Читать интересную книгу Н. В. Гоголь и Россия. Два века легенды - Леонид Крупчанов

Высоко оценивает Гоголь пушкинскую «Историю Пугачева», которую называет романом и считает «единственным в своем роде сочинением», изобразившем здесь «всю жизнь Пугачева». Под влиянием «Истории Пугачева» в 1833 г. Гоголь начинает работать над «Историей Малороссии», как он говорит над историей «нашей единственной, бедной Украины». В 1833 г. М. Максимович просит Гоголя похлопотать перед Пушкиным для издаваемого Максимовичем альманаха «Денница». Гоголь обещает «подгонять» Пушкина в его работе над стихами. Для самого Гоголя это год депрессии, «переворотов», уничтожения написанного.

Не исключено, что резко отрицательная оценка Гоголем своего цикла повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки», как и депрессия, явились результатом эталонного сопоставления своего творчества с произведениями Пушкина – столь недосягаемым был в его глазах уровень его художественности. Вероятно, Гоголь чувствует себя сильнее в историческом жанре. К этому времени Пушкин стал всерьез относиться к писательским возможностям Гоголя в историческом жанре. Четырьмя годами ранее, в письме к Гоголю 25 августа 1831 г. Пушкин писал: «Проект Вашей ученой критики удивительно хорош. Но Вы слишком ленивы, чтобы привести его в действие». В дневниковой записи 7 апреля 1834 г. Пушкин снимает свои сомнения. «Гоголь по моему совету начал Историю русской критики», – записывает он. На это замечание исследователи до сих пор не обращали должного внимания. А между тем это первое из трех пожеланий Пушкина (наряду с «Ревизором» и «Мертвыми душами»), к которым Гоголь не мог не прислушаться. Что же он «начал» в это время в жанре истории критики? Если учесть, что год спустя, в 1835 г., вышел в свет сборник Гоголя «Арабески», помещенные здесь соответствующие работы явились началом реализации планов Пушкина – Гоголя по Истории критики. Завершение же цикла литературно-критических статей Гоголя явились соответствующие разделы книги «Выбранные места из переписки с друзьями». Вместе с тем, к этому времени Гоголем были написаны повести в манере, резко отличающейся от «Вечеров…». Гоголь следует за Пушкиным как ученик за учителем. Забыты романтические «Вечера…». Появились «Арабески», «Миргород» (1835), «Ревизор» (1836). В «Арабесках» основное содержание – статьи по вопросам истории и искусства. А три повести – «Записки сумасшедшего», «Портрет» и «Невский проспект» напоминают пушкинские повести. В сборниках «Миргород», а затем в «Петербургских повестях» завершилось становление Гоголя-реалиста по пушкинскому образцу: в повести «Шинель» он вышел на проблему «маленького» человека, поставленную Пушкиным в «Станционном смотрителе». Теми же самыми произведениями открывается и новое направление в русской литературе – реализм. Ориентируясь на «Повести Белкина» и в то же время стараясь придать своим повестям целостный структурный характер, Гоголь использовал при этом только средства композиционной организации. Создавая в течение 10 лет (1832–1842) окончательный вариант цикла повестей, он объединил в третьем томе всю беллетристику «Арабесок» («Записки сумасшедшего», «Портрет» и «Невский проспект») и дополнил их повестями «Коляска», «Рим», «Нос», «Шинель». Эти семь повестей, позднее названных «петербургским», не включали в себя ни одной повести из «Вечеров…» и «Миргорода», который автор считал продолжением «Вечеров…» (по тематике). Таким образом, в «Петербургских повестях» Гоголь вышел на «совершенно русскую» проблематику, которую считал главным достижением творчества Пушкина. Последние пять лет Гоголь уже работал без своего надежного советчика и консультанта.

В 1833–1834 гг., в период творческого и жизненного кризиса, о чем Гоголь неоднократно говорил в своих письмах, он вполне серьезно думал о пересмотре основного направления своей деятельности. Это можно отметить и на уровне его общения. Он знакомится, а затем активно переписывается с профессором Московского университета М. П. Погодиным, бывая в Москве, останавливается у него на квартире. В письмах Гоголя к М. А. Максимовичу, М. П. Погодину обсуждаются практические вопросы преподавания истории и устройства Гоголя преподавателем истории. Гоголю хотелось работать в Киевском университете, и его литературные друзья Пушкин и Жуковский активно хлопотали об этом, правда, безуспешно. Гоголь работал над «Историей Украины», опубликовал «Взгляд на составление Малороссии» и «План преподавания всеобщей истории», статью «О малороссийских песнях». В июле 1834 г. он назначен адъюнкт-профессором кафедры всеобщей истории Петербургского университета, в сентябре прочитал первую лекцию «О средних веках», а в октябре в присутствии Пушкина и Жуковского читает лекцию об Аль-Мамуне. Он готовил работу по всеобщей истории, полагая, что в Европе нет хорошей работы по всеобщей истории. Трудно сомневаться в том, что Пушкин искренне помогал Гоголю перебраться в Киев. Тем более, что к этому времени он мог судить о Гоголе-писателе лишь по сборнику «Вечера на хуторе близ Диканьки». Обучаясь в Нежинской гимназии, сам Гоголь всей душой стремился в Петербург. Что же произошло? Очевидно, что четыре года петербургской жизни заставили его усомниться в возможности быстро и успешно реализовать свои писательские таланты в российской столице. К тому же рядом с ним был постоянный пример Пушкина, который при всей его гениальности часто оказывался в сложном материальном положении. Едва ли хлопотами о переезде в Киев Гоголь намеревался проверить искренность отношений к нему его литературных друзей, как это он сам неоднократно проделывал в Нежине: он действительно подготовил в это время целый ряд серьезных исторических работ и задействовал солидных людей, вплоть до министра просвещения С. С. Уварова в помощь для своего переезда в Киев.

