Читать интересную книгу Дарт Плэгас - Джеймс Лусено

Драматическая пауза продлилась лишь мгновение, после чего Вандау, когда-то служивший телохранителем у видного хатта, рванул в укрытие за ближайшую переборку, на бегу стреляя из бластера. Долю секунды спустя Маа Каап навел оружие на мууна и выдал очередь энергетических разрядов. В тот же самый миг Зуто и ПеПе, низко пригнувшись, совершили стремительный прыжок в попытке обойти противника с фланга и поймать в перекрестный огонь.

Со стороны коридора, ведущего в рубку, послышался быстрый топот шагов, и в кают-компанию ворвались пилот Блир’ и штурман-дресселианец Семасалли. 11-4Д знал, что они следили по мониторам за происходившим в грузовом трюме и, вполне вероятно, видели, какой именно приговор муун вынес капитану Ла.

Дроиду едва хватило вычислительной мощности, чтобы полностью отследить реакцию гостя на накрывший его шквал лазерного огня. С помощью выверенной последовательности движений тела, светового меча и свободной правой руки проворный муун уклонялся, отводил выстрелы в сторону и отражал их навстречу стрелкам. Медленно теряя интенсивность, лучи отскакивали от палубы и переборок. Стоило им задеть несколько датчиков, и корабль накрыл рев сирены, включилось аварийное освещение, а распылители в потолке окатили салон потоками огнегасящей пены. Не успели балосар и дресселианец ворваться в кают-компанию, как люки захлопнулись, лишив их всякой надежды на побег. Лишь умение дроида точно просчитывать траекторию лучей и молниеносная реакция на рикошеты позволили ему уцелеть в этом хаосе пальбы.

Заметив Блир’а и Семасалли, муун запустил свое оружие по пологой дуге, и вращающийся клинок срезал усики-антенны балосара вместе со скальпом и большую часть сморщенного левого плеча дресселианца, насытив и без того наэлектризованный воздух запахом его бирюзовой крови. Блир’ рухнул на скользкую палубу лицом вниз. Следом за ним повалился Семасалли, крича от боли и прижимая руку к кровоточащей ране. Сирены продолжали надрываться, а пена – хлестать с потолка.

Едва световой меч покинул руку мууна, как Вандау выскочил из укрытия и бросился в атаку, яростно давя на спусковой крючок бластера, которому вторило оружие Маа Каапа. Их противник, однако, лишь выставил правую руку и попросту поглотил лучи. Энергетические разряды волной прокатились по его предплечью и узкой груди и вырвались фонтаном из руки, застывшей в ожидании момента, когда в нее вернется клинок. Затем пучок синих молний сорвался с растопыренных пальцев мууна, прошил Вандау и вознес его над палубой. В следующий миг клатуинец рухнул на залитую пеной палубу грудой тряпья, словно его кости обратились в пыль.

В мигании красных аварийных огней Маа Каап не сводил глаз с павшего товарища. Заряд в его бластере иссяк, и забрак был вынужден достать из ножен виброклинок. Он бросился на врага, нацелившись огромной правой ручищей на его тонкую шею.

Муун поймал свой меч, но, вместо того чтобы обрушить его на Маа Каапа, уклонился, словно танцуя, от атаки и с легкостью отвел в сторону несколько размашистых ударов кулаками и ногами. А потом и сам нанес удар в грудную клетку, от которого Маа Каап отлетел на другой конец кают-компании и с размаха воткнулся в переборку. Аудиодатчики 11-4Д зарегистрировали хруст позвоночника и разрыв легочной артерии.

Зуто и ПеПе атаковали с двух сторон и, как показалось, действительно смогли зажать противника в угол. Но муун был тверд, как монолит. Калиш и квара буквально вгрызались в него зубами и когтями, но это не приносило ощутимой пользы. Когда муун решил, что с него довольно, он выставил меч перед собой и резко вывернулся из хватки своих противников, попутно отрезав половину лица ПеПе вместе с острыми бивнями и огромный шмат от мохнатой морды Зуто. Обонятельные сенсоры 11-4Д уловили резкий выброс феромонов, означавший смерть калиша. Зуто истекал кровью и стонал от боли, однако его еще можно было спасти, если вовремя оказать медицинскую помощь.

Распрямившись, муун выключил световой меч и обвел леденящим кровь взором существ, которых только что убил или покалечил. Взгляд его желтых глаз упал и на дроида, но лишь на мгновение; затем он подвесил рукоять на пояс и быстрыми шагами подошел к ближайшей жертве, коей оказался Ду Зуто. Припав на одно колено, муун внимательно осмотрел извивающееся тело квары; что именно он рассматривал, осталось для 11-4Д загадкой. Вытаращенные глаза Зуто молили врага о помощи, но муун не предпринял никаких попыток остановить хлеставшую из раны кровь или облегчить страдания жертвы.

Еще несколько мгновений он оставался подле квары, а затем поднялся и быстро подошел к Маа Каапу. С каждым вдохом в размозженной груди забрака пузырилась кровь. И вновь убийца обвел взглядом свою жертву – от татуированного лица до огромных ступней. Прикрыв глаза, муун застыл в позе, которая подразумевала усиленную концентрацию внимания или медитацию, и охваченный паникой забрак пришел в себя. 11-4Д настроился на пульс Маа Каапа и почувствовал ровное биение – но это длилось лишь миг. Затем ритм его дыхания стал рваным: воздух выходил из легких со значительными задержками.

