Читать интересную книгу Последнее слово за мной - Татьяна Полякова

— Что ж, — вслух сказала я, чтобы себя подбодрить. — Займись сбором информации.

Через сорок пять минут, в продолжение которых я по-прежнему сидела в кресле, меня позвали обедать: в дверь постучали, я ответила «да» и увидела на пороге молодого человека, одетого в темный костюм.

— Алексей Петрович просил вас спуститься в столовую, — по-женски высоким голосом сказал он и посмотрел выжидающе.

— Сейчас иду, — кивнула я и пошла в гардеробную переодеваться. По моим представлениям, богатая женщина вряд ли появится за столом в том же костюме, в котором проделала длительный путь. Я выбрала темно-синее платье (оно было чуть-чуть великовато в талии) и черные туфли, вновь обратив внимание на то, что обувь совершенно новая, а самое главное — моего размера. Впрочем, чему тут особенно удивляться: у миллионов людей в мире тридцать шестой размер обуви, почему бы и Полине не иметь такой же?

Столовая представляла собой самое мрачное помещение в доме. Длинная узкая комната с окнами с одной стороны, завешанными тяжелыми шторами. Огромный стол, стулья с высокими спинками. За стол мы сели втроем:

Алексей Петрович, я и Кирилл. Подавал парень в светлой куртке, чем-то похожей на ливрею, типичный официант, однако выражение лица и взгляд, брошенный им на хозяина, меня насторожили. Как-то угадывалось, что держать в руках, например, обрезок трубы для него привычнее, чем поднос. Пока я не видела в доме ни одной женщины, зато успела познакомиться с тремя малосимпатичными молодыми людьми, и это не считая Ивана и таинственного Кирилла Сергеевича. Дом стал еще больше походить на тюрьму, где главный заключенный, возможно, — сам хозяин.

Господи, что же они затеяли?

— Как планируешь провести вечер? — вдруг спросил Алексей Петрович. Голос прозвучал так, точно неожиданно ударили в колокол, вот ведь чертово место.

— Собираюсь лечь спать, — хмуро ответила я. — Устала с дороги. Может, немного погуляю в саду. Ты, разумеется, хочешь, чтобы я безвылазно сидела в этом жутком доме?

— Вовсе нет, — испугался он. — Мне бы только хотелось… может быть, сегодня вечером мы немного посидим вдвоем? Тебе ведь есть что рассказать мне?

— Рассказать? — Я презрительно усмехнулась. — Мне совершенно нечего тебе рассказывать. Но если ты так желаешь, я зайду в библиотеку. Ужасный обед, — добавила я, поднимаясь из-за стола, и отправилась в свою комнату, но перепутала двери и оказалась в кухне. Тот самый парень в темном костюме, что звал меня обедать, сидел за столом и пил кофе, просматривая газету. При моем появлении он поднял голову и уставился вопросительно.

— Я хотела выйти в сад, — рявкнула я. — Кто-нибудь уберет этих кошмарных собак?

Парень нехотя поднялся и пошел к стеклянной двери, которая как раз выходила в сад, а я заглянула в дверь по соседству. За ней оказалась большая кладовая, на полке слева я заметила фонарик. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится, — я взяла фонарик и покинула кухню, пока парень не вернулся. Никого не встретив в коридорах, я добралась до своей комнаты, спрятала фонарик под кровать и выглянула в окно. Собачки вроде бы отсутствовали, может, в самом деле стоит немного прогуляться?

Из башни должен быть выход в сад, я быстро сориентировалась и нужную дверь нашла сразу. Только оказавшись на улице, я по-настоящему поняла, как тяготит меня этот дом, и вздохнула с облегчением, подняв голову к голубому небу. Сад вовсе не был садом — несколько старых деревьев в разных частях довольно обширного пространства, сохранившиеся еще с тех времен, когда монстра из красного кирпича здесь и в помине не было. На колокольне ударили в колокол, я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на часы: половина пятого, должно быть, сейчас начнется вечерняя служба. Я стояла, слушала, глядя на церковную колокольню, белой свечой устремившуюся в небо, потом перевела взгляд на дом.

Трудно представить более неподходящее соседство.

