"Рассмотренный материал содержит исключительной важности сообщение о пуске в Америке первого уран-графитового котла — сообщение о событии, которое нельзя оценить иначе, как крупнейшее явление в мировой науке и технике".
Нет, медлить уже нельзя, и Игорь Васильевич это прекрасно понимает. Да и возможность действовать у него появилась: он уже официально является научным руководителем проблемы. Он понимает, что решить ее можно только с помощью великих физиков — только они способны познать то, что "нельзя пощупать руками". И Курчатов обращается в правительство:
"1. В начале развития взрыва бомбы из урана большая часть вещества, еще не успевшая принять участия в реакции, будет находиться в особом состоянии почти полной ионизации всех атомов. От этого состояния вещества будет зависеть дальнейшее развитие процесса и разрушительная способность бомбы.
На опыте, даже в ничтожных м асштабах, ничего аналогичного этому состоянию вещества не наблюдалось и до осуществления бомбы не может быть наблюдено. Только в звездах предполагается существование такого состояния вещества. Представляется возможным в общих чертах теоретически рассмотрет ь протекание процесса взрыва в этой стадии. Эта трудная задача могла бы быть поручена профессору Л.Д. Ландау, известному физику-теоретику, специалисту и тонкому знатоку аналогичных вопросов.
11. При выборе основных путей решения задачи по разделению изотоп ов и конструированию соответствующих машин Лаборатория № 2 нуждается в консультации и помощи крупного ученого, имеющего глубокие познания в физике, опыт экспериментальной работы по разделению газов и обладающего талантом инженера. Ученым, сочетающим в себе все эти качества, является академик П.Л. Капица.
Прошу Вас рассмотреть вопрос о привлечении академика П.Л. Капицы в качестве консультанта по вопросам разделения изотопов и поручении профессору Ландау расчета развития взрывного процесса в урановой бомбе".
Постепенно И.В. Курчатов собирает вокруг себя всех выдающихся ученых страны. Он понимает, что иначе "Атомный проект" осуществить не удастся. Но пока Игорь Васильевич не имеет права "брать к себе всех, кто нужен", оно появится у него лишь через два года…
Страница истории
КУРЧАТОВ БЕЗ БОМБЫ
Нарушение было явным, и постовой, чеканя шаг, направился к ватаге молодых людей, которые, выстроившись в цепочку, хохоча, прыгали друг через друга. И это на центральной улице Киева!
Постовой отдал честь и потребовал "тотчас же прекратить безобразие".
Один из молодых людей обернулся:
— Простите, товарищ, мы — известные спортсмены и готовимся к соревнованиям.
Постовой смутился (это было еще то время, когда милиционеры еще умели это делать!), чувствуя себя виноватым: люди заняты важным и ответственным делом, а он мешает…
Но откуда ему, милиционеру, знать всех известных спортсменов в лицо! Да и не дано ему было, как теперь нам, ведать, что перед ним — слава и гордость науки будущего — знаменитые физики Курчатов, Кобеко, Александров, которые по-мальчишечьи играли на улице в чехарду.
— Это было в 1934 году, — говорит Анатолий Петрович Александров. — С Игорем Васильевичем мы были знакомы уже более семи лет и с 1930 года вместе работали в Ленинградском физико-техническом институте.
Начинается 1963 год. Я сижу в кабинете И.В. Курчатова, что находится в Институте атомной энергии. Теперь хозяин его — академик Александров, и он вспоминает о своем друге, которому через несколько дней исполнится 60 лет. Это первое интервью Анатолия Петровича, и получать разрешение на встречу пришлось не только в Академии наук, но и в Министерстве среднего машиностроения у министра. Ефим Павлович Славский дал "добро", потому что тоже был другом Курчатова. Правда, попросил обязательно показать ему готовый материал. Я это сделал, он прочитал, вздохнул, а потом заметил:
— О главном в нем не сказано.
— О чем? — удивился я.
— О бомбе и оружии, — сказал министр, — но пока он не разрешает. — Ефим Павлович махнул вверх рукой.
Я понял, что он имеет в виду Н.С. Хрущева. Тот был категорически против того, чтобы Минсредмаш "привязывали" публично к "атомной проблеме", да и создателей ракетно-ядерного оружия предпочитал оставлять безымянными…
Так что нам предстояло с Анатолием Петровичем делать интервью "без бомбы".