Очень скоро забрака не стало.

Муун казался разочарованным, и его досада только усилилась, когда он приблизился к Блир’у и обнаружил, что тот уже мертв. Лишь несколько секунд гость уделил Семасалли, после чего подошел к Вандау. Тот был еще в сознании, но полностью парализован от талии и ниже.

– Ты обесчестил свое наследие и свое оружие, джедай, – выдавил Вандау. – Своей… Силой ты мог просто убедить нас исполнить твою волю. Я не только видел… но и сам переживал подобное.

Лицо мууна передернулось от отвращения.

– Если твоя сила воли настолько ничтожна, – сказал он на языке народа Вандау, – значит, мне от тебя никакой пользы, клатуинец, – и щелчком большого и среднего пальцев оборвал страдания своей жертвы.

Наконец поток пены с потолка иссяк, а сирены затихли. Закончив осмотр, муун выпрямился и медленно повернулся к дроиду:

– У тебя есть имя?

– 11-4Д, сэр.

– Ты можешь управлять кораблем, 11-4Д?

– Могу, сэр. – Помедлив, дроид спросил: – Какие будут распоряжения, сэр? Мне переместить уцелевших в медотсек или сбросить трупы за борт?

Муун обвел взором плоды своих деяний:

– Оставь их. – Он сбросил с плеч промокший плащ и повесил его на спинку ближайшего кресла. Под плащом на поясе обнаружилась рукоять второго меча. – Капитан Ла говорила, ты обладаешь способностями медика.

– Обладаю, сэр.

Повернувшись спиной к 11-4Д, муун отлепил пропитанную кровью рубашку от вздувшейся раны на спине:

– Ты сможешь это вылечить?

Дроид усилил фокусировку фоторецепторов и обонятельных сенсоров:

– На ране есть следы заражения и гниения, сэр, но я смогу вас исцелить.

Муун опустил подол рубашки и выудил из кармана плаща комлинк. Включив устройство, он несколько секунд вбивал в него какие-то данные, затем повернул дисплей так, чтобы 11-4Д смог прочитать.

– Проложи курс по этим координатам. Затем окажи мне медпомощь в капитанской каюте.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Приготовь еду и напитки. Я зверски голоден.

* * *

Пока «Скорбный» пересекал гиперпространство, Плэгас лежал лицом вниз на капитанской койке с бакта-повязкой на спине и прокручивал в голове свои попытки продлить жизни уцелевших в бойне членов экипажа. Даже в тех случаях, когда ему удавалось устранить повреждения, нанесенные кровеносным сосудам и внутренним органам, эффект был лишь временным, поскольку он так и не смог повлиять на мидихлорианы и заставить их сотрудничать. Латать с помощью Силы поврежденные артерии, разорванные мышцы или сломанные кости было не сложнее, чем поднимать в воздух камни. Но подобными методами нельзя было воздействовать на биополе пациента, где, в сущности, и обитали мидихлорианы, несмотря на их физическое присутствие в живых клетках.

Среди всех членов экипажа в тогруте – капитане Ла – Сила проявлялась наиболее отчетливо, но к тому времени, как он подбежал к ней, ее уже было не спасти. Если бы Плэгасу не мешала усталость и потеря крови, а ее рефлексы не были столь молниеносными, световой меч мог бы попросту проткнуть ее шею и шейный позвонок. Но в момент удара капитан успела повернуться, и багровое лезвие едва не срезало голову целиком. Содержание мидихлориан в забраке было тоже чуть выше нормы, но не настолько, чтобы он мог считаться чувствительным к Силе. И ведь сколь разные ощущения Плэгас испытывал, наблюдая за поведением мидихлориан забрака и тех, что умерли вместе с Дартом Тенебрусом каких-то два дня назад!

Джедаи регулярно проводили анализы крови своих потенциальных учеников, выявляя в ней содержание мидихлориан, но Плэгас давно перерос подобные грубые методы измерения. Он не только ощущал, сколь могуществен его собеседник в Силе, но и чувствовал мидихлорианы, выделявшие чувствительных в Силе существ среди прочих. Именно этот навык, присущий адептам темной стороны, позволял многим поколениям ситов выискивать и привлекать на свою сторону перспективных новичков. Процесс рассеивания мидихлориан в момент физической смерти носителя был, за неимением лучшего термина, неотвратим. Столкновение Плэгаса с экипажем «Скорбного» было предрешено, и миг смерти, казалось, тоже был жестко закреплен в пространстве и времени. Согласно учению ситов, капитан Ла и ее соратники были в каком-то смысле уже мертвы в тот момент, когда взгляд Плэгаса упал на их корабль, и мидихлорианы, которые находились в предположительном симбиозе с ними, начали готовиться к тому, чтобы влиться в общий резервуар жизненной энергии, задолго до того, как Плэгас проник на борт. Его стремление спасти их – продлить симбиоз – были сродни попытке губкой запрудить бушующую реку. И тем не менее поговаривали, что в глубокой древности владыки ситов могли продлевать свои жизни и жизни других, черпая энергию, которая высвобождалась во время смерти. К несчастью, подобно технике переселения разума, это древнее знание было давно утрачено.