Александр Шевцов
МЫ ИЗ БУДУЩЕГО
Их называют черными следопытами потому, что они роются в самой грязи, в костях, в могилах.
Там, где проходят черные следопыты, память о прошлом обрывается.
Но на братских могилах время перестает иметь значение…
Полуденное солнце, добравшись до высшей точки в зените, заглянуло в разрытый окоп, согревая его чрево. Со дна окопа на следопыта пустыми глазницами взирал человеческий череп. И когда быстро теряющий влагу в июльской жаре песок посыпался на выбеленную временем кость, проходя сквозь глазницы и аккуратную дырку от пули в темечке, крепко сложенный, обритый налысо парень невольно залюбовался увиденным и вспомнил песочные часы, стоявшие в серванте у бабушки. Мать, растившая его одна, часто оставляла маленького Олега у этой доброй женщины, так непохожей на нее саму. Когда в прихожей бабушка в очередной раз отчитывала маму за ее непутевую жизнь, Олег вбегал в комнату, вставал на стул, дотягивался до часов и переворачивал их, задумчиво глядя, как песчинки, обгоняя друг друга, летят вниз. Голоса женщин становились глуше, мысли уносились вдаль, и обида на мать постепенно исчезала.
Парень приподнял лопату и коротким движением вогнал ее в середину черепа, легко разрезав его пополам. Невольно вспомнилось что-то про Гамлета и Йорика, который был почему-то бедным. Впрочем, Олег не заморачивался походами в театр, он уже не помнил, где слышал фразу про «бедного Йорика», а запомнилась эта дребедень наверняка потому, что его самого из-за бритой головы называли Черепом.
Он вылез из окопа и огляделся по сторонам. Вокруг изрытой широкой поляны лениво покачивали ветками сосны, пахло сырым песком и хвоей. Подельника нигде не было. Череп тихо подошел к краю соседнего раскопа и заглянул в него. На дне, сложив руки на груди, лежал худощавый, долговязый парень и тихонько посапывал. Череп усмехнулся и не без удовольствия, поддев лопатой изрядную порцию песка, сбросил ее вниз на спящего. Реакция не заставила себя ждать. Через мгновение вопящий от негодования Спирт выскочил из окопа, ловко ногой подбросил себе в руки лопату и побежал за убегающим Черепом.
— Придурок ты, Череп! Я на пять минут глаза закрыл!
— А какого хрена ты разлегся? Ты сюда че, спать приехал?
Убедившись, что догнать шутника невозможно, Спирт метнул лопату в сторону приятеля, — инструмент как копье воткнулся в кучу вырытого песка. Череп презрительно выдернул лопату и ловко кинул ее обратно Спирту, едва успевшему отскочить в сторону.
— Иди работай!
Спирт сплюнул и заорал в сторону соседнего раскопа, из которого торчали почерневшие от времени бревна:
— Между прочим, время обеда. Жрать хочется. Борман, война войной, а обед по расписанию. Если так работать — скоро нас самих тут закапывать придется.
— Верно говоришь, кто работает — тот и ест, а вы, я смотрю, все языками чешете и в догонялки играете! — откликнулся главный.
Тренированным движением в один прием Борман выбрался из раскопа, отряхнул пыль с камуфляжных штанов и, по-хозяйски оглядев перерытую поляну, довольно присвистнул. Работа продвигалась. В этом году он решил не набирать большую команду, чтобы минимизировать расходы — бизнес становился все менее доходным, нетронутых мест практически не осталось. Из «стариков» взял только Спирта. Остальные двое были в этом деле новички и взяты были в качестве дешевой рабочей силы.
За ним вылез еще один парень — с суетливым взглядом, невзрачной внешностью. Борман с удовольствием потянулся и небрежно бросил ему:
— Чуха, давай прикинь, что у нас осталось.
Коротко кивнув, Чуха быстрым шагом направился к брезентовой палатке, установленной на краю поляны, в тени леса. Потекли томительные минуты в ожидании обеда, говорить было лень, каждый задумался о своем. Борман скорее машинально, чем специально подцепил армейским ботинком ржавую красноармейскую каску и перевернул ее — вместе с трухой на песок вывалился фрагмент черепа с клоком рыжих волос. Неприглядное зрелище не способствовало подъему аппетита, и Борман поспешил его убрать, наступив на остатки ногой. Под подошвой глухо хрустнуло. Сделав вид, что ничего не произошло, Борман деловито прошел дальше, прикидывая новые места для раскопок. Спирт отвернулся, подошел к окопу и сел, свесив в него ноги. К нему присоединился Череп.
— Слушай, Спирт, а мы здесь заразы какой-нибудь не подхватим?
— Не боись, это же труха.
— Да не по себе как-то.