Александров продолжал:
— Уже в то время Курчатов был блестящим экспериментатором (живым и веселым человеком он был всегда!). Как раз к тому времени он закончил важные исследования в области электрических свойств твердого тела и открыл новый класс явлений, названный им "сегнетоэлектричеством". Это была новая область, имеющая большую научную и техническую перспективу. Во время конференции в Киеве группа ленинградских физиков, в которую входили Курчатов, Кобеко и я, не столько интересовались самой конференцией, сколько подводили итоги своей почти двухлетней дискуссии: каждый выбирал новое направление работ. Мне казалось, что самые интересные результаты можно ожидать в области полимеров, что они в будущем будут играть важную роль в жизни человечества. П.П. Кобеко тоже склонялся к этому направлению, а Игорь Васильевич придерживался иного мнения: его все больше привлекало атомное ядро.
В те годы никто даже не видел возможности практического использования ядерной энергии, — продолжает вспоминать А.П. Александров, — никто не подозревал, что спустя всего двадцать лет у XX века появится определение "атомный" и что применение урана, о котором Большая Советская Энциклопедия того времени писала: "Уран практического применения не имеет", станет важнейшим фактором нашей эпохи. Но оказалось, что выбранное Игорем Васильевичем направление, в те годы наиболее далекое от практики, больше всего понадобится нашей стране уже в ближайшие годы. Однако тогда уже было ясно, что в области атомного ядра можно ждать наиболее принципиальных, глубоких открытий. Конечно, Игорь Васильевич мог бы спокойно заниматься сегнетоэлетричеством. Работы там бы хватало на добрых двадцать лет и было бы только почетно развивать им самим открытую область. Но его тянуло к новому. И он мог "утолить свою жажду" только в атомном ядре, наиболее трудной и наиболее принципиально важной области науки.
…Анатолий Петрович задумался, видно, что-то вспомнил. Но то было сугубо личное, а потому он молчал.
Потом вдруг улыбнулся, сказал:
— Теперь пропустим десяток лет и обратимся к событиям, что развернулись на картофельном поле, где мы сейчас находимся. Именно в двух шагах от этого здания возводился "супер-секретный объект" — первый в Советском Союзе и Европе реактор. Работами руководил Игорь Васильевич Курчатов.
— Нельзя ли чуть поподробнее о тех деталях, которые малоизвестны, — попросил я.
— Попробую… К пяти часом вечера были уложены последние слои графита, и Игорь Васильевич отпустил всех рабочих. Остались только его ближайшие помощники. В лаборатории — четверо. Игорь Васильевич попросил сесть за пульт управления. Регулирующие стержни начали медленно подниматься… Первый щелчок, второй, третий… десятый… скорость счета нарастает! Цепная реакция… До часу ночи находились четверо ученых у реактора. Игорь Васильевич заставил счетчики "захлебнуться"… А утром он, возбужденный и радостный, коротко сообщал: "Реакция пошла! Приезжайте смотреть…"
…Только в 1999 году в канун 50-летия со дня испытания первой советской атомной бомбы была рассекречена "Докладная записка" на имя И.В. Сталина о событиях тех дней. Она написана от руки Л.П. Берия, И.В. Курчатовым, Б.Л. Ванниковым и М.Г. Первухиным. В ней значится:
"Сов. секретно
Товарищу Сталину И.В.
Докладываем:
25 декабря 1946 года в лаборатории т. Курчатова законче н сооружением и пущен в действие опытный физический уран-графитовый котел.
В первые же дни работы (25, 26, 27 декабря) уран-графитового котла мы получили впервые в СССР в полузаводском масштабе ядерную цепную реакцию.
При этом достигнута возможность регули ровать работу котла в нужных пределах и управлять протекающей в нем цепной ядерной реакцией.
Построенный опытный физический уран-графитовый котел содержит 34 800 килограммов совершенно чистого металлического урана, 12 900 килограммов чистой двуокиси урана и 420 000 килограммов чистого графита.
С помощью построенного физического уран-графитового котла мы теперь в состоянии решить важнейшие вопросы промышленного получения и использования атомной энергии, которые до сего времени рассматривались только предп оложительно, на основании теоретических расчетов".