Читать интересную книгу Мистерия силы. Трилогия - Светослов

— Вот это да… — протянул Стэкк, глядя в мистическое пространство Горы. Он вдруг рассеянно произнёс: — А где же Астор?

— Я здесь, — отозвался Астор, стоявший чуть поодаль, в стороне от всех.

— А где Гора? — с иронией спросил Гурр.

— Она уже в другом измерении, — так же спокойно ответил Астор.

— Великолепная работа, — похвалил Гурр.

— Но я её всё-таки вижу, — произнёс Хранитель, как-то странно глядя перед собой.

— Конечно, ты её видишь, — ответил звёздный Ведун. — Мы все её видим, когда захотим. Но Стигмул её не увидит. Теперь она сокрыта до новых времён. И найти эту часть Горы сможет лишь тот, кто увидел её в своём сердце…

Астор бросил взгляд на предгорную твердь, усыпанную осколками битвы, и произнёс:

— Пожалуй, я возьму в память о ней пару камешков…

И он поднял два небольших камешка из россыпи у подножия. Все улыбнулись. Их было уже пятеро (если не считать Синехвоста). Эхиэль была счастлива. Они все обнялись, образовав единство, нерушимое и безупречное…

В этот момент откуда-то донёсся голос:

— Мы ещё встретимся, Рамаян!..

Это был голос Стигмула. Но Хранителя он уже не волновал. Хранитель выполнил свою миссию.

Через несколько мгновений все пятеро с птицей исчезли, оставив в воздухе безмятежное чувство свободы и силы, хранимое этой безмолвной таинственной стихией…

На поляне Трансформации появились пятеро магов — Хранитель, Астор, Гурр, Стэкк и Эхиэль. Они сели по кругу — друг против друга — и принялись обсуждать дальнейшие действия.

— Трава! — вдруг воскликнул Хранитель, очевидно, что-то припомнив.

— Какая трава? — не понял Гурр.

— Сгоревшая после ночного налёта Стигмула, — ответил Хранитель. — Её нужно обновить.

И Хранитель вошёл в транс… Астор смотрел, не мигая, в одну точку — прямо перед Хранителем; похоже, он ему помогал…

Наконец, Рамаян, вздохнув, произнёс:

— Сделано.

Гурр весело посмотрел на всех и, оторвав от своей одежды болтавшийся обугленный клок, намекнул:

— Нам тоже не мешало бы обновиться…

— Это само собой разумеется, — произнёс Астор. — Но пока мы должны кое-что уяснить.

Он втянул в себя воздух, как бы пробуя его, и медленно вымолвил:

— Этот воздух пока ещё чист и подвижен. Он ещё может способствовать творению…

Звёздный Ведун прикрыл глаза и вдруг заговорил как-то странно, отрешённо и беспристрастно:

— Стигмул воссоединится с себе подобными… Их будет немного, но они обретут власть над миром людей… Но собственное эго их и погубит — со временем они утратят свои магические способности и станут обычными жрецами. И будут они умирать, как все люди, и вновь воплощаться согласно своим намерениям… Но они утвердятся в себе, сохранив свои тайные знания и всю свою память о прошлом, и будут незримо властвовать над всеми людьми на Земле… И мир потеряет тот воздух свободы и силы, погрузившись в рутину идей и проблем, бесконечных страданий и дум о насущном под игом желаний, учений и тайных доктрин, — то будет Система… Но закончится маетный цикл этой силы; и взойдёт Человек от Истока и даст миру Ключ… И придёт пробудившийся — тот, кто сумеет увидеть и вспомнить всё то, что дано человеку от Начала и Свыше, и он примет тот Ключ. И дар пробужденья поднимет людей, и Новая ветвь, точно русло, изменит течение мира; и Время раскроет свои светоносные тайны…

Астор закончил говорить и открыл глаза.

— Потрясающе… — тихо вымолвила Эхиэль.

Возникла пауза. Все смотрели на Астора, переживая сказанное Ведуном… Звёздный Ведун посмотрел на каждого, словно сканируя тайные думы и чаянья своих близких и верных людей, и произнёс:

— Да, я немножко отвлёкся… Итак, поскольку теперь всё так резко изменилось, то мы все переходим в состояние абсолютного внимания…

Он ещё раз окинул взором свою могучую братию и с иронией вопросил:

— Никто не против?

Все молча улыбнулись, высказав этим безмолвное единогласие.

Астор продолжил:

— И отныне Хранитель — Ведун и ведущий, к нему все вопросы. А я ухожу в недеяние… до времени.

Астор загадочно улыбнулся. Все посмотрели на него с некоторым удивлением и тайной печалью, но никто не спросил ни о чём; похоже, знали они, эти вещие люди, все тайные помыслы близких и дальних. Затем неутомимый Стэкк бросил взгляд на Хранителя.

— Когда мы начнём стратегию? — спросил Стэкк.