— Полная дезинфекция временем. Да не заморачивайся ты, лучше посмотри какая красота.
Спирт откинулся навзничь и не мигая уставился в синеву неба.
— Где ты такое в пыльном Питере увидишь? Дыши глубже. Оттягивайся.
Череп запрокинул голову. Небо взмыло над ними, оставляя внизу потревоженное через полвека поле боя.
* * *
Чуха аккуратно задернул за собой брезент, прикрывающий вход в палатку. Убедившись, что его не видно снаружи, достал из потаенного кармана своей куртки белую таблетку с веселой рожицей. Закатив глаза, он лизнул ее и снова спрятал. Некоторое время Чуха тихо сидел, прислушиваясь к ощущениям. Облегчение не приходило, но рисковать он боялся. Борман несколько раз говорил в его присутствии, что наркоты в команде не потерпит, словно подозревал, что это относится именно к нему. Да и таблетка оставалась одна. Усилием воли Чуха заставил себя расслабиться и не думать о ней. И хотя он по нескольку раз на дню жалел, что поехал с бригадой, другого способа достать денег у него не было, а должен он был буквально всем. Проблемой стало просто выйти на улицу: его ловили, били, он снова врал, что отдаст, устанавливались новые сроки возврата долга, а суммы росли. Здесь хоть его никто не доставал.
Чуха вздохнул, схватил тощий рюкзак и вытряхнул его содержимое. На землю с глухим лязгом тяжело упали две гранаты РГД-5, пистолет ТТ, затем с веселым звоном посыпались советские ордена и медали. Чуха закрыл глаза, тряхнул головой. Лизнул же совсем чуток, даже вкуса таблетки не почувствовал. Сердце бешено забилось. Он слышал, как приятели говорили, что у некоторых от наркоты съезжает крыша. Кто-то даже в окно сиганул после этого. Друзья шутили — была нелетная погода. Чуха приоткрыл один глаз — на полу лежала только банка сгущенки и объеденная до половины буханка хлеба. Чуха с облегчением вздохнул, схватил продукты и отдернул полог.
После полумрака палатки его ослепило солнце, он споткнулся, упал, снова схватил продукты и побежал к ребятам.
— Пацаны, кто консервы брал? Вот это все, что в рюкзаке осталось.
В качестве доказательства он продемонстрировал банку и буханку хлеба.
— Вчера вечером две банки тушенки оставалось и хлеб целый был.
Борман злобно пнул проржавевшую каску.
— Так, елы-палы, дерьмо история… Вещи надо называть своими именами — не кто брал, а кто жрал. И какая же сука это сделала?
Борман тяжелым взглядом уставился на Черепа. Спирт тоже скосил взгляд на приятеля. Череп отвел взгляд и засунул руки в карманы.
— А что это вы все на меня смотрите?
Борман усмехнулся:
— А на кого нам смотреть?
Спирт взял буханку из рук Чухи и, разглядывая следы глубоких укусов, задумчиво произнес:
— Я слышал, что следы зубов, как и отпечатки пальцев, у каждого индивидуальны.
— Ну и че?
Борман положил руку на плечо Черепу.
— А вот мы сейчас и сравним, кто свои клыки на хлебе оставил. Давай, Череп, куси.
Спирт протянул хлеб Черепу.
— А че, больше в рюкзаке ничего нету? — Череп вздохнул: — Откуда же я знал, что последнее беру. Ночью темно было.
— Ты, дятел, рассказывай, как жрал! Не поедим — так послушаем.
— Да что сказать? Есть хотелось. Мне уже третью ночь поросята жареные снятся. Ну и не выдержал…
Борман махнул рукой. Спирт посмотрел в сторону леса и рассмеялся:
— Шухер, пацаны, наша мамаша идет — молочка несет.
Из лесу на край поляны медленно вышла сухонькая старушка, из тех, кто отсчитывает последние дни вместе с уходящей в Лету русской деревней, чьи соседи кошка Мурка, да дворняга Шарик. Издалека было видно, что женщина устала, но, увидев ребят, она широко улыбнулась, на мгновение сбросив десяток лет. Ее узловатые пальцы крепко держали банку молока.
Чуха, не дожидаясь команды, спрыгнул в раскоп, проворчав:
— Как на работу. Не лень же за пять километров сюда таскаться.
Череп бодро схватил свою лопату и принялся энергично копать, словно не было полуденного зноя.
— А мне так парное молочко нравится. Протеин и все такое.
Борман со вздохом обхватил выступающее из земли бревно и попытался сдвинуть его в сторону, бросив Черепу:
— Спортсмен, блин, старатель, археолог фигов, если бы не ты, может, и не таскалась бы сюда.
С другой стороны бревно обхватил Спирт:
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/9/8/8/1/7/98817.jpg)