СЕНТИМЕНТАЛЬНАЯ ПРОГУЛКА
По небу струились закатные чары,И ветер, слабея, качал ненюфары,Большие цветы на уснувших прудахПечально белели в густых тростниках.
Я шел одинокий и думал тоскливо,Меня провожали плакучие ивы.Туман безнадежный над темной водойСвивался, как призрак, усталый, больной.
Сливаясь с туманом, с моими слезами,Пугливые птицы звенели крылами.Я шел одинокий с печалью моей,И ивы клонили верхушки ветвей.
Вечерние тени сбегали безмолвноНа черное небо, на блеклые волны.Одни ненюфары в густых тростникахПечально белели на тихих прудах.
СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР
В покинутом парке, печальном, пустом,Две скорбные тени проходят вдвоем.
Глаза их погасли, уста побледнели,Их тихие речи звучат еле-еле.
В покинутом парке, печальном, пустом,Две тени, встречаясь, грустят о былом.
— Скажи мне, ты помнишь ли счастья былое?— Зачем вы хотите, чтобы помнил его я?..
— Душа моя снится тебе, и тогда,Скажи мне, ты плачешь во сне? — Никогда.
— О, прошлая радость тебя не тревожитИ первых признаний восторги? — Быть может…
— И синее небо и вера в сердцах?— Но вера исчезла в ночных небесах…
Так тихо проходят две скорбные тени,И ночь только слышит их речи сомнений.
АМУР НА ЗЕМЛЕ
Сегодня ночью ветер тягостный и хмурыйВ аллее самой темной и пустой,Блуждая, сбросил с пьедестала хитрого Амура,Коварного Амура с тоненькой стрелой.
Вчера мы целый день о той стреле мечтали,А ветер сбросил статую. Едва-едваВ тени дерев на опустевшем пьедесталеМы разбираем стертые почти слова.
О мысли грустные, одна другой грустнее…Себя я вижу одиноким и пустым,Как этот пьедестал в заброшенной аллее,Перед которым мы сейчас вдвоем стоим.
О грустно это! Даже ты грустить готова,Почти растроганная… Но исподтишкаТы весело глядишь на ярко-золотого,Играющего над цветами мотылька.
СВЕТ ЛУНЫ ТУМАННОЙ…
Свет луны туманнойСеребрит леса.И стихают странно,Где-то замирая,Птичьи голоса.Нежная, родная!
И под ветром мрачнымТихо и ленивоНад прудом прозрачнымСкорбною листвоюНаклонилась ива.
Погрусти со мною!
Помечтаем вместе,С высоты небеснойК нам доходят вестиМира и прощенья.Это миг чудесный,Это миг забвенья!
ТЕНЬ ДЕРЕВЬЕВ…
Тень деревьев, склоненных над ручьем неживым,Умирает, как призрак, как дым.А в кустах, наклонившись над зеркалом вод,Соловей, засыпая, поет.
Расскажи мне, прохожий, этот вечер, скорбя,Заставляет скорбить и тебя;И как жалобно плачут средь ночной тишиныИ твои безнадежные сны?
РУКА ПЕЧАЛЬНАЯ ЛАСКАЕТ ПИАНИНО…
Рука печальная ласкает пианино,И звуки льются медленной волнойИ в пахнущей ее духами маленькой гостинойЛетают тихо надо мной.
Каков напев знакомый, но забытыйТак ласково баюкает меня?Окно в уснувший сад полуоткрыто.И звуки, тихо плача и звеня,Как будто умирают на закате дня…
СЕРДЦЕ ТИХО ПЛАЧЕТ…
Сердце тихо плачет,Точно дождик мелкий,Что же это значит,Если сердце плачет?
Падая на крыши,Плачет мелкий дождик,Плачет тише, тише,Падая на крыши.
И дождю внимая,Сердце тихо плачет.Отчего — не зная,Лишь дождю внимая.
И ни зла, ни боли!Все же плачет сердце,Плачет оттого ли,Что ни зла ни боли?
