Читать интересную книгу Капитан Наполеон - Эдмон Лепеллетье

Два обстоятельства воздействовали на его ум и закали «вали его характер; с одной стороны – политические перевороты в родной стране, с другой – семейные бедствия. Гражданская война и нужда родительского очага закалили его душу и вместе с тем омрачили его детство.

Поступая в школу в Бриенне, Наполеон был серьезен, а окончив ее, был печален и озлоблен. Товарищи смеялись над его итальянским произношением и над странным именем Наполеон; его прозвали «Palle-au Nez». Над его бедностью глумились, а известно, сколь жестоки детские шутки и какие глубокие раны причиняют они своим жертвам!

Наполеон хорошо учился и особенно преуспевал в математике. В играх он редко принимал участие; любил только зимой играть в снежки, где при штурмах ледяных крепостей на школьном дворе оказывался великолепным стратегом. Так незаметно прошли первые годы детства Наполеона.

В школе он сошелся с Буррьеном, будущим казнокрадом, впоследствии личным секретарем Наполеона, отплатившим за благодеяния и снисходительность своего друга, ставшего императором, тем, что вышучивал и клеветал на него в своих мемуарах, подкупленный полицией во времена реставрации.

Из Бриенна Наполеон перешел в военное училище, где продолжал страдать от мелких уколов самолюбия и насмешек над его бедностью. Не имея денег, он не мог принимать участие в дорогостоящих удовольствиях своих сверстников; ему приходилось держаться в стороне, как парии. Постоянное одиночество в тот период жизни, когда велика потребность в дружеском общении, развило в нем, по всей вероятности, те бесстрашность и безжалостность, которые придали ему облик закаленного, как бронза, человека.

1 сентября 1785 года у Наполеона умер отец, тридцати девяти лет от роду, вследствие рака желудка. Это совпало с моментом его назначения младшим лейтенантом в роту бомбардиров, в полк, находившийся в Валенсе. В свободное от занятий время он писал историю Корсики; вступая в свет, брал уроки танцев у профессора Дотеля и ухаживал за полковыми дамами, которых встречал в салоне госпожи Коломбье. Внезапно его полк перевели в Лион, потом в Дуэ. Наполеон получил отпуск и отправился повидаться с родными в Аяччо. Затем он отправился в Париж, где остановился в гостинице «Шербург», на улице Сент-Оноре, и оттуда получил приказ к 1 мая 1788 года явиться в свой полк, стоявший в Осоне.

От усиленных трудов, лишений и плохого питания – из-за отсутствия денег он обходился одним только молоком – Наполеон заболел.

Чтобы помочь матери, оставшейся вдовой с восемью детьми, он взял к себе младшего брата, Людовика, и жил с ребенком, урезая себя во всем, на девяносто два франка пятнадцать сантимов в месяц.

Две темные, холодные конурки с жалкой мебелью составляли жилище. В одной комнате стояли убогая кровать, чемодан, наполненный бумажным хламом, соломенный стул и простой некрашеный деревянный стол. Там спал и работал будущий владелец дворца Тюильри и Сен-Клу. Во второй конурке, на матраце, брошенном прямо на пол, спал будущий король Голландии. Слуги у них, конечно, не было. Бонапарт сам чистил себе сапоги и одежду, готовил обед.

Наполеон намекнул однажды на это тяжелое время своей жизни в присутствии одного чиновника, жаловавшегося на скудость своего жалованья.

– Я хорошо знаю это, – сказал он. – Когда я имел честь быть подпоручиком, я завтракал сухим хлебом; но моей бедности никто не видел; в обществе я не позорил своих товарищей. Бедность делает человека целомудренным и не располагает к любви.

В этот период времени Бонапарт относился к женщинам весьма отрицательно и нередко высказывал такого рода суждения: «Любовь вредит обществу и личному счастью людей; наконец, любовь приносит больше зла, чем добра». Насколько эти суждения были искренни, неизвестно; быть может, это не более как утешение голодной лисы, смотрящей на недосягаемый виноград.

Добрая Екатерина, стирая белье своего клиента, чувствовала к нему некоторое расположение. Это было еще до ее встречи с Лефевром. Однако она успела убедиться, что и в Париже, как в Осоне, Бонапарт держался своих строгих философских воззрений.

Получив чин поручика, Бонапарт был переведен в четвертый артиллерийский полк и возвратился в Валенс в сопровождении брата Людовика. Там он снова зажил замкнутой жизнью и много занимался. Тем временем загоралась заря революции. Наполеон оказался горячим приверженцем идей свободы и народной эмансипации и стал везде выступать как революционер. Он говорил, писал, агитировал, записался в члены клуба конституционалистов и даже стал секретарем этого общества. Он казался искренне убежденным. Этот необыкновенный человек мог увлекаться различными убеждениями, мог казаться верующим и заставлял других верить в себя.

