Виктор Елисеевич Дьяков
Складская история
1
На окраине поселка к асфальтовому шоссе, ведущему в райцентр, примыкала «грунтовка», проложенная в направлении дачных товариществ. Именно на этом «стратегически важном» перекрестке обосновался склад-магазин, осуществлявший продажу стройматериалов. Склад – это территория где-то метров сорок на тридцать, огороженная бетонным забором. На территории штабеля досок, бруса, кирпича, строительных блоков, ангары, забитые мешками с цементом, всевозможной сухой смесью, банками с краской и прочая, прочая…
Жаркий июльский полдень, самый солнцепек. К складу со стороны дач подъезжает запыленная не первой молодости иномарка. Из нее выходит пожилая интеллигентного вида женщина, в очках, шляпке, светлых кофточке, юбке и босоножках. Она держится уверенно, с достоинством. В лице и слегка расплывшейся фигуре то, что принято называть «следами былой красоты». Осторожно ступая по засыпанной гравием территории склада, бросив одновременно и подозрительный и пренебрежительный взгляд на возящихся возле штабеля обрезных досок складских рабочих, гастарбайтеров-узбеков… Посетительница прошла к небольшому одноэтажному зданию, сложенному из строительных блоков, одновременно выполняющему функции и конторы и магазина. Здесь осуществлялся и прием заказов, и торговля мелким строительным ширпотребом. Распахнув дверь, она вошла в небольшое помещение, тесно заставленное всевозможными образцами продукции, которой торговал склад. Тут же располагался прилавок, за которым сидела женщина лет сорока с густыми темно-русыми волосами, довольно приятным округлым курносым лицом, такой же округлой фигурой, которая явно не выигрывала от одетого на ней сатинового рабочего халата. При взгляде на продавщицу можно было с большой долей вероятности предположить – это типичная русская провинциалка и еще… что на диете она не сидит.
Поздоровавшись, посетительница на высоких тонах пошла, что называется, с места в карьер:
– Я два дня назад по телефону заказала у вас сто шестиметровых досок на постройку забора на моем дачном участке. Мне все доставили в тот же день, и я сразу рассчиталась. Но что выясняется сейчас, когда мои рабочие начали эти доски разбирать. Вы продали их мне как обрезные, по сто десять рублей за штуку, а на поверку вышло, что обрезных там едва ли половина наберется. Остальное горбыль!
Последнюю фразу клиентка произнесла, изобразив на своем слегка подкрашенном и припудренном лице крайнее возмущение.
– Извините пожалуйста. У нас, к сожалению, попадается и такой вот материал, – робко отозвалась женщина из-за прилавка.
– Ну, знаете, это уж не мои проблемы. Я платила за обрезную доску и хочу получить именно ее и хорошего качества, а не то, что вы мне привезли! – продолжала возмущаться клиентка.
– Да, конечно, вы правы. Мы вам заменим. Вы отложите те доски… вернее, пусть ваши рабочие отложат, и сообщите нам их количество, и мы вместо них привезем другие, а эти заберем, – как можно более миролюбиво пыталась успокоить клиентку женщина из-за прилавка.
– Понятно, что замените, куда вы денетесь. Только вот мне не нравится, что меня сначала пытались обмануть, видимо решив, что женщину на досках провести не сложно. Напрасно надеялись¸ я свои права знаю и буду за них бороться. Мне здесь нанесли определенный моральный ущерб, и я бы хотела, чтобы мне его возместили. Потому, мне надо переговорить непосредственно с хозяином этого склада, – непоколебимо выразила свои намерения клиентка.
– Это… это я хозяйка, – с еще большей робостью в голосе, словно признаваясь в чем-то постыдном, проговорила округлая женщина из-за прилавка.
– То есть, как вы!? – изумленно спросила клиентка… – Но как же… этого не может быть. Вот, я прочитала на печати, что проставлена на вашей квитанции, – клиентка достала из сумочки квитанцию, – Ну, да вот здесь значится «ИП Бобров Валентин Викторович».
– Это фамилия, имя и отчество моего покойного мужа, – совсем тихо проговорила хозяйка склада и опустила глаза…
В советские времена поселок, образно говоря, стоял на «трех китах»: железной дороге, совхозе и леспромхозе. Был, правда и еще четвертый «кит», неофициальный, тем не менее, ставший в постсоветское время едва ли не основным. Дело в том, что с ростом населения Москвы все меньше свободных участков оставалось в ближнем Подмосковье, и москвичи все интенсивнее осваивали дальнее. Потому и этот расположенный достаточно далеко от столицы поселок на рубеже веков стал привлекателен как для получения дачных участков, так и для приобретения «домика в деревне». А после банкротства одного из бывших «китов», совхоза, часть его земли отдали под дачные товарищества, которые за какой-то десяток лет на этих землях закрепились и разрослись.
