Потемкину же было поручено выселить Васильчикова из покоев императрицы.
Это случилось после обеда, за которым фаворит сидел по правую руку императрицы, внимательно и ласково за ним ухаживающей.
Постельный карьерист после обеда вернулся к себе и только что расположился на роскошной и удобной турецкой софе, чтобы отдохнуть, как в комнату вошел генерал-поручик Потемкин, со дня переворота служивший при дворе, но занимавший скромное место офицера для поручений.
– Что вам угодно? Для чего вы меня беспокоите, когда я отдыхаю? – раскричался надменный фаворит.
– Ее величеству угодно, чтобы вы немедленно покинули Петербург и впредь до высочайших указаний ехали в Москву.
Фаворит был ошеломлен. Он не хотел верить. Но верить нужно было, и он уехал.
После этого блистательно выполненного поручения о высылке Васильчикова из команды фаворитов Екатерина отправила Потемкина навстречу Григорию Орлову, который приближался к Петербургу.
На полдороге его встретил Потемкин, которому когда-то из ревности Орлов выбил глаз. Потемкин окривел и благодаря этому только через четыре года попал в фавориты, хотя Екатерине нравились его исполинский рост и чувственное лицо.
Потемкин вручил Орлову императорский указ, где ему предписывалось безвыездно жить в Гатчине под охраной впредь до новых распоряжений императрицы.
Отныне фаворитизм сделался в России правительственно узаконенным, как во Франции при Людовиках XIV и XV, а фавориты жили с императрицей, признавались людьми, служившими отечеству и престолу.
Во-первых, многие из них были способными людьми, как Панин, Потемкин, Безбородко, Зорич. Во-вторых, они услаждали досуг императрицы, придавая ей силу для новых трудов. Так смотрела на них сама Екатерина.
Однако первые романы Екатерины были лишены всякой пошлости. Она действительно увлеклась Понятовским, Орловым, Нарышкиным, Салтыковым. Сластолюбивою она стала только под старость. В ней жила вечно женственная, вечно не умирающая жажда любви, которая свойственна женщинам выдающегося ума и богато одаренным. Женщины заурядные не способны любить до поздних лет.
Ее женственная натура заставляла искать опору для жизни и деятельности в ласках мужчин. Что же касается смены фаворитов, то это объясняется не только пресыщенностью императрицы, но и тем, что они ей часто изменяли и с течением времени становились все нахальнее и требовательнее. Приходилось выгонять их из комнаты фаворитов, а жить без мужчины Екатерина не могла.
В сущности это был один длинный роман мятежной женской души со сменой многих лиц и настроений.
Однако государственные дела, несмотря на сравнительно блестящую политику Екатерины, сильно страдали от этих перемен. Оставаясь без фаворитов, Екатерина делалась раздражительной и невнимательной.
Кроме того, каждый фаворит имел свои взгляды, и Екатерина меняла свою политику в зависимости от вкусов фаворитов.
17 сентября 1778 года французский посол Керберен доносил своему правительству, что в России трудно устраивать свои дела, когда императрица смещает фаворита до появления нового. Министры приостанавливают государственную машину до выбора преемника, чтобы сообразоваться с его взглядами.
Вот почему все завоевания Екатерины носят случайный характер. Безбородко пожелал иметь в Крыму соляные варницы, и Крым завоеван. Потом ему захотелось земель в Польше, и Екатерина согласилась на раздел Польши, невзирая на противодействие всесильного Панина. Так что все успехи Екатерины вовсе не представляют собой результата планомерной политики.
Екатерина недолго была одна после отставки Васильчикова.
Орлов поселился в Гатчине и понизил тон. Он посылал письмо за письмом своим друзьям – Бацкому, Олеуфьеву и Чернышеву, умоляя примирить его с императрицей, и обещал вознаградить их по-царски за их услугу.
Но Екатерина никогда не меняла своих решений относительно фаворитов.
Уполномоченный французских дел пишет: «Императрица узнала, что у Григория Орлова на жаловании тысячи гвардейских солдат и что духовенство к нему расположено».
Вот почему она отстранила Орлова. Он был опасен.
Дело в том, что царица, лицемерившая с духовенством до восшествия на престол, сняла маску в первые же дни царствования.
Она утвердила указ Петра об отнятии церковных имуществ. Духовенство было ею недовольно. Теперь уже Екатерина не заявляла о своих православных чувствах. Она открыто называла себя вольтерьянкой.
А духовенство имело огромное влияние на народ, который также был недоволен царицей. Недовольно было и высшее дворянство.
Екатерина правила самодержавно, считаясь только со своими временными фаворитами.
«Лучше служить одному господину, чем многим», – говорила она.
«Всякое другое правление, кроме самодержавного, разорительно для России», – писала она в «Наказе».
А между тем фавориты разоряли казну, и безответственность чиновников-сановников были многим не по вкусу.
Панин мечтал о дворянской конституции, то есть «ограничивание самовластия твердыми аристократическими институциями».
На Западе готовилась Французская революция. Волна новых идей свободолюбия и народовластия захватила русскую интеллигенцию.
Радищев перевел книгу Мабли, где самодержавие и самовластие приравнивались к деспотизму.
Драматург Николаев написал трагедии, в которых называл пагубным тот государственный строй, где все зависит лишь от одной монаршей власти.
Фонвизин воспевал политическую свободу и свободу личности, противопоставляя ей российское рабство.
Радищев открыто воспевал вольность еще до своей знаменитой книги «Путешествие из Петербурга в Москву», за которую его приговорили к смертной казни.
Аристократия всех народов вообще всегда была склонна к революционности. Она слишком близко стоит к царям, видит их в разных случая жизни и знает все их недостатки.
Кумир не может быть Богом для своих жрецов. Аристократия лучше всех понимает, что цари такие же люди со всеми недостатками, как и другие. Она в душе не уважает их и резко критикует, а если отстаивает, то лишь боясь упасть вместе с ними.
Вот почему в высшей среде изобилуют революционеры.
Так было и во времена Екатерины. Возведшая ее на престол аристократия требовала участия в делах правления и косо смотрела на любовников Екатерины.
А народ был недоволен тем, что Екатерина окончательно закрепостила крестьян.
Она запретила учить мужиков грамоте, и несколько человек, изобличенных в просветительской деятельности среди крестьян, были заключены в Шлиссельбургскую крепость после того, как побывали в руках Шешковского и перенесли в тайной канцелярии пытки и всевозможные наказания.