Толпу ждали плохие известия. Спенсер расталкивал людей, прокладывая нам путь. Мы свернули за угол. Толпа за нами смыкалась, не давая пройти людям в форме. Сигнализация затихала. Лиф шел впереди, заставляя нас бежать за мусорными баками через проулок к черному ходу продуктового магазина, где мы по средам забирали остатки фруктов. Мы молча перешли на шаг. Лиф остановился через квартал от места происшествия рядом с торговым центром, где
люди заказывали еду на вынос по вечерам, но никогда не ели внутри. Ароматы жареной еды, доносящиеся из китайского ресторанчика, заставили мой желудок заурчать и вызвали тошноту. Я не ела с самого утра. Банкоматы закрывались на ночь, хотя внутри все еще горел свет, и вывески переливались тошнотворным зеленым светом.
- Это я сделал, - произнес Джимми. - Я включил сигнализацию. Я выполнил поручение, Спенсер. Правда, выполнил.
Его голос надрывно зазвенел. Ано отпустил меня, и я внезапно «поплыла". Здание, фонари, деревья, люди, все поплыло перед глазами.
Джимми не стоило говорить так громко. Из-за него нас могли найти. Мы были лишь
кучкой подростков, которые сбегали от неприятностей. Ему нужно заткнуться.
- Мэри, что ты делаешь? - голос Ано звучал словно издалека. Все, что я видела, юное лицо Джимми, в которое вцепилась. Раскрасневшееся от бега, горячего душа, гордости за то, что включил пожарную сигнализацию, которая помогла сдержать офицеров и не дала поймать
меня, гордость за спасение нас всех. Это его вина.
- Оставь, Мэри. Просто отстань от него! - Ано встал между мной и Джимми.
Я остановилась. Не понимая, почему. Зачем я так поступила? Почему руки зависли в воздухе, а кулаки сжались? Я стояла, пошатываясь, стараясь осознать происходящее. Это я, только я всегда вставала между семьей и неприятностями. Я, а не он. Ни кто-то еще. Почему теперь он стоял там и смотрел на меня так, словно он всегда всех вытаскивал из передряги?
Пост 3
"Как подготовиться"
Пост от 10-ого августа от 7:46 вечера.
Осмелься на большее, чем просто выживание: Как ПРОЦВЕТАТЬ Беглецам.
Попробуйте пожить самостоятельно прежде, чем сбежать. Представьте, что вы ночуете дома у друга день или два, а затем спите на улице и в лесу, питаетесь из мусорных контейнеров, а для того, чтобы помыться, пользуетесь общественным туалетом. Кроме того, оставьте хороший след в жизни и напишите записку тем, кого покинете, так или иначе, но они волнуются за вас. Я позвонила маме после того, как ушла. Она сказала, что дорожит мной, но недостаточно для того, чтобы бросить отчима. Но я позвонила, и мне даже было лучше, потому что в таком случае о вашем похищении не заявят. Пусть лучше полиция тратит время и средства на поиски тех детей, которые хотят домой. Помните, придурки никому не нравятся. Придумайте, чем занять себя в свободное время, когда сбежите. Ваши ровесники ходят в школу. Если вы употребляли наркотики, алкоголь или занимались проституцией, то не рекомендую продолжать после побега. Вы в тайне захотите себя убить, как и я по началу. У вас будет много свободного времени. Это важно, потому что однажды вместо подушки у вас под головой окажется асфальт, и, понимая это, вы начнете плакать. Не позволяйте никому видеть ваши слезы, иначе станете мишенью для насмешек. Но все же плакать вы будете. Вы с тоской станете вспоминать прежнюю жизнь и понимать, что хотели бы окончить школу или хоть один раз выбраться на школьную вечеринку, чтобы просто узнать, каково это. Именно тогда вашей настоящей целью или мечтой, или желанием станет выживание, потому что в противном случае нет смысла просыпаться на следующий день, кроме как выпить или получить новую дозу. Каждый ребенок на улице становится одиночкой. Вы все же решаете уйти? Возможно, сейчас это правильно. Вы уходите, чтобы получить дозу приключений, освободиться от ежедневных побоев отчима. Что же, вот вы ушли, и что теперь? У меня с друзьями есть план. Мы хотим накопить денег и купить землю, может, в Аризоне, где тепло и стоимость дешевле. Или в штате Джефферсон в лесу с другими людьми, которые понимают, что общество прогнило. Это была бы наша собственность. Мы разбили бы сад и варили бы собственное пиво, жили бы вместе, и никто не смог бы выгнать нас, потому, что мы были бы на своей земле.
Глава 3
- Нам надо бежать, - заявила Габби.
- Знаю, - откликнулся Спенсер.
- Нам нужно убираться отсюда. Люди могут заметить, - продолжила она.
- Знаю, - ответил Спенсер.
Я сидела на обочине, сгорбившись, готовая выплеснуть содержимое своего желудка, если б Ано не стоял рядом со мной, а с задыхающимся Джимми.
Тот был на противоположной стороне улицы рядом со Спенсером. Они говорили обо мне, словно меня там и не было.
Габби снова открыла рот.
Спенсер держал Джимми за руку.
- Габби, я знаю это. Просто держись.
Она замолчала и скрестила руки.
- Как они узнали, что мы находимся в фитнес-центре? - спросил Лиф.
- Они не знали, - откликнулся Спенсер. - Офицер Хенли знает места, где мы обычно собираемся. Им повезло, что мы оказались в одном из них.
- Что будем делать с Мэри? - спросил Рикер.
- Она в порядке, - сказала Габби.
- Она вовсе не в порядке, - ответил Рикер.
- Все хорошо, - откликнулась я.
- Нет, - огрызнулся Рикер.
- Меня преследовали, едва не арестовали, избили, - сказала я. К горлу подступила желчь, обжигая его. - Думаю, любой бы на моем месте слегка свихнулся бы. Видит бог, не мне тебе рассказывать о таких моментах, Рикер. Или мне стоит напомнить тебе об этом?
Рикер проигнорировал мою издевку.
- А что насчет тошноты? И Джимми?
- За последние три часа я пробежала больше, чем за последние три дня. Поэтому меня стошнило. Сейчас мне лучше. Я злилась, когда Джимми был рядом. Не на самого Джимми. Просто злилась, а он оказался рядом.
- Ты не злилась, - сказала Габби.
- Да, она злилась, - тихо заметил Спенсер. - На самом деле злилась.
Ано сел рядом со мной и притянул меня. Я склонилась к нему, не волнуясь о том, что все заметят нас с Ано в этот момент.
- Мэри, - в голосе Лифа сквозило предостережение.
Шесть пар глаз уставились на меня, словно меня уже обвинили в убийстве.
- Что?
- Твой рот, - начал Рикер. - На губах что-то белое. Остатки рвоты или чего-то подобного...
Я провела рукой по губам и почувствовала что-то влажное, словно пускала слюни во сне. Долгую секунду я думала лишь о том, что хочу придушить кого-нибудь. Либо себя, либо их. Их или себя. Это уже не имело значения.