Дорогой Одина
Волчица
Сайра Витольдовна Вервольф
Некоторые книги пишутся всю жизнь и так и остаются недописанными.
Вервольф С.
Редактор Татьяна Куденчук
Иллюстратор Сайра Вервольф
© Сайра Витольдовна Вервольф, 2017
© Сайра Вервольф, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4474-7761-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Прощание с Родиной. Начало дороги
Моя жизнь соткана из калейдоскопа воспоминаний. Я не помню дат, поэтому не пишу их в своём дневнике. Даты не важны. Важно то, что я помню. Важно то, что чувствую. Я пишу на белые листы бумаги маленькие частицы моей жизни в надежде, что однажды их прочитают и поймут меня. Не осудят, не проклянут, не кинут камень в обнажённую Душу. Поймут. По-человечески. По-доброму. И однажды кто-то подойдёт, обнимет и скажет: «Ты не одна, Волчица. Я с тобой. Мы с тобой». Это будет главной и самой драгоценной наградой в жизни.
Детство – самое светлое время? Возможно, у кого-то именно так и происходит. Но, к сожалению, не у меня. Разлука поменяла картину, окрасила её в мрачные цвета грусти, размыла контуры и формы дождями и туманами. Остались неясные силуэты, чувство потери, витавшее в воздухе, как на некоторых картинах Клода Моне и Пьера Огюста Ренуара.
Взрослые не всегда понимают, какую рану наносят детским сердцам и душам, кардинально меняя их жизни.
Скрип корабельных мачт, знакомый с детства запах моря. И всё дальше и дальше твоя Родина, твоя Колыбель, твоя Сила. И знаешь, что не скоро увидишь покрытые снегом родные горы. Красивые. Гордые. Неприступные. В памяти навсегда сохранятся мгновения утреннего рассвета, когда лучи просыпающегося солнца едва касаются снежных шапок и окрашивают их в розовые и золотые цвета. Память спрячет в закоулки минуты огненно-красного заката, полыхающего пожаром, грозящего растопить белые покрывала на грозных великанах.
Зябко вздрагиваю. Вырвали из родных мест, как дерево с корнями вырывают из земли.
Ловлю удивленные взгляды путешествующих туристов. Маленькая девочка с такими светлыми волосами, что глаза слепит на солнце. Это потом они станут тёмными, как её душа. И лишь спустя долгие годы начнут отливать рыжиной костра.
Внутри маленького сердечка произошёл разлом, трещина, болезненная и кровоточащая. Отравляющая жизнь. Пугающая по ночам кошмарами и жуткими звуками. Тенями крадущаяся около изголовья постели. Стучащая в окно и подглядывающая через замочную скважину. Чувства защищённости и опоры ушли, пропали из жизни и поэтому всё пугает, не внушает доверия и веры.
Люди не знают этого. Зачем им знать о чужой боли, когда у каждого за пазухой почти такие же камни.
С ума сойти, маленькая девочка с холодным оружием в руках молится своему Богу и, стоя на коленях, прощается с родимым краем. Девочка с рунами на запястьях, в причудливом наряде скандинавских Дев. Дикая, неприступная (попробуй подойди, вон как щетинится), напоминающая валькирий с фресок и книжных картинок.
Кто – то посочувствует, пожелает удачи, не понимая: «А чему, собственно, сочувствовать?». Сердце шепнёт: «Так надо». Следуя зову сердца, они мысленно помолятся за девочку, начинающую свой Путь, свою Дорогу к Богам. И вздрогнут, встретив взгляд, проникающий внутрь. Она ЗНАЕТ, о чём вы подумали. Но откуда? Какая сила или дух дали ей этот Дар?
Девочка всего лишь читала чужие лица…
В эту ночь над Норвегией стоял горестный волчий вой. Тёмные свинцовые тучи готовы были в любой момент разверзнуть плоть и обрушить на землю капли небесных слёз.
Природа оплакивала свою Дочь, увозимую чужеземным кораблём в далёкую страну.
***
Сердце протестующе сжалось, окатив острой болью. Очередной приступ. Сколько их ещё впереди?
Местный священник вынес приговор: «Дьяволица», «Язычница», «Душе твоей предначертано корчиться в геенне адской».
Ярость вязкой смолой разлилась по венам. Взять и ударить его под дых, чтобы не оскорблял. Но нельзя. Мать рассердится. Да и отец оплеух даст. Бог Один учил держать эмоции под контролем в любой ситуации, чтобы никто не одержал победы. Но как хочется хотя бы один раз в жизни нарушить правило и показать мужику в балахоне кто ту настоящий ребёнок Сатаны. Тьфу, противный.
