Лебеденко Александр
Первая министерская
Об авторе
Александр Гервасьевич Лебеденко в 1912 году приехал из украинского города Черкассы в Петербург, до весны 1915 года обучался здесь в университете на факультете восточных языков, а затем отправился артиллеристом на фронт первой мировой войны. Впечатления кровавой империалистической бойни, обнажившей уродства и преступления царского строя, послужили решающей подготовкой к пониманию смысла и целей Октябрьской революции, и Лебеденко в 1918 году пошел добровольцем в Красную Армию. Тогда же он вступил в Коммунистическую партию. В ту пору ему было 26 лет (родился он в 1892 году). В рядах Красной Армии Лебеденко сражался против белогвардейских войск в Прибалтике.
В 1919 году Лебеденко работал в памятной старым ленинградцам газете седьмой армии «Боевая правда». Здесь, в Петрограде, он познакомился с некоторыми из молодых людей, только еще начинавшими тогда пробовать свои силы в литературе.
Советская литература рождалась в боях гражданской войны. Почти все молодые писатели тех лет принимали активное участие в войнах и революционных событиях; общность биографий и устремлений, романтика борьбы за Советскую власть очень сближали. Жизненный опыт почти у всех был не по возрасту велик, и молодые, приобретая постепенно литературное мастерство, старались выразить все ими пережитое в художественных образах. Но Лебеденко не торопился с созданием больших художественных произведений. Его товарищи — и младшие, и ровесники — выступали с повестями, рассказами, романами, а Лебеденко, продолжая деятельность свою в различных военно-политических учреждениях, работал журналистом, сотрудничал в «Ленинградской правде».
В его очерках и рассказах, появившихся во второй половине двадцатых годов, он писал не о войне и революционных событиях, а о своих путешествиях: в 1924 году Лебеденко объехал вокруг Европы на пароходе «Франц Меринг», в 1925 году участвовал в знаменитом перелете Москва — Пекин, в 1926 году летал на дирижабле «Норвегия» из Ленинграда на Шпицберген. Что говорить! Читать описания этих путешествий было очень интересно; чувствовалось, что автор очерков — большевик, талантливый человек, но все же главное — то, что составляло суть жизненного опыта Лебеденко, — оставалось еще не рассказанным.
В 1930 году в красочной историко-революционной повести «Восстание на «Св. Анне» писатель вплотную подошел к своей главной теме. А в 1932 году вышел в двух томах его роман «Тяжелый дивизион», в котором получило, наконец, свое художественное воплощение многое из того, что испытал и видел Лебеденко. Центральная тема романа — война и революция: фронт, рост революционных настроений, вступление на революционный путь. Роман имел большой успех, он привлекал внимание яркостью и глубиной изображения, широтой охвата событий, талантливостью и правдивостью. Он характерен неторопливым, обстоятельным показом событий и людей.
В 1934 году была впервые опубликована печатающаяся сейчас в этой книге очень сильная повесть Лебеденко «Первая министерская». В ней писатель вспоминает дореволюционные годы, отрочество и юность того поколения, лучшие представители которого в 1917 году (а иные и до того) связали свою судьбу с судьбой трудового народа, с Октябрьской революцией. Мастерски воссоздано в этой повести то давнее время, когда свирепая и тупая сила царского самодержавия давила Россию, душила все живое. Убедительно и достоверно даны юноши, только еще начинающие понимать, что так жить нельзя, вступающие в первые столкновения с властями. С гневом и болью пишет Лебеденко о чудовищных преступлениях полиции и «черной сотни».
В 1957 году вышел в свет роман «Лицом к лицу» о героических годах гражданской войны.
Роман встретил широкое признание читателей и критики, несколько раз переиздавался.
Роман «Дом без привидений» (1963 г), посвященный современной молодежи, показал, как молод талант Лебеденко, как чутко отзывается старый писатель на сегодняшние проблемы. «Первая министерская» и «Восстание на Св. Анне» принадлежат к лучшим произведениям А. Г. Лебеденко. Читатель найдет в них много интересного и поучительного.
Глава первая
В старину на самых высоких, светлых местах городов Российской империи строили церкви. В шестидесятых годах прошлого века стали строить тюрьмы и остроги. Это после того, как Федор Петрович Гааз попытался усовестить самодержцев всероссийских, доказывая, что не только в средневековой яме можно держать врагов царя и царского порядка.
