Сто дорог к истине
© Интернациональный Союз писателей, 2017
* * *
Дорогие читатели!
Вы держите в руках сборник, появлению которого способствовал V-ый Всероссийский фестиваль русской словесности и культуры «Во славу Бориса и Глеба», традиционно проходящий в Борисоглебске 6–7 августа.
В настоящий сборник вошли произведения дипломантов и участников конкурса на соискание литературной премии, в том числе победителя в номинации «Профессиональные авторы» – члена Союза писателей России, Союза российских писателей, кандидата в члены Интернационального Союза писателей В.М. Ломова, прозаика из Санкт-Петербурга, а также обладателя диплома в номинации «Самодеятельные авторы» – А.А.Белоусенко, перспективного молодого автора из Москвы.
Вдобавок в сборник включены стихотворения участников традиционной открытой площадки «Свободный микрофон». В 2016 году музыкально-поэтическая площадка работала два дня в течение четырёх часов, побив рекорды по продолжительности и по количеству участников: 48 поэтов и исполнителей бардовской песни из Борисоглебска, Воронежа и 9-ти районов Воронежской области, а также Москвы и Московской области, Ярославля, Волгограда, Балашова, Токаревского района Тамбовской области, Башкортостана и Великобритании представили участникам и гостям фестиваля свои произведения. К микрофону в городском сквере могли выйти все желающие и поделиться со зрителями и коллегами по перу творческими находками, новыми стихами и песнями, сочинёнными за истекший год.
V-ый Фестиваль «Во славу Бориса и Глеба» уже стал историей, и сборник по его итогам начинает самостоятельную книжную жизнь. А мы ждём новых добрых встреч в августе в Борисоглебске!
Алёна Белоусенко
Родилась в городе Удомля Тверской области в 1992 году. Окончила экономический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. В настоящее время студентка Литературного института им. А.М. Горького (семинар М.П. Лобанова). Живёт в Москве. Победитель V Всероссийского фестиваля русской словесности и культуры «Во славу Бориса и Глеба» в номинации «Самодеятельные авторы».
Дочки-матери
Глухо стучит мамино сердце под сорочкой. Олеся приникла головой: тук…тук…тук….
У девочки Саши из параллельного класса умер папа. Учительница сказала, что остановилось сердце…
Олесе не было жалко Сашу, с которой она и раньше мало разговаривала и которую с тех пор стала совсем избегать. Она чувствовала только жуткое удивление. И если бы внутри Олеси были глаза, они бы там широко открывались и хлопали, когда она обычными глазами смотрела на Сашино лицо.
Тук…тук… стучит еще, но будто медленнее. А если остановится? От этой мысли Олеся приподняла голову и через мгновение плотнее зарылась под мамино крылышко. Мама так называла свою руку и, когда Олеся плакала, приглашала «под крылышко», а потом ласково убирала с лица спутанные волосы… В голове все сдавило от подступающих слез. Мама молодая, даже бабушка у них еще жива. Мысль, что бабушка жива, немного обрадовала Олесю, ведь мама не может умереть раньше нее.
Саша появилась в школе через две недели. Деньги, которые собрали ее маме, она взяла. Олеся не знала, сколько было денег, но ей немного захотелось, чтобы у нее тоже умер папа. Ей бы этих денег на многое хватило. На летающую фею из рекламы. И еще на что-нибудь.
Олесин папа давно ушел от них. От нее не скрывали, что он живет с другой тетей и покупает игрушки другим деткам. Олеся понимала, когда по телефону мама разговаривала именно с ним – тогда мама ругалась и говорила, что Олесю кормить нечем. Олесе от этих слов становилось до горечи обидно, и она сразу же начинала кричать из комнаты: «Мамаа, неет!» Мама строго цыкала на нее, прислоняя трубку к груди: «Олеся, тихо ты!» Олеся тут же прибегала на кухню и, стуча кулаками по маминым бедрам, отчаянно требовала: «Скажи, что я не голодная, мамочка, нет!» Мама еще больше злилась на папу и вскоре бросала трубку…
«Олеся, перестань вертеться, завтра не встанешь», – вдруг пробурчала мама.
От строгого маминого голоса все страхи вмиг исчезли. Притихнув и закрыв глаза, Олеся заснула.
Мама проснулась в семь. Олеся слышала будильник, но знала, что ее разбудят позже. На кухне загудел чайник, потом зашипело на сковороде масло. Эти звуки теплом растеклись по телу. Они были вестником самого важного – мама не умерла, не сейчас. И не хотелось ни засыпать, ни просыпаться, а только дремать с этой солнечной мыслью.