И глаза у него недобрые, свинячьи. И тело оплыло жиром. Неужели он и его странные проповеди так нравятся прихожанам, что они слушают его, раскрыв рты и поддакивая каждому слову?
– Да от него же за километр воняет ложью, мам!
– Не суди и не судим будешь. – Мать неумолима. Если что взбредёт ей в голову, то это надолго.
– Теперь ты и выражаешься, как он.
Покачала головой и удалилась в комнату. «И как понять этих взрослых? Как можно перебирать религии, выискивая ту, что полегче, и не требует многого взамен? Молиться, жертвовать деньги, совершать ритуалы. И в этой безумной гонке забывать родных Богов».
Ушёл, обрызгивая квартиру проточной водой, гордо называемую святой. Подарил книги. Хотела сжечь. На крайний случай в клочья разорвать. Но врага надо знать в лицо, правильно? Оставила до лучших времён. Может, однажды пригодятся: растопить камин или костёр в лесу. Хитро улыбнулась своим мыслям.
Краем глаза уловила чьё-то смутное движение над головой. Чёрный массивный ворон лениво, словно греясь в солнечных лучах, пролетел мимо окна и сел на ветку старого дуба, что рос рядом с домом и могучими ветвями заслонял окно от любопытных взглядов «дружелюбных» соседей и тем самым дарил покой.
«Приветствую, брат мой! Здравствуй, Хугин! Передай Отцу: плохо дочери Его на чужбине и шлёт она свои молитвы Ему. Не забыла, любит Отца дочь Его и будет любить вечно».
В ответ на не произнесенные мысли ворон три раза каркнул, встретился взглядом с девочкой, кивнул.
Передаст. Тяжело вздохнула, наблюдая как птица чёрной стрелой взлетает в непокорные небеса и с каждым взмахом крыла уменьшается в размерах.
Снова я осталась одна.
***
Проснулась тёмной ночью в ледяном поту. В голове в такт пульсу стучали слова старца из сна: «Ты будешь писать».
Вспышка молнии озарила комнату. Сон? Галлюцинации?
Неподвижный силуэт в плаще возник рядом со мной, спиной к окну. Отблески зарницы озаряли голову, но не могли разогнать мрак под капюшоном. Он просто стоял и смотрел.
«Вы? Что вам нужно?»
Показалось, что произнесла в слух. Но губы не шевельнулись. Мысленно.
«Тебе предназначено писать!»
Мысленный ответ. Власть, сила в голосе незнакомца… Но что писать? Крупная дрожь сотрясает тело. Дома жарко, но меня трясёт как лихорадочную. Всё-таки сплю. Это не правда.
«Ты будешь писать!»
«Но что писать? Я не умею! Не хочу… Я… боюсь!»
Фигура склонилась над маленькой девочкой. Как же холодно. Рука незнакомца легла на плечо. «Тяжёлая», – пронеслось в голове со скоростью ветра.
«Я покажу тебе ЧТО писать и КАК. Но главное – КОГДА»
В ужасе вжалась в изголовье кровати. «На его плече что-то шевелится!»
Старческий голос нежным касанием промелькнул в мозгу.
«Не бойся Воронов. Птицы мои глаза и уши в этом мире. Они передают мне мысли и желания людей».
Прикосновение к щеке. Тёплое. Любящее.
«Я сплю».
Последняя мысль и я проваливаюсь в водоворот сна.
Три вороньих перышка утром под подушкой рассеяли надежды на ночной кошмар. Реальность. Понимание. Вера.
«Я не одинока».
***
Бежать, не разбирая маршрута. Оставить далеко позади дом, семью. Подальше от этого постылого города и этой жизни.
Ложь. Всё, что рассказывали – ложь. Всё, чему столько лет обучали – ложь. Кругом обман. Стены, построенные на вере, пошли трещинами и стали рушится под напором реальности и горькой правды. Сколько её, правду, не прячь, а всё равно выскочит перед тобой чёрной кошкой и перечеркнёт, перекроит ход судьбы на свой дикий манер.
Как можно так долго врать? Родная матушка в одночасье стала монстром, разрушившим жизнь дочери.
«Владлен твой отчим».
Ужасная правда камнем легла на сердце. Это не возможно. Боги! Скажите, что мама пошутила! Поссорилась она с папой, ну и что? Последний год они постоянно ругаются и мирятся. Причиняют друг другу страдания злыми фразами, а потом просят прощения. Но то, что слетело с губ матери сегодня… Никто даже в порыве гнева не скажет такую ложь. Убежать, спрятаться… Быстрее, быстрее. Заглушить в ритме бега ужасающую боль в грудной клетке.
Исчезнуть! Не останавливаясь, не выбирая дороги…
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/0/5/3/7/7/305377.jpg)