Впрочем, в постсоветский период из прежних официальных «китов» выжила только железная дорога. Вслед за совхозом в дефолт разорился и леспромхоз. Только в отличие от совхоза, который так погряз в долгах, что все его имущество пустили с молотка и рабочим ничего не перепало… Так вот, леспромхоз «скончался» не столь плачевно и при дележе его собственности не только начальство жирные куски себе урвало, но и простым работягам кое что перепало. Так братьям Бобровым «отломилась» аж целая циркулярная пила, правда старая и списанная. Братья отремонтировали эту «старушку» и… Сначала они сами разделывали бревна на брус и доски, продавая их все множившимся дачникам. Потом, поднакопив денег, решили дело расширить, скупили у своих не столь деловых коллег еще несколько циркулярок, арендовали бывший совхозный ангар, где когда-то зимовала сельхозтехника, наняли гастарбайтеров… и заработал дереворазделочный цех. Один из братьев командовал в этом цеху, а второй… Второй, Валентин организовал склад по хранению и продажи продукции этого цеха. Место для склада выбрали очень удачно на развилке дорог в поселок и дачные товарищества, так что и оттуда и отсюда удобно подъезжать. Бухгалтерию свежеиспеченной фирмы вела жена Валентина Клавдия, окончившая в свое время финансовый техникум. В начале двухтысячных годов в Подмосковье часто возникали «торфяные пожары». Потому «горельника», леса, который падал от выгорания торфа под землей, причем сам ствол дерева часто оставался целым, годным для обработки… такого леса оказалось много, и потому был он дешев. Именно на «горельнике» братья Бобровы сильно «поднялись». Но, как не случается худа без добра, так и добра без худа, то есть вслед за счастьем, удачей, грянуло горе…
Валентину Боброву было всего сорок лет, когда он неожиданно скончался от цирроза печени. Данная болезнь, как правило, является спутником «пьющих» людей. Нет, муж Клавдии не был запойным пьяницей. Просто по молодости, еще в советское время, он крепко выпивал за компанию, стараясь не отстать от матерых мужиков. Причем в условиях перестроечного дефицита качественного спиртного, он нередко употреблял всякое низкосортное пойло, типа самогона, технического спирта, или тройного одеколона. Для него бесследно все это не прошло. После тридцати печень Валентина стала сильно барахлить, и Клавдия Христом Богом молила мужа совсем перестать пить. И Валентин вроде бы бросил. Но когда их совместный с братом бизнес «набрал обороты», и у них появились как деньги, так и возможность широко праздновать, отмечать успехи…Здесь он удержаться не мог. Жену же Валентин успокаивал тем, что де сейчас пьет только хорошую, дорогую водку, вино и коньяк и они не нанесут организму того ущерба. Увы, подорванная печень оказалась уже не в состоянии переварить и хорошее спиртное.
Быстротечная болезнь и смерть мужа потрясла Клавдию. Ведь так бывало в последнее время часто. Валентину становилось плохо после очередного застолья. Он лежал, охал, но потом отходил, оправлялся. Но на очередной гулянке на дне рождения брата ему стало так плохо, что пришлось вызывать «скорую», и госпитализироваться… А через несколько дней его не стало. Не сразу осознала Клавдия, что теперь на ней одной заботы не только о дочери – студентке московского платного ВУЗа, и сыне старшекласснике, но и о складе. Впрочем, от склада она сначала хотела отказаться в пользу брата мужа, желая по-прежнему оставаться бухгалтером. Но тот заявил, что не сможет разорваться между лесопилкой и складом. К тому же эта часть их совместной собственности документально принадлежала Валентину, и, значит, Клавдия его унаследовала. Передавать или продавать склад в третьи руки было слишком рискованно – можно нарушить столь успешно функционирующей на основе родственных отношений бизнес. В общем, уговорил. Так Клавдия стала хозяйкой склада.
2
После того как дотошная клиентка уяснила, что женщина за прилавком является хозяйкой этого склада… С нее как-то сразу сошел весь гонор, и она стала смотреть на Клавдию с интересом и неподдельным уважением. Договорившись об обмене некондиционных досок, она теперь удовлетворилась устными извинениями и более не выдвигала никаких требований.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/1/1/4/7/3/311473.jpg)