В октябре 1791 года Наполеон попросил трехмесячный отпуск под предлогом свидания с родными и поправки здоровья и отправился на Корсику. Там, в своей среде, он приобрел приверженцев и добился звания начальника батальона национальной гвардии в Аяччо. Это назначение дало ему авторитет, известную общественную силу, и он с пылом отстаивал свои убеждения.

Его главным противником был Мариус Перальди, принадлежавший к очень влиятельному роду.

Бонапарт с лихорадочной поспешностью вербовал приверженцев своей партии. Жители Аяччо разделились на два лагеря. Члены учредительного собрания, посланные от центрального управления, одним своим присутствием могли повлиять на число избирательных голосов и одержать победу.

Представитель правительства, Мюратори, остановился У Мариуса Перальди. Это имело огромное значение при подаче голосов среди конкурентов Бонапарта. Известно, какой вес имела официальная поддержка на Корсике.

Друзья Бонапарта, не имевшие возможности отразить этот удар, считали победу Перальди неминуемой. Но пылкий и упорный молодой революционер не отчаивался. Он собрал несколько наиболее надежных друзей и вечером, когда Перальди ужинал, толпа вооруженных людей ворвалась в его столовую. Прицелясь в присутствующих, они потребовали, чтобы Мюратори встал и пошел в дом Бонапарта под конвоем двух вооруженных людей.

Чиновник был ни жив ни мертв. Бонапарт вышел к нему, как будто не зная, каким образом попал к нему его гость, приветливо протянул ему руку и сказал:

– Милости просим! Я желал бы, чтобы вы чувствовали себя свободным: ведь вы не у перальдийцев. Садитесь поближе к очагу, мой милый комиссар!

Так как конвой с ружьями наготове стоял еще у дверей в ожидании приказаний Бонапарта, то Мюратори сел скрепя сердце и не заикался даже о возвращении к Перальди.

На следующий день Бонапарт был избран командиром национальной гвардии в Аяччо.

Назначение Бонапарта командиром действующей армии не было вполне законно. Но время было революционное. Случись это в другое время, он мог бы жестоко поплатиться. Он действительно продлил свой отпуск сверх положенного срока. Причинами, побудившими Наполеона остаться во главе корсиканского войска, где он получил чин подполковника, не были ни честолюбие, ни политическое увлечение; его гений не мог бы удовольствоваться небольшим, бедным островом. На Корсике его удержал вопрос материальный, который в ту пору его жизни был крайне острым, а он всегда поступался своими интересами в пользу семьи.

В национальной гвардии он получал жалованья 162 ливра в месяц, то есть вдвое больше оклада поручика артиллерии. С этой суммой он мог быть поддержкой для своей многочисленной семьи и воспитывать брата Людовика.

Нужно заметить, что, командуя батальоном в Аяччо, Наполеон не дезертировал, как то утверждали. В то время служба в национальной гвардии считалась действительной службой.

Бонапарт в свое оправдание сослался на разрешение фельдмаршала Росси, данное ему в ожидании выяснения его положения, согласно декрету Национального собрания от 17 декабря 1791 года, которым офицерам действительной службы разрешалось служить и в рядах национальной гвардии. Но Бонапарт был смещен полковником Мальяром и явился в Париж для объяснения своего поведения и защиты своего дела перед военным министром.

Он надеялся реабилитировать себя; а пока в ожидании декрета жил в Париже в одиночестве и нужде. Обедал он обычно не у себя в гостинице, а в городе, в семье Пермон, которую он знал еще в Валенсе и дочь которых вышла затем замуж за Жюно и сделалась герцогиней д'Абрантэс. Позже Бонапарт думал сам жениться на госпоже Пермон, которая осталась вдовой и имела некоторое состояние.

Несмотря на свою бережливость, Наполеон имел в это время долги; за обеды он был должен пятнадцать франков и, как мы уже знаем, своей прачке Екатерине Сан-Жень – сорок пять франков.

У него были странные знакомства; он ежедневно общался с Жюно, Мармоном и Буррьеном. Все трое, как и он, были преисполнены надежд, но всегда нуждались в деньгах.

Утром 10 августа Бонапарт проснулся под звуки набата и побежал как простой зритель к Фовле, старшему брату его приятеля Буррьена, который держал кассу ссуд и торговал старыми вещами на площади Карусель. Наполеону нужны были деньги, и он не желал терпеть какие бы то ни было убытки от революции; он заложил у Фовле свои часы и получил за них пятнадцать франков.