Я заглядываю под стол. Белый прямоугольник валяется рядом с ножкой. Я быстро достаю его и переворачиваю. Добавляю номер в контакты, захожу в мессенджер и открываю окно сообщения. Зависаю, понятия не имея, что написать. Благодарить? Спрашивать, что за деньги? Я итак прекрасно знаю, зачем он их сбросил. Сам же сказал — хочет принимать участие. Вот, принимает.
Мелькает мысль, что было бы неплохо, если б все можно было вот так оставить… Макар будет молча присылать алименты, а мы с сыном и дальше жить вдвоем. Нет необходимости менять прежний уклад жизни, подстраиваться под друг друга. Наверное, я бы еще потянула некоторое время, прежде чем рассказывать сыну об отце, но теперь он узнал сам и у меня просто нет выбора. Завтра я с ним поговорю, а потом, совсем скоро, придется выдержать первую встречу отца с сыном.
Глава 13
Тимофей просыпается рано. Прибегает ко мне, забирается на кровать и расталкивает меня маленькими ладошками.
— Мама! Мама, вставай.
— Ты чего так рано проснулся? — спрашиваю, потирая глаза.
Ночью поспать почти не удалось. Сон пришел ближе к утру, поэтому сейчас чувствую себя разбито. Глаза слипаются, голова туманная, а Тимофей, по глазам вижу, ждет ответов.
Я вчера что-то писала. Точно записывала в айпад, но тот остался на столе, а я в комнате. Да и там — пара предложений. Они точно не подходят для разговора с сыном.
— Ты обещала рассказать о папе, — словно в подтверждение ее мыслям, говорит Тимофей.
— Может, сначала позавтракаем? — делаю попытку отложить разговор.
— Мама! — возмущенно. — Сейчас!
Сглатываю. Сажусь на кровати, подбираю под себя ноги. Размещаюсь в позе лотоса и… слова застревают в горле. Тимофей смотрит на меня так… доверчиво. Ждет, когда я ему расскажу о папе, а у меня ноль мыслей в голове. Полный ветер и абсолютное непонимание, что говорить.
— А хочешь, просто познакомиться? — спрашиваю.
Почему-то кажется, что так будет легче. Пусть задает вопросы отцу. Макару не помешает объясниться перед сыном. Сказать, почему нас бросил. Меня, точнее. О сыне он понятия не имел.
— А можно? Папа сказал, что хочет меня видеть?
— Сказал, — киваю. — Вчера приходил, когда тебя не было. Я позвоню ему, назначу встречу.
Тимофей радостно хлопает в ладоши, а затем хмурится.
— А где папа был раньше?
Неужели я и правда думала, что Тимофей не задаст этот вопрос мне?
— Я ведь уже говорила тебе, помнишь? Мы с тобой все это время жили в другой стране. Далеко-далеко отсюда.
— Мы поэтому приехали? — спрашивает. — Чтобы быть с папой?
— Да.
Я никогда прежде не врала своему сыну. Утаивала информацию об отце — да, но вранья старалась не допускать. Сейчас же не нахожу другого варианта. Мой ответ пресекает расспросы, Тимофей кивает и требует:
— Звони папе. Пусть приходит.
Я выдыхаю с облегчением и встаю с кровати, чтобы приготовить сыну завтрак. Макару пока не звоню, но когда вижу вопросительный взгляд Тимофея, берусь за телефон.
«Когда ты сможешь приехать?»
Жму отправить и откладываю телефон. Ставлю перед Тимофеем тарелку с блинчиками, вазочку с вареньем и слышу трель смс-сообщения.
«Могу прямо сейчас»
Вдох-выдох. Сейчас точно не надо.
— Это папа? — спрашивает. — Ты уже позвонила?
«Приезжай сегодня в двенадцать. Кафе «Рандом»»
— Позвонила, — говорю сыну. — Папа приедет сегодня в наше любимое кафе.
— Сейчас?
— В обед. Пока ты позавтракаешь и пойдем играть.
Я оттягиваю время, но когда бросаю взгляд на часы, стрелки показывают одиннадцать. Я купила сыну в комнату обычные часы, чтобы учить время. В доме, где мы жили раньше, такие были, а здесь пришлось покупать.
— Будем собираться?
Сын энергично кивает и вскакивает на ноги.
— Сам справишься?
— Мама, — говорит с укором. — Я уже взрослый.