Сад я осмотрела за десять минут и не нашла в нем ничего интересного, но еще с полчаса исправно вышагивала от дома к забору, потому что возвращаться в свою комнату не было ни малейшего желания. Обогнув дом, я оказалась перед очень странным сооружением: кирпичное, наполовину врытое в землю, слева высокая труба — тоже из красного кирпича, со стороны фасада ее не увидишь, а вот отсюда рассмотреть ее не составило труда. Однако приблизиться к чуду архитектуры мне не удалось. Металлическая дверь, к которой спускались пять ступеней, вдруг открылась, и моим очам предстал тот самый парень, что пил в кухне кофе. Он подозрительно посмотрел на меня, а я, вздернув подбородок, прошла мимо. Парень проводил меня взглядом и еще некоторое время стоял на углу, как видно, пытаясь решить, что я затеяла. Если честно, я и сама не знала. За сооружением с трубой, которое скорее всего было котельной, потому что ни на что другое просто не походило, оказалась асфальтированная площадка и еще одни ворота, поменьше и не такие красивые, как те, через которые мы въезжали. Возле кирпичной ограды стояли мусорные контейнеры. Неудивительно, что глаза у парня на лоб полезли: что могло понадобиться хозяйке в таком месте? Хотя, может, для него я как раз и не хозяйка, а заключенная. Повертев головой, я совсем было собралась покинуть дворик, но у контейнера вдруг что-то зашуршало, и послышалось жалобное мяуканье. Подойдя поближе, чтобы понять, в чем дело, я увидела котенка. Он сидел в наполовину заполненном контейнере и орал, потому что не мог вылезти.

— Подожди, глупыш, — усмехнулась я, — сейчас я тебе помогу.

Я пошарила вокруг глазами, увидела деревянный ящик, подтащила к контейнеру и, взобравшись на него, стараясь не испачкать платье, нагнулась, чтобы достать котенка. Тот повел себя неожиданно: фыркнул, выпустил когти и попытался спрятаться.

— Что ты делаешь? — принялась я увещевать неразумное животное. — Я же тебе помогаю.

Кот уговорам не внял, но я все-таки сумела ухватить его за шкирку и вытащить из контейнера. Вместо благодарности он искорябал мне руку, вырвался и стрелой бросился со двора, протиснувшись в щель под воротами. Я только головой покачала и, честно сказать, на котенка обиделась, потому что рассчитывала оставить этого зверя у себя: вдвоем, как известно, веселей, да и друг в такой ситуации, как моя, не помешает, даже если он такой маленький. Кот рассудил иначе, и теперь я стояла на ящике возле контейнера и качала головой. Пора было уходить отсюда, вряд ли котенок вернется. Еще раз вздохнув, я неожиданно обратила внимание на содержимое контейнера: в основном это были коробки из-под обуви. Я достала одну и повертела в руках. Итальянская фирма, тридцать шестой размер. Коробок штук десять, размер один и тот же, но фирмы разные. Я вспомнила о туфлях в гардеробной. Совершенно новые туфли, а вот это коробки из-под них.

Ну и что? Трудно ответить, почему это меня так насторожило.

Торопливо покинув двор, я минут пятнадцать бродила в саду, мысленно возвращаясь к туфлям и коробкам, озарения не удостоилась и вернулась в дом.

Заперла дверь в своей комнате и еще раз тщательно ее осмотрела. Ничего такого, что бы могло подтолкнуть меня к разгадке. Запретив себе ломать голову, я отправилась в ванную и около часа наслаждалась предложенным комфортом, здраво рассудив, что для построения версии нужны факты, а у меня пока ни одного. Туфли и эти дурацкие коробки, безусловно, имеют какое-то значение, но сейчас лучше о них не думать. Есть дела поважнее, например, надо решить, как вести себя с хозяином. Из разговора с Кириллом можно сделать вывод: ему грозит опасность, скорее всего не меньше, чем мне. Как его предупредить? И станет ли он доверять незнакомой женщине, купленной врагами сыграть роль жены? Я бы на его месте поостереглась. К тому же моя откровенность может нам дорого стоить: Кирилл не скрывал возможных последствий. Велика вероятность, что телефоны прослушиваются, да и в комнатах могли насовать всякой дряни (конечно, это здорово похоже на шпионский фильм, но, когда речь идет о больших деньгах, люди на многое способны). Выход один: заставить его усомниться в том, что я Полина. Мысль показалась мне удачной. Еще немного поразмышляв и попытавшись составить подобие плана действий, я торопливо оделась и пошла в библиотеку.

Свет горел, но в комнате никого не было. Я сняла с полки том Гранта «Классическая Греция» и устроилась в кресле. Минут через двадцать дверь распахнулась, и тип в темном костюме, с которым мы сегодня встречались уже в четвертый раз, вкатил в библиотеку инвалидное кресло с Алексеем Петровичем.

— Спасибо, Андрей, — вежливо сказал он. Парень удалился, а Алексей Петрович виновато добавил:

— Никак не могу научиться управляться с этой штукой.

— Тут взгляд его замер на книге, которую я держала в руках, брови взметнулись вверх, и он растерянно спросил:

— Тебя интересует история?

— Нет, — усмехнулась я, — обложка красивая. А здесь можно свихнуться от тоски.