Читать интересную книгу Электорат хакера - Петр Северцев

Дальше началось обсуждение стратегического плана борьбы за избирателей. Гайдук утверждал, что основной упор надо сделать на жилых массивах с девятиэтажками — именно там находится активный избиратель, за которого и развернется основная борьба между кандидатами. Многие склонялись к мысли о том, что нельзя забывать так называемые «шанхаи», старые одноэтажные постройки Борисычевого оврага. Гайдук же настаивал на том, что там сложно собирать людей на встречи и что в этих местах агитировать придется больше наглядно.

— Что же вы собираетесь там им показывать? — спросил Яровой.

Тут же стали высказываться мнения о том, что лучшим вариантом был бы стриптиз. Гайдук пафосно заявил, что лучшей наглядной агитацией будет отремонтированный путепровод и общественный сортир, строительство которого предполагается начать завтра же, — Сегодня Тополянский должен встретиться с поставщиком итальянской кафельной плитки, которой будет обложен внутри этот объект, — сообщил он.

Я подумал о том, что после вчерашнего Тополянский может спутать кафель для пола с уральскими мраморными плитами для надгробий. Обсудив еще несколько текущих вопросов, все встали и пошли на выход.

Гайдук попросил далеко не расходиться, поскольку на пять часов запланирована встреча с избирателями около путепровода.

— Какая встреча? Какие пять часов? — неожиданно заорал Ершевский. — Кто это запланировал?

— Планировать встречи кандидата пока является прерогативой его штаба, — холодно ответил на вопль патрона Гайдук.

— А почему каждая сука здесь знает, что у нас встреча, и не знаю только я один?! — продолжал вопить Ершевский.

«Суками» не захотели быть многие, кто присутствовал в помещении, и отовсюду стали раздаваться голоса, что они тоже ничего не знают о предстоящей встрече.

— Ну, знаете ли! — взорвался Гайдук. — Мне эта х. — .ня мне на х.., не нужна! Для кого я наклеил эти е…ные квадратики? Если вам лень поднять свои жопы и подойти к карте, хотя бы спросили!

Ершевский не унимался, говоря о том, что ему глубоко наплевать, что залепил себе белыми квадратиками Гайдук, а ему он должен заранее докладывать о планах на ближайшие дни.

— Хорошо, хорошо, — примирительно согласился начальник штаба, и на этом инцидент был исчерпан. — Впредь я буду информировать тебя лично. Но сегодня всех прошу быть на встрече.

Тут же возникли предложения о том, что у путепровода сегодня собирать людей нет смысла, так как избиратели не информированы о встрече, а есть смысл попробовать провести беседу с людьми у ближайшей девятиэтажки, поскольку там проще сделать это экспромтом.

Почти все согласились с этим доводом и разошлись. Усевшись в кресло в своем кабинетике, я почувствовал себя утомленным событиями. Возможно, сказывался вчерашний бурный вечер. Но работа есть работа, и в пять часов я вместе со всей командой поддержки кандидата вышел на крыльцо. Все начали рассаживаться по машинам. Ко мне подошел охранник Вова и сказал:

— Валерий Борисович, на период выборов нам выделили машину. Вон тот серебристый «БМВ», — он указал на автомобиль и протянул мне ключи.

— Сегодня лучше ты порули, — вернул я ему ключи.

Мы вчетвером: я, Саша, Миша и Вова, отправились к машине. Вова оказался лихим водителем и с места в карьер, опережая всех, рванул. Предварительно я изучил план двора, где должна проходить встреча, и в машине объяснил подчиненным, где они должны встать и что, с моей точки зрения, делать. А делать они должны были лишь одно — наблюдать за происходящим и не допускать возможных хулиганских выходок со стороны избирателей.

Мы первыми приехали во двор и для порядка осмотрели окрестности. Впрочем, кроме песочницы и нескольких лавочек осматривать было нечего.

Для очистки совести охранники заглянули в подъезды, в которых никого не было и из которых омерзительно воняло кошачьей мочой. Об этом мне и было сообщено с серьезным видом. Я удовлетворился объяснениями и отослал их по квартирам собирать население на встречу.

Не знаю, что говорили парни, но десятка два-три жильцов, среди которых превалировали старушки, все же вышли во двор поглазеть на кандидата.