Вот отрывок из одного гоголевского письма Пушкину, относящегося к тому времени: из письма можно судить о серьезности намерений писателя. Он пишет ему 23 декабря 1833 г.: «Я восхищаюсь заранее, когда воображу, как закипят труды мои в Киеве. Там я выгружу из-под спуда многие вещи, из которых я не все еще читал Вам. Там я кончу историю Украины и юга России и напишу Всеобщую историю, которой, в настоящем ее виде, до сих пор, к сожалению, не только на Руси, но и даже в Европе нет». Итак, Пушкин, дает добро Гоголю на его переезд в Киев для работы в качестве профессора истории Киевского университета. И все же в глубине души Гоголь не собирается совсем оставлять писательскую деятельность, которая к тому же дает ему заработок. Он собирается продолжить работу над «украинскими» повестями. В конце своего письма Пушкину он добавляет: «А сколько соберу там преданий, поверьев, песен и пр.!» Кто знает, не имели ли бы мы в лице Гоголя в этом случае украинского писателя, судя по тематике его творчества? Впрочем, о Киеве Гоголь думал как о будущих «русских Афинах». Гоголь собирает списки летописей, украинские песни, над изданием которых по существу работает вместе с Максимовичем. Он послал ему в Москву свыше 33 песен, читал присылаемые ему корректуры. Гоголь замечает, что именно Максимович «подбил» его ехать в Киев, где легче совместно собрать и издать украинские песни. Работая над проблемами украинской истории и помогая М. Максимовичу в подготовке сборника украинских песен, Гоголь в апреле 1834 г. опубликовал в «Журнале министерства народного просвещения» две своих статьи: «Взгляд на составление Малороссии» и «О малороссийских песнях». В последней работе, которая вошла затем в сборник «Арабески», Гоголь глубоко и всесторонне разрабатывает вопросы песенного жанра в духе пожелания Пушкина о создании работы по истории критики. В письмах к Максимовичу Гоголь неоднократно упоминает Пушкина. 26 марта 1834 г. он пишет, что в хлопотах о получении места профессора в Киевском университете Максимовичу могли бы помочь Вяземский, Жуковский, «да и Пушкин тоже». В письме 20 апреля 1834 г., получив от Максимовича оттиск его сборника «Украинских народных песен», Гоголь собирается «похвастаться» сборником перед Пушкиным и сообщить его мнение Максимовичу. В этот период, готовясь к преподаванию истории и собирая песни, Гоголь основательно пополнил свои знания в этой области. Он знакомится со сборниками И. И. Срезневского, М. Максимовича, В. Залесского, А. Чарноцкого (Ходаковского).

Гоголь выделил три «разряда» песен: исторические, народные и обрядовые. Испрашивая помощи Пушкина в получении кафедры истории Киевского университета, Гоголь в своем письме от 13 мая 1834 г. не советует писать киевскому генерал-губернатору В. В. Левашову, которому удобнее представиться лично по приезде. Он просит Пушкина поговорить с министром народного просвещения С. С. Уваровым. При этом Гоголь советует сослаться на плохое состояние его здоровья. «Скажите, что Вы были у меня и застали меня еле живым», – пишет он. Гоголь разрабатывает для Пушкина целую систему тактических хитростей в разговоре с министром. «Выбраните меня хорошенько за то, что живу здесь и не убираюсь сей же час из города; что доктора велели ехать сей же час и стараться захватить там (в Киеве – Л. К.) это время. И сказавши, что я могу весьма легко через месяц протянуть совсем ножки, завесть речь о другом, как то: о погоде или о чем-нибудь подобном. Мне кажется, что это не совсем будет бесполезно», – добавляет он. В тот же день Пушкин ответил ему: «пойду сегодня же назидать Уварова…». Пушкин принимает тактические рекомендации Гоголя: «…и кстати о смерти «Телеграфа» поговорю и о Вашей. От сего незаметным и искусным образом перейду к бессмертию, его ожидающему. Авось уладим». Без сомнения, Пушкин вполне серьезно воспринимал желание Гоголя заняться преподаванием истории. В октябре 1834 г. Гоголь уже читает лекции по истории в Петербургском университете (получив отказ из Киева).