Читать интересную книгу Домовые - Далия Трускиновская

Надо сказать, прибыл он вовремя. И заорал в самую подходящую минуту.

Якушка, не рассуждая, а лишь повинуясь, дернул свисавшую из заплечного мешка петлю. Тут же мешок раскрылся, оттуда выскочил большой клетчатый платок, прихваченный веревками за уголки и не только, раскрылся — и вместо падения стремглав Якушка опустился хотя и быстро, но без членовредительства. Правда, грохнулся на бок, и платок протащил его по траве.

Евсей Карпович бежал к нему изо всех сил, но Акимка первый оказался рядом. Он сгреб в охапку платок, а потом оба разведчика понеслись, что хватало силенок, потому что вихорь, упустив добычу, сильно рассердился, укоротился ростом, зато расширился и, загребая в свои круги все больше пространства, двинулся следом за домовыми.

— К речке! К речке бегите! — кричал издали Евсей Карпович. — Под бережок!

Речка с полуразвалившимся мостиком была совсем близко. И Евсей Карпович рассчитал правильно — берег, хоть и невысокий, был крут, и под ним вода вымыла места столько, чтобы домовые, спрятавшись, оказались под глинистым карнизом и чувствовали себя в безопасности. Правда, искать спуск не было времени — соскочили, как умели, и замочили лапы.

Вихорь прошел верхом — с берега по воде, и на середине речки, видать, отяжелев от влаги, осыпался, исчез.

— Ахти мне, — сказал Акимка. — Ну, набрались страху…

— Хитер Евсей Карпович, — ответил на это Якушка. — Я думал — заговор! А никакой не заговор…

— Это называется парашют, — в длинной и вислой траве, что свисала прямо над разведчиками с обрыва, появилась знакомая физиономия. — Смотри ж ты, сработал… Вылезайте, молодцы… Стоп! Все назад!

И сам Евсей Карпович тут же соскочил к разведчикам.

На нем был точно такой же заплечный мешок, а по мохнатому телу намотаны веревки.

— Не вылазить, сидеть тихо, — приказал он.

— А что там?

— Вихри идут.

— Вихри?! Сколько?!

— Тихо, я сказал. Два по меньшей мере.

— То есть, этот — сгинул, и тут же два новых зародились? — уточнил Якушка. Евсей Карпович посмотрел на него, задавая бессловесный вопрос, но рассказывать, как на пустом месте, из ничего, возникает и бежит струйка, завивается круг, не было времени.

Домовые затаились. Но хотя вообще они способны подолгу молчать, на сей раз не только любопытство подзуживало к разговору, но и обыкновенная осторожность его требовала.

— Ну-ка, молодец, подставь плечико, — распорядился Евсей Карпович. Акимка, более крупный, нагнулся, дав ему возможность выглянуть из-за края обрыва.

— Ну, что там, Евсей Карпович?

— Их трое. Идут плечом к плечу… тьфу! Нет у них никаких плеч. Идут — словно местность прочесывают.

— Трое? Значит, они меж собой как-то сговариваются? — сообразил Акимка.

— Силуян Лукич! — воскликнул вдруг Якушка.

— Ахти мне! Оставили!..

— Кого оставили, где оставили? — зашипел сверху Евсей Карпович, наблюдая за маневрами вихрей.

— Да автозаправочный! Он, дурень, за нами увязался, помочь, должно быть хотел, — чуть не плача, обьяснил снизу Акимка. — А его приподняло да шлепнуло…

— Это мы его выволакивали, а за нами тот большой вихорь погнался, — добавил Якушка. — Ну, погиб теперь автозаправочный…

Три вихря шли, почти соприкасаясь, подхватывая траву и листья, так что вскоре стали похожи на три лохматых кренящихся столба. Они добрались до неподвижного, упакованного в полиэтилен Силуяна Лукича, постояли несколько, словно совещаясь, — и двинулись дальше. А он так и остался лежать.

— Не польстились, — шепотом заметил Евсей Карпович, знавший характер автозаправочного лучше, чем Акимка с Якушкой.

— А может, он уже того? Помер? — предположил Якушка.

— По-твоему, они мертвое тело от живого отличают? — осведомился сверху Евсей Карпович.

— Выходит, что так…

Домовые помолчали, безмолвно желая Силуяну Лукичу спокойного сна и, коли случится, приятного пробужденьица.

Три вихря меж тем дошли до берега, и один сверзился в речку. Он подхватил немного воды, но высоко поднять не успел — рухнул. Два других побрели берегом.

— Нет, все-таки безмозглые, — прошептал Акимка. — Товарища не стало, а им хоть бы хны.

— Товарищ, видать, заново родится. И помолчи — это же они нас ищут, — отвечал Якушка.

— Выходит, не совсем безмозглые, — подытожил Евсей Карпович. — А ну как на мосту засядут?.. И останемся мы в этой деревеньке…

И тут его осенило.

Мысль была простая и мудрая. Домовые ловки лазать — и где сказано, что мост можно переходить лишь поверху? Понизу — не хуже!

— Ну-ка, сложим парашют обратно в мешок, — распорядился он.

— Что ж ты, дяденька, нам головы морочил? — спросил Якушка. — Наговор, тайные словеса! А там всего-то платок в клеточку!

— А то и морочил, чтобы сами в мешок не лазали. Уложили бы как попало — и в нужный миг он бы наружу не скоро выпихнулся. И был бы тебе, Яков Поликарпович, каюк. Вот, учись… слушай впредь старших…

О том, что идею укладки парашюта удалось в последний миг сыскать в Интернете, Евсей Карпович не сказал ни слова.

Изнанка моста, как и следовало ожидать, оказалась трухлявой, щелястой, но в целом удобной. Так и перебрались, а дальше — придорожными кустами до шоссе.

Евсей Карпович шел хмурый, и разведчики к нему не приставали. Коли по уму — нужно было и Силуяна Лукича достойно схоронить, и убедиться, что в деревеньке больше не осталось домовых. Но по другому уму — следовало бежать из этих мест, куда глаза глядят.

Так они шли, след в след, довольно долго.

Наконец Евсей Карпович обернулся.

— Отступивший вернется и продолжит бой, — буркнул он. — А покойник — никогда.

Эта мысль тоже была выловлена в Интернете.

* * *

Сходка кипела и бурлила.

Если бы неприятные известия принесли Якушка с Акимкой — может, матерые домовые и отнеслись бы к новостям не так серьезно, Мало ли что померещится бестолковой молодежи. Но выступил Евсей Карпович и подробно доложил обстановку. Более того — высказал предположения.

Домовые умеют заглядывать в будущее, но не намного — дней на пять-шесть, и кажется им то будущее в виде обрывков и лоскутков. Гроб, например, явился — и поди знай, что это не хозяйская прабабка помирать соберется, но ее запойный младший сынок заснет прямо на трамвайных рельсах. Если же нужно узнать про будущее основательнее, идут к гадалкам. Гадалок в городе несколько, и у каждой — своя отрасль будущего. Иные только по брачным делам мастерицы — и поди знай, с кем из свах в сговоре та гадалка. Иные — исключительно по пропажам. Есть гадалки, что о детях все скажут — какое чадо уродится и что ему, чаду, на роду написано. Но дается это искусство главным образом бабам-домовихам в их средние года, когда детки уже рождены, или же когда стало ясно, что замуж не берут и деток родить не дадут.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});