Саша Антоневич
Дорогая Катя
Здравствуйте, дорогая Катерина.
Вспомнил о вас, и рука тотчас же потянулась за пером.
Увы, в тех далеких краях, где я очутился, следуя зову чего бы то ни было, птиц, без которых немыслима какая бы то письменность, не видели уже с позапрошлого года, и сама письменность постепенно приходит в упадок, что я живо ощущаю и на себе
Благодарен судьбе, что эта живость, по крайней мере, не покинула меня, ведь любой путник без неё как без опоры.
Пришлось изрядно исхитриться, чтобы отправить вам весть, но нужный способ был найден и теперь я не хуже пещерных людей способен передавать свои состояния любому другому одушевленному участку материи без каких-либо конструкций. Как говорят варвары, media is a message.
Этот метод, правда, не лишен недостатков, предметы, события и прочие наблюдаемые сущности, вызывавшие переживания о которых я далее пишу, могут принять перед вами неведомые мне фантасмагорические формы, но даже этим метаморфозам не разорвать долевой нити моего послания – нежности к вам.
Кстати, о древних людях. Сейчас всё чаще принято считать, что они не вполне могли выражать себя при помощи речи. Уверяю вас, человек недавно выследивший и убивший животное, а теперь поедающий его в отблесках костра в пещере, вход в которую является единственным темным пятном в его потоке восприятия, одним взглядом способен передать разделившему с ним пищу больше, чем способен вынести язык. Недавно я видел хулиганскую надпись на стене "О чём невозможно говорить, о том следует молчать". Думаю, это про них.
Не знаю, в какой форме предстаёт перед вами моя прошлая мысль, но вчера, прямо посреди пустыни, навстречу мне из леса вышел человек, которого жизнь не устраивала, как форма существования, по причине отсутствия в ней чудес.
В глубокой надежде сообщать вам о многом, я вынужден прервать своё письмо. Солнце, в его безмерной и безразличной щедрости, скрылось за воображаемую линию, и пустынные демоны уже крадут мою ясность, заполняя внимание сюрреалистическим калейдоскопом прожитого, чаяний и бесконечных связей возможного.
Демоны не опасны для вашего покорного слуги, в силу определенных обстоятельств, но ночь подобна смерти, а у смерти, как известно, нет языка.
Ваш (далее неразборчиво).
Дорогая Катя,
Когда что-то идет не так, здесь принято замирать и не замечать этого. Теперь весь город замер и покрыт снегом. Достаточно холодно и только на вдохе успеваешь заметить, как в треугольниках натриевых ламп безостановочно падает снег. Я хожу меж застывших фигур, но им меня не видно. Иногда они исчезают и позже я нахожу их в других местах.
Порой мне кажется, что я здесь уже был и знаю, что будет дальше, но каждый раз я пытаюсь удержать это наваждение и спотыкаюсь обратно в явь. Я знаю, что фигуры в городе будут стоять на новых местах. На мгновенье мне кажутся следы. Думал поиграть с этими ощущениями, но почему-то не стал.
Город полностью укрыт, нигде не торчат из-под снега земля, дороги, следы. Мне нравится. Я тепло одет и улыбаюсь, когда вспоминаю о вас.
Здравствуйте, Катя.
Не знаю почему, но прежде никогда не говорил вам про кубы. Некоторое, как полагаю, время назад, встретил людей, поклоняющихся пустоте. На их алтарях стояли простые кубы. Иногда они спрашивали: «Что внутри?». Кубы не пропускали свет и в них не было воздуха, за их пустотой следили и это было известно всем. Отвечали разное, но правильным ответом было слово, которое раньше я бы перевел как «законы природы». Законы ждали в пустоте.
Теперь перевести это слово крайне затруднительно, хитро улыбающиеся хранители алтарей даже произносят его иначе, а что они подразумевают – одному богу известно. Мысли путаются, пустота не хочет быть понятой.
Появление радиоволн в храмах не ослабило их веры, напротив, теперь ставят на алтари любые предметы и поклоняются им, как пустым. Ещё они поклоняются себе, если я правильно перевожу. Стройное очарование законов начало терять свою силу. Они говорят, что «Законы записаны словами, а слова придумывают люди», и после этого надолго замолкают. На мои вопросы об их вере отвечают, что не понимают, как отвечать тому, кто более всего верит своей памяти.
Сегодня, вспомнив о вас, я заметил, что не могу и никогда не мог описать наполняющее меня к вам чувство. Я не знаю где оно, каково на вкус, и откуда берет своё начало. Одинаковое оно или разное и существует ли, когда я чем-то отвлечен? Я запутался, но теперь меня это почему-то не беспокоит.
Дорогая Катя!
Весь день занимался крайне увлекательным занятием. Жег книги. Проснулся с тяжелой головой и не мог найти причину. Вскоре понял, что моя голова уже с утра полна идеями. Отвратительное состояние, такое же бывает во рту, если много курил перед сном. Сколько ни чисти зубы. Не странно, что за идеи убивают.
Решил чем-то отвлечься, попытался смотреть из чего сделано время, но всё напрасно, под руку лезут опять одни мысли. Подумал использовать старый трюк – взял ручку и чистый лист бумаги. Обычно мысли пропадали. Не вышло. Получилось такое:
Привет. Если ты сейчас пишешь эти строки, если в твоей фантазии уже проступают мои черты, знай, я очень благодарен. Мне очень хотелось бы существовать, пусть даже только в чьем-то воображении.
Отложил бумагу. Почерк показался слишком ровным, я так не пишу.
Идея сохранять мысли и распространять их в промышленных масштабах, во всех неизвестных направлениях при помощи книг показалась мне особенно чудовищной. За окном сидел и плакал человек, не сумевший точно выразить посетившее его тонкое переживание. Я подумал, что для книги, истлеть ненужной – крайне унылая судьба. Сгореть никем никогда не прочтенной! Загадочность и героический финал.
Зимой очень просто согреться. Проще, чем замерзнуть летом. Так что сегодня я предпочитаю огонь времени. Я сжег все священные тексты. Они больше не нужны. Все и так далее неразборчиво.
Хотел спалить и это письмо, но не могу устоять перед желанием оказаться в вашей голове.
Дорогой, безумно далёкий друг!
Шаман сталкивает юношу в колодец и его закрывают крышкой. Сначала ничего не слышно от брызг, ударов по воде и криков. Тонут от этого шума. Бум, тишина, бум, бум, тишина, раздаются удары шамана по натянутой на что-то коже. Считают, что тишина, это когда не слышно звуков. Любой, кто побывал на дне колодца знает, что это не так. Тишина, это когда слышно все. Через шум кому-то хватает сил услышать и звук там, наверху. Вылезти можно если упереться ногами и спиной. Стенки очень скользкие. Хотеть наверх нужно сильнее, чем страх в темноте, в воде, и это нужно делать уже в тишине. Договариваться с ногами, со всем телом, чтобы не дрожали. Чтобы спокойно ползти. Когда устал – это
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/6/0/3/9/5/360395.jpg)