрана, Насреддин провел Икрама в дом и, подведя его к задней стене, всучил дехканину в руки инструмент.
– И что дальше? – спросил тот, заметно нервничая.
– Бей!
– Куда?
– В стену, куда же еще? Только бей так, чтобы нас не накрыло крышей. Мне нужна дыра, и чем больше, тем лучше.
– Но зачем?
– Когда будет дыра, ты все сам узнаешь, – не стал вдаваться в подробности Насреддин. Но Икрам все сомневался, не решаясь нанести первый удар. Кирка в его сильных руках подрагивала. – Ну? Долго я еще буду ждать? Боюсь, вместо обеда у нас с тобой выйдет ужин, а то и завтрак.
– Знаешь, ты мне надоел, ходжа, – выдохнул Икрам. – И лучше я собственными руками разрушу свой дом, только бы больше не слышать твоих понуканий. И-иэх! – дехканин размахнулся, и кирка вошла в стену.
Дом вздрогнул от основания до самой крыши. Скрип и треск, казалось, разнеслись на всю округу, правая стена еще больше накренилась, и на головы «мастеров» посыпался всякий сор. Икрам втянул голову в плечи, ожидая обрушения потолка, но все стихло. Потолок остался на месте, разве что еще несколько просел.
– Ты бей, бей, – указал Насреддин на стену, от которой Икрам, выдергивая кирку, отвалил приличный кусок штукатурки. Ходжа, казалось, оставался совершенно невозмутимым.
– Ты уверен?
– О Аллах! – не выдержал ходжа. – Ты что, после каждого удара собираешься меня спрашивать, уверен ли я?
– Хорошо, как знаешь, – не стал спорить Икрам. В конце концов, это уже ничего не меняло, ведь задняя стена теперь представляла из себя жуткое зрелище: вся в лучах трещин и с ужасной дырой посередине. Икрам размахнулся во второй раз. Дом потряс новый удар. За ним третий.
От стены отваливались куски штукатурки и самана, дом заполнила пыльная пелена, и ходжа отворил оба окна, которые наличествовали в доме, но это помогало очень слабо. Зато через распахнутые окна хорошо было слышно, что происходит за забором. Сначала в перерывах между ударами кирки там слышались какая-то возня и невнятное бормотание, затем, когда в стене появилась небольшая дыра, бормотание перешло в возмущенные реплики, а стоило стене покачнуться от последнего удара, как реплики сменились воплями и причитанием, и во дворе дома Пулата поднялся невообразимый переполох. Икрам замахнулся в очередной раз, но Насреддин остановил его.
– Погоди-ка. Так ты точно разрушишь весь дом раньше времени.
– Но разве ты не этого добивался? – поразился дехканин.
– Неужели я похож на круглого идиота? – хмыкнул ходжа. – Ну-ка, пропусти меня.
Икрам опустил кирку и отступил в сторону. Насреддин же, заняв его место, уперся руками в едва державшийся на своем месте большой кирпич. Тот, скрежетнув, с грохотом вывалился во двор богача.
– Ай! – вскрикнул кто-то на той стороне. – Ох, моя нога!
– Поберегись! – запоздало предупредил ходжа и, нагнувшись, просунул голову в образовавшуюся широкую дыру.
С той стороны донесся истошный женский визг, больно резанувший Икрама по ушам, отчего дехканин вздрогнул и уронил