У соседей через стенку заиграла иностранная песня. Олеся смогла понять только «love» и «my». Увлекаясь танцевальным ритмом, она застучала пальцами по матрасу, будто по клавишам фортепиано, но легче и небрежнее. Песня предвещала еще неизведанное веселье и вела в будущее, была самим будущим – загадочным и счастливым.
Готовя на кухне, мама тоже услышала эту песню сквозь звуки шипящего масла и утреннего цапанья метлы об асфальт, доносившегося из окна. И ненадолго вспомнила школьное время, когда эта песня только вышла в эфир. «Почему сейчас все не так, как она представляла?» – подумала она вскользь. Но попытка ответить на этот вопрос вызвала только прилив тоски, и мама в очередной раз сделала вывод: молодость просто обманула ее.
Мама взяла из косметички зеркальце, чтобы успеть накраситься. К тридцати годам она выглядела старее своего возраста – ее это огорчало. Разве только упругую и высокую грудь по-прежнему не покидали молодые силы. И внутри самой мамы до сих пор жила одна молодая искорка. Она разжигала огонь, когда мама нравилась мужчинам, когда ей дарили подарки и подвозили из клуба домой. Эта искорка родилась в девичестве и все еще не перегорела.
– Олесь, вставай, – поцеловала она дочку в лоб.
Олеся делала вид, что спит – мама начала злиться.
– Если не проснешься, оставлю тебя здесь! Все, – встала мама с кровати и, не колеблясь, направилась к двери.
Прикидываться спящей Олесе уже не хотелось, ведь в школу все равно бы пришлось собираться или еще хуже – оставаться дома одной. Но и просто так встать она не могла. Олеся надеялась, что мама еще раз ласково подойдет к ней, погладит по лбу и вкрадчиво и нежно попросит встать. Уже сожалея о своей игре, она будто чувствовала на себе мамину нежную руку и теплый поцелуй.
– Ты портфель собрала? – крикнула мама из кухни.
Олеся нечаянно ответила «да» и обрадовалась, что нехотя обнаружила себя.
– Проснулась, наконец, – зашла мама в комнату. – Одевайся быстрее и блины кушать.
На обеденном столе осталась лежать мамина косметика. Прозрачный мешочек, заляпанный кое-где фиолетовыми тенями и черточками туши. Силуэты волшебных тюбиков с английскими буквами приковали Олесин взгляд. Хорошо бы сегодня после школы попробовать все это до маминого прихода.
– Посмотрим сегодня, что у тебя по русскому будет за четверть, – сказала мама, будто по привычке, и вспомнила, что вечером нужно пораньше уйти с работы и отвезти ребенка к бабушке. Еще успеть собраться – в семь подъедет Паша.
У Олеси опустилось сердце, она знала, что у нее будет три. Свернутый в трубочку блин стал каким-то чужим, словно это не ее вовсе блин, а другой девочки, а она, Олеся, не имеет права макать его в сгущенку и есть.
Закончился последний учебный день. По русскому поставили три. Олеся на другое и не надеялась, разве только самую малость. Вернувшись домой и сбросив грузный портфель в коридор, она начала, торопясь, искать место, куда можно было бы спрятать дневник.
Взывая к летней неге и беспечности, сквозь оконное стекло проникли толстые весенние лучи. Олеся присела. На обеденном столе продолжала лежать мамина косметичка. На мгновение стало даже легко и весело, словно тройки и не было. Олеся давно хотела попробовать намазаться тушью. Взяв мамино зеркальце, она провела толстой чернявой кисточкой по ресницам, но тут же задела глаз и закрутила тушь обратно. Еще рано. Настоящая жизнь еще впереди. Когда она станет старшеклассницей, а мама начнет покупать ей лифчики и туфли на каблуках, а в школу разрешит ходить с распущенными волосами.
В коридоре послышались шаги. Олеся быстро положила косметичку на место.
– Олесь, сейчас кушать и к бабушке, – сказала мама с порога.
У бабушки всегда полный вкусностей холодильник и свободный компьютер, на котором можно сколько угодно смотреть мультики. От радостной новости Олеся забыла про дневник.
Посмотрев на дочкины туфли, мама вспомнила, что забыла купить Олесе сандалии, чтобы одевать их с носками. Бабушка сейчас точно начнет ворчать… Мама недовольно вздохнула.
Бабушке шел уже седьмой десяток. Она продолжала работать на вокзальной кассе, хоть и брала уже только половину смены. От долгого сидения поясница ныла так, что ее потом невозможно было размять, да и пошатывало иногда от усталости по дороге до дома.
Когда пришли Олеся с мамой, бабушка хозяйничала на кухне.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/0/7/2/9/0/307290.jpg)