Удивительно, что вчера он так спокойно ушел одеваться с Настей. Обычно он делает это сам и запрещает мне помогать. Я же пока пытаюсь привыкнуть к тому, что сын уже вырос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Иду собираться в свою комнату. Надеваю едва ли не первую попавшуюся одежду. Джинсы и свитер отлично подойдут для встречи с бывшим. Чтобы Макар не подумал, что я одевалась ради него.
Из дома выходим впопыхах. Я, как обычно, одевалась долго, а теперь спешу, чтобы прийти первой и ждать его, а не наоборот. Мне нужно пару минут за чашкой кофе. Посидеть, помедитировать, прийти в себя. Я надеялась, что встреча отца и сына произойдет не так скоро. Через неделю, а лучше месяц-второй.
Когда выходим из подъезда, запоздало думаю о том, что стоило выпить успокоительные. Они в красной коробке остались из-под обуви. Я из нее оборудовала аптечку. Там мои таблетки, которые я пью, чтобы успокоиться. Серебристый ланос ждет нас у входа, поэтому решаю не возвращаться. Справлюсь. Уткнусь в телефон на крайний случай и буду делать вид, что жутко занята. У меня получится.
Приехать первыми мы с сыном не успеваем. Стоит нам зайти в наш любимый “Рандом”, как Макар встает из-за столика и машет нам. Привлекает внимание.
Я киваю. Сжимаю ручку Тимофея крепче и иду к столу. Когда доходим, в руках Макара появляется большой букет цветов, который он мне протягивает. Отказаться при сыне я не могу. Беру его в руке, вдыхаю запах белых роз. Красивые, зараза. И их много. Штук пятьдесят, не меньше.
Следом Макар достает букет поменьше. Со сладостями. Приседает и протягивает его Тимофею. Я не из тех мамочек, которые дают ребенку конфеты ребенку только по праздникам. Если Тимофею хочется, могу купить шоколадку и слопать ее напополам с ним. И все равно он смотрит на букет так, словно видит конфеты внутри впервые. Ручки маленькие тянет и отбирает его у Макара.
— Спасибо, — говорит на английском.
Измайлов поднимает на меня растерянный взгляд.
— Он билингв, — поясняю.
Макар кивает, возвращается взглядом к сыну, рассматривает.
— А как тебя зовут?
Я готова сквозь землю провалиться. Не сказать ребенку имени его отца.
— Макар.
— Меня Тимофей. Можешь называть Тим. Тимошей не зови, мне не нравится, — важно добавляет сын.
Макар с улыбкой кивает, встает, приглашает нас к столу. Я кладу букет на свободную часть дивана. Приземляюсь рядом и тяну за собой сына.
— Неплохое здесь заведение, — замечает Макар. — Я подумал, что “Рандом” это случайное название, а здесь все серьезно.
— Тебе тоже принесли кубики? — хохочет Тимофей. — И что выпало?
— Морковный торт и цитрусовый чай.
— Вкусно? — спрашивает Тим, с интересом заглядывая в чашку к Макару.
— Терпеть не могу цитрусы, — признается Измайлов.
— И я, — отвечает сын. — Мандарины только люблю, но в чае их ведь нет?
— Нет.
Это кафе мы с сыном нашли случайно. Оно маленькое и незаметное. Крошечную вывеску практически не видно с проезжей части. Мы гуляли, когда нашли его. Спустился дождь и сын потащил меня сюда. Официант принес разноцветные кубики и меню. Красные — для напитков, желтые — для завтраков, синие — для обедов и так далее. Мы бросали кости. Какая цифра выпала, то и принесет официант. Перебросить кости можно было максимум три раза. Рандом — не случайное название. Выбрать что-то из меню “просто так” нельзя.
Поначалу я отнеслась к кафе скептически. Ограниченность в выборе слегка пугала, но особого выхода у нас не было, на улице шел дождь, да и Тимофею такая идея нравилась. Мы остались. Мне выпал апельсиновый капучино и меренговый торт, а сыну чай с малиной и шоколадный рулет. Теперь мы периодически приходим сюда, балуем себя новинками и радуемся, когда выпадают желаемые блюда.
— Мы с мамой часто сюда приходим, — хвастает Тимофей, хотя мы были здесь, кажется, раза три. — Ты теперь будешь приходить с нами?
Глава 14
Тимофей без умолку рассказывает о садике, о жизни в Америке, о друзьях, с которыми пришлось на время прекратить общение.