БЕДНЫЕ ДОБРЫЕ ПОМЫСЛЫ…
Бедные добрые помыслы, снова я вижу вас, сноваКрепкая вера и грусть о растраченной силе былого,Разум суровый с печальной и нежно покорной душой,Строгая бдительность эта и сердцу внушенный покой.Все вы! Покуда идете вы медленно, робко и вяло,Шли бы вы бодро, но теплая ночь ваши очи застлала.Все вы идете за самой неловкой, и светом луны,Белым и сладостным светом, вы, бедные, все смущены.Все вы как овцы, что только что вышли из хлева на волю:Тихо одна за другой, опустив свои головы, в поле,Жмутся они и ступают, пугливо взирая кругом,Тихо проходят, не зная куда, за своим вожаком.Он остановится — все они тотчас, не зная причины,Кротко застынут, сложив свои морды друг другу на спиныБедные овцы, ваш пастырь не я, я не вижу пути,Это Иной и Достойный — Он знает, куда вас вести.Он вас держал взаперти, но настанет минута, и стадоВыпустит Он и своею рукой поведет куда надо.Овцы, идите за Ним, и под блеянье ваших сердецБуду я псом пастуха моих бедных и добрых овец.
Артюр Рембо
(1854–1891)
СОН НА ЗИМУ
Ей
Зимой уедем мы в вагоне розовом и скромном Среди подушек голубых,Нам будет хорошо, и в каждом уголке укромном Гнездо для наших ласк шальных.
Ты глаз закроешь, чтоб не видеть в этот час вечерний За окнами больших теней,Чудовищных кривляний их и всей противной черни, Больших и маленьких чертей.
Ты станешь, может быть, еще смущенней и краснее,Когда, твою щеку ужалив, побежит по шее Мой поцелуй, как паучок.
Ты скажешь: «Поищи его», — склонив свою головку,И мы начнем искать того, кто так умно и ловко Ужалил лучшую из щек.
LES CHERCHEUSES DE POUX
Когда ребенок, полный красной муки,Оплакивает сказок белый дым,Две старшие сестры, закинув руки,К кровати маленькой идут за ним.
Ведут к окну, раскрытому широко,Где листья моет вечер голубой,И с нежностью, особенно жестокой,Скользят в кудрях, обрызганных росой.
Он слушает, как сестры дышат ровно,В дыханьи их сокрыт цветочный мед.И иногда одна из них любовноЕго тем ароматом обдает.
И в тишине трепещут их ресницы,Исходит свист из их прилежных уст.Когда ж их взор добычей насладится,Под острыми ногтями слышен хруст.
Он чувствует вино сладчайшей лени,Под ласками сестер не плачет он,Овеян негой медленных движенийИ словно погружаясь в тихий сон.
Жан Мореас
(1856–1910)
САТИРЫ И ОСЕНЬ
Вчера, блуждая по редеющему лесу,Я встретил трех сатиров за кустом.Один, как будто подражая Геркулесу,Махал большим оливковым стволом,Другой тащил свой козий мех. Сгущались тени,И вечер гас в прозрачной вышине,А третий, сидя на замшенном пне,Дул нежно в дудочку, и в тишине осеннейПротяжный звук дрожал едва-едва,И два сатира, прыгая, вкруг пня плясали,Шуршала под копытами трава,И листья мертвые испуганно взлетали.
СТАНСЫ
I
Когда тебя гнетет судьба земная, Над ней смеешься ты,На лире ты играешь, сам не зная, К чему твои мечты.Осудит, может быть, старик ученый Твой бесполезный дар,Не верь ему — у муз и Аполлона Так много дивных чар.Оставь людей! Растут и крепнут дети, Сменяют стариков,Но для тебя их жизнь, как все на свете, Лишь средство для стихов.
II
Когда, рыдая, точно над могилой, В златые листья облаченПромчался над долинами унылый Печальный Аквилон,
Что рассказал он ветке, сохранившей Последний жалкий цвет,Заре ноябрьской и душе, таившей Еще былого след?
III
О море, когда я приду к тебе сноваИ сяду один над тобой,Чтоб скучные жалобы сердца земногоПокрыл твой растущий прибой,
Не только кидай в меня пеной соленой,Хлестни меня острой волной,Чтоб в горечи спал я, навек утоленныйТвоей золотой глубиной.
IV
Мне внемлют только мертвецы, и я живу в могилах,Я ненавижу сам свою игру,Кидаю горстью семена для воронов унылых,И пышной жатвы я не соберу.
Я не ропщу на жизнь… Что сердцу буйства Аквилона,И клевета, и боль, и горечь дней,Когда касаюсь я тебя, о лира Аполлона,И ты звучишь все чище и сильней?
V
Внезапно прорывая муть небес тяжелых,На воды, на сады и на печаль моюСквозь ветки праздные каштанов полуголыхТы, солнце осени, льешь теплую струю.
Но для чего? Оставь осенней непогодыИ холод злой, и ветер, и ночей печаль,Которые срывают листья, мутят водыИ душу делают упорной, точно сталь.
Поль Руанар