Кандидат и сопровождающие его лица в составе трех человек — Гайдук, Яровой и Веселов — встали в круг избирателей и занялись агитацией. Открыл встречу Гайдук. Чуть выдвинувшись вперед, заломив руки за спину, он стал покачиваться с пятки на носок и начал представление кандидата. Сначала речь пошла о его фамилии, имени, отчестве, дате и месте рождения. Дата рождения, по мнению начальника штаба, свидетельствовала о том, что кандидат находится в оптимальном для трудовых подвигов возрасте. Тридцать пять лет: «уже немало пройдено, но еще не все растрачено». Затем Гайдук перешел к трудовому пути Ершевского и его семейному положению. Что касается последнего, оратор предпочел придерживаться анкетных формулировок. Далее начальник избирательного штаба непосредственно указал пальцем на того, про кого шла речь. Ершевский при этом поклонился старушкам как народный артист при бисировании.

Представив кандидата, Гайдук предостерег избирателей от возможных ошибок. Он говорил, что наверняка после Ершевского придут другие кандидаты и будут обещать золотые горы, туристические прогулки на Луну и путевки на Баренцево море в сезон, пообещают осыпать всех благостями и податями, самой дорогой из которых окажется куриное бедро. Пообещают лечь на рельсы, если через два дня после их избрания каждому пенсионеру района не выдадут пенсию на год вперед. Гайдук также выразил предположение о том, что некоторые будут обещать похоронить избирателей у Кремлевской стены или выстроить ее аналог в Коровинском округе. «Чего вам только не пообещают!» — подытожил начальник штаба.

— Но есть человек, который ничего вам не обещает, который уже сегодня, уже сейчас действует на благо жителей Коровинского района! — воскликнул Гайдук. — И этот человек поведает вам сейчас о том, что вы получите еще до выборов.

Ершевский откашлялся и церемонно начал:

— Господа! Не хочу проводить никаких аналогий, но одним из подвигов Геракла была очистка авгиевых конюшен.

Как ни странно, среди полудремлющих старушек нашлись люди более «продвинутые», которые тут же поинтересовались, кого подразумевает Ершевский, говоря о Геракле, и имеет ли он в виду под авгиевыми конюшнями Коровинский округ?

И если это так, то кто является срущими конями в этой конюшне?

Ершевский слегка смутился от такого начала, но деваться было некуда, и он пошел в атаку:

— А что, разве это не так? Разве весь район не страдает от грязи, в которой он зарос? Как долго вам надо колесить по окрестностям, чтобы найти урну, куда можно было бы выбросить бумажку или окурок?!

— Чего искать-то? Этих мест и так полно! — подал голос из задних рядов мужчина синюшного вида. Ершевский еще больше смутился, но публика зашикала на «синяка», и оратор несколько успокоился.

Он приободрился и продолжил:

— Разве Борисычев овраг не является огромной помойкой, зловоние которой столь сильно, что влияет на генофонд района? И, в конце концов, разве из ваших подъездов не несет мочой?

— Это не мы, это кошки, — снова вступил с ним в диалог алкаш.

В толпе, однако, обнаружились две свидетельницы, которые подтвердили, что это не только кошки, а и сам Борька несколько раз был замечен ими в недвусмысленной позе. Негативная энергия толпы перекинулась на алкаша, которого общественность, видимо, недолюбливала. Когда возмущение толпы стало нарастать и уже грозило отвлечь внимание избирателей от Ершевского, я моргнул Вове и указал на алкаша. Вова все понял и аккуратненько начал отжимать Борьку от толпы, а когда ее внимание переключилось на продолжившего вещать Ершевского, удалил алкаша со двора.

— Итак, я не буду обещать вам сверхъестественного, — объяснял кандидат. — Просто с завтрашнего дня начнется реконструкция водопроводных и канализационных сетей в Борисычевом овраге.

И завтра же будет заложен первый камень общественного туалета, от отсутствия которого так давно страдало население Коровинского района. Да, возможно, направленность моих проектов кому-то покажется странной, кто-то даже, — с пафосом заявил Ершевский, — над этим будет смеяться. Ну и пусть смеется! — с еще большей убежденностью в правоте своих намерений сказал он.

— Смеется, как известно, тот, кто смеется последним. Я здесь сегодня заверяю вас, что коровинцы будут иметь свой общественный туалет!

Я мигнул глазом стоявшему за толпой Михаилу, и он осторожненько захлопал. Его поддержали Саша и Вова, и к этому грохоту стали потихоньку присоединяться слабые хлопки старушек. Гайдук, видимо, был опытным избирательным бойцом и посчитал, что присутствовавшие на встрече коровинцы уже убеждены, что никаких проблем с испражнениями у них больше не будет. А это означало, что встреча достигла своей цели и своего апогея и ее пора закруглять. Он дружески попрощался с избирателями, пообещал им крепкого здоровья и долгих лет жизни и призвал голосовать за нашего кандидата. Старушки отправились к своим домашним очагам, а Ершевский, застегивая пуговицы плаща, пошел к своему «Мерседесу».