— Завтра на рассвете, — ответил Хранитель. — Я хочу сообщить…

— Я всё сделаю сам, — перебил его Астор. — Я сообщу Мирославу. Он, как-никак, тоже мой правнук.

И Ведун посмотрел на Хранителя с тайной надеждой на большее.

— Хорошо, — ответил Хранитель.

— Как печально, что я так мало побыла в своём облике здесь, — вздохнула Эхиэль.

— Я надеюсь, что у тебя ещё всё впереди, — ободрил её Хранитель.

— Да, и у нас тоже. Мы можем ещё посветить над садами, — вставил Гурр.

— И кое-кого поучить, — добавил Стэкк. — Стигмула, например.

— И ещё полетать кое-где, — с намёком вторил Гурр.

— Но я уже не смогу покатать Сима, — с печалью произнесла Эхиэль.

— Теперь у нас будут другие полёты, — задумчиво произнёс Хранитель.

Помолчав, он добавил:

— А сегодня нам всем предстоит многое сделать в этом мире любви и свободы, дающем всем жизнь…

В этот момент все подняли головы, устремив свои взоры на чудесную птицу по имени Фьютэкс, что парила над ними.

Хранитель обратился к этой птице:

— Фьютэкс, дай знать всем нашим людям, что завтра на рассвете мы все переходим в состояние абсолютного внимания. Передай, что это необходимо, потому что в наш мир вторглась чужеродная энергия!

Птица издала протяжный возглас и рванулась ввысь. Через мгновение она исчезла в небесной синеве…

Тем временем Синехвост в сторонке от всех чистил перья.

Астор взглянул на него и обратился к Хранителю:

— Ты позволишь мне оставить у себя Синехвоста? Это дивное благородное создание очень может мне здесь пригодиться.

— Да, конечно, Астор. Пусть Синехвост будет всегда с тобой, — спокойно ответил Хранитель. — К тому же, он будет напоминать тебе о нас. А сыну я всё объясню, — Хранитель задумался и с едва уловимой тревогой произнёс:

— Мой сын начал видеть живые сны… Ему только пять лет…

— Ничего страшного в этом нет, Рамаян, — успокоил его Астор. — В сновидении человек закаляет свой дух. Ты прекрасно об этом знаешь. И то, что он уже сейчас это делает, говорит о многом… Ведь он ещё и кое-что усвоил, летая с Эхиэль.

И Астор с улыбкой взглянул на внучку.

Эхиэль взволнованно заговорила:

— Да, Сим очень любознателен и отважен; я им просто восхищаюсь. В то утро мы залетели очень далеко — просто Сим так хотел, он упросил меня взлететь выше; и я залетела чуть дальше, чем нужно… Мы видели горы… И когда возвращались, я почуяла это холодное, точно незримые чьи-то шипы, заклинание «Гоундвилл» — тайный знак, нам неведомый ранее в жизни, но знакомый по тайнам Живого Кристалла, где все знания, силы и ветви энергий вселенских воедино представлены нам, чтобы знать… И когда возвращались мы с Симом, он даже виду не подал, что ему неуютно; он лишь крепче меня обхватил…

Большие глаза Эхиэль сияли огромной любовью. Она продолжила:

— И, поскольку мы все здесь — родные, я хочу, чтобы больше никто не боялся за Сима и за меня. Когда я постигла свою трансформацию, я поняла: никто и ничто не может заставить человека отменить его выбор — в том воля Творца. И следуя выбору, сам человек становится тем, кем он видит себя в этом мире… Но теперь я снова та самая Эхиэль. И я счастлива…

Эхиэль прикрыла глаза под завесой ресниц от нахлынувших слёз, что вздымали её безграничные чувства… Все смотрели на Эхиэль с любовью и ясным пониманием того, что пришлось ей постичь.

— Спасибо тебе за всё, моя любимая Эхиэль, — с тихой негой произнёс Астор. Помолчав, он с радостью воскликнул: — Да, какая чудная эта поляна!

— И сколько здесь всего было создано, — добавил Хранитель.

— А сколько ещё может быть создано, — вставил Гурр.

— По-моему, она нам ещё пригодится, — улыбнулся Стэкк.

— Ты прав, Стэкк, — произнёс Астор. — Она нам понадобится.

— Её необходимо сохранить, — заключил Хранитель.

— Я об этом позабочусь, — улыбнулся Ведун. И он добавил: — А теперь — обновимся…

И над поляной плавно поднялся столп чистейшего света…

Тем временем люди Предгорья приводили в порядок свои дела и благодарили Землю; они уже знали, что завтра на рассвете они начнут священную тайную битву за этот прекрасный мир, напоённый вечной силой Любви. Потому они были спокойны и целеустремлённы. Они вдыхали аромат родных садов, запускали ввысь птиц, катались на своих преданных любимых животных, плескались в реке, пели на всю округу… Это был гимн любви и свободы, посвящённый Земле…