ТЁМНЫЙ СВЕТ
Сны о чём-то большем…
Аннотация.
В этой книге удивительным образом переплелось несколько литературных жанров: приключения, мистика, фантастика, философия и любовный роман. Главные герои произведения переживают серьёзные духовные трансформации, преодолевая созданные ими самими преграды и становясь счастливыми и свободными людьми. Демон и ангел, бомж и алкоголик, душевнобольной и самоубийца, студент и игрок, а также семь необузданных женщин – вот эти герои, скорее следуйте за ними, и вы никогда не пожалеете о потерянном времени!
Об авторе.
Илья Ашмаев писал свою книгу почти 20 лет, и напиши он её раньше, она получилась бы совсем другой. В каждого героя этого романа он вложил свой собственный жизненный опыт, знания и мысли. Родившийся в глубокой Сибири автор закончил своё произведение к 44 годам, но по-прежнему чувствует себя молодым, полным энергии и оптимизма, чего желает всем своим дорогим читателям!
От автора.
Любовь и ненависть, отчаяние и вера,
Добро и зло, духовность и порок -
Всё в людях спрятано, но неизвестна мера,
Неведом путь и не отпущен срок.
О чём я написал в этой книге для вас, дорогие читатели? Каждый возьмёт из неё что-то своё, то, в чём больше всего нуждается на сегодняшний момент. Кого-то привлечёт линия любви, таинственным образом объединившая пути демона и ангела; кому-то станет близкой удивительная судьба других героев, смело решившихся на отчаянные поступки; кого-то затянет водоворот мудрых или безумных откровений; кому-то понравится сам сюжет, его хитросплетения, завязка и развязка… Предугадать мне ваш выбор невозможно так же, как и вам нельзя предвидеть все те загадочные события, которые разворачиваются в этом романе.
О чём я написал в этой книге для себя? О том, о чём мне ещё только предстоит узнать. Каждый из нас сталкивается в этом мире только с одной загадкой, которую решает всю свою сознательную жизнь. Я готов помочь и вам, и себе в открытии этой главной тайны – тайны самого себя. Роман «Тёмный свет. Сны о чём-то большем…» поможет всем ближе познать то существо, которое скрывается