Цари российские послушались немца-филантропа, стали строить тюрьмы на солнцепеке и на ветру, но зато число их утроили.
В девяностых годах на лучших, сухих и светлых, местах стали строить гимназии.
Город Горбатов подходил к Днепру тремя высокими холмами. На одном из них стояла церковь, пятиглавая, в зеленой ограде из трех рядов персидской сирени, вишен и яблонь. На другом красовалось тяжелое кирпичное здание гимназии, и на третьем белели глухие, без окон, стены уездной тюрьмы.
По обочине тюремного холма зеленым полукругом шел чахлый и пыльный городской бульвар. На борту гимназического холма, подстриженный и аккуратный, кокетливо раскинулся директорский сад, безлюдный, но зато весь в клумбах и штабелях винограда. Две зеленые стены ветвями серебристых тополей, кленов и ясеней тянулись друг к другу.
Между ними, замощенная корявым булыжником, сбегала к реке широкая улица. С вокзала на пристань и с пристани на вокзал день и ночь грохотали по мостовой нескладные грабарки, груженные лесом, мукой, кожей и гвоздями.
Внизу, у подножия трех холмов, раскинулся Старый город. Среди крепко пахнувших смоляным запахом дровяных дворов и лесопильных заводов — по углам — крошечные лавочки-бакалейки, пивнухи, чайные, бильярдные, просторные молитвенные дома, приземистые дешевые гостиницы, постоялые дворы с клочком сена на шесте, столярные мастерские, пивоваренные заводы и мазаные халупы легкой постройки.
Наверху шли распланированные под шахматную доску улицы Нового города. Маленькие домики с деревянной крышей и мазаными стенами прятались в густых садах. А поближе к собору все чаще поднимались кирпичные особняки и доходные дома развивающегося торгового города, который на всю необъятную Россию поставлял грабарей — подрядчиков земляных работ, специализировавшихся по строительству железных дорог.
По утрам со всего Нового города шли к гимназической улице малыши со стрижеными затылками, подростки с книгами под мышкой и фуражками набекрень и готовые вступить в жизнь юноши с парой книг за бортом шинели и с подпирающими шею бумажными воротничками.
Мрачное здание гимназии всех принимало в полутемные, голые коридоры и беленые классы для того, чтобы еще более буйной ватагой выпустить к трем часам на улицу.
У Костровых ходят в гимназию пятиклассник [1] Андрей и четвероклассница Лида.
Семилетний Сергей провожает брата и сестру барабанным боем и хвастает няне, что он тоже завтра пойдет в школу. Он помогает барабану криками, топочет ножками, но няня указывает ему на открытую в кабинет отца дверь, и он испуганно замолкает.
Член местного окружного суда, коллежский советник [2] Мартын Федорович Костров, уже с шести утра занимается в своем кабинете. В этой обширной низкой комнате всегда темно и зелено от небольших окон, которые на три четверти закрыты тяжелыми гобеленовыми занавесями, а на четверть — близко качающимися ветвями акаций. Перо Мартына Федоровича проворно бегает по листам бумаги, а левая рука совершает регулярные движения от полных красных губ до тяжелой бронзовой пепельницы. Лицо Мартына Федоровича непроницаемо. Этому способствуют большие очки с дымчатыми, почти черными стеклами, забравший все тело в тиски вицмундир с витыми, фальшивого золота эполетами и накладными пуговицами, на которых изображена корона и внушительное слово «закон».
У дверей, ведущих из столовой в кабинет, стоят экономка Матильда Германовна, Андрей и Лидия. Матильде Германовне нужно получить от коллежского советника пять рублей на базар, а Андрею и Лидии — по гривеннику на завтрак.
Уже без двадцати девять. Андрей нервничает. Сергей получил исподтишка по затылку и хнычет в детской. Лида хихикает вполголоса — ей ничего, ей, близко, и у нее всегда есть деньги, а ведь ему, Андрею, надо идти восемь кварталов. Но Матильда Германовна ни за что не хочет войти первая.
Андрей грубо хватает экономку за рукав.
— Идите вы, вам нужнее!
Матильда Германовна делает независимое лицо и, освободившись, отходит к буфету. Она деловито роется в тарелках и соусниках.
Андрей неслышно, но зло топает ногой. Он готов уйти и остаться без гривенника. Он уже делает шаг от дверей, но тут же вспоминает, что гривенник ему нужен вовсе не на завтрак, и возвращается.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/2/3/5/2/9/8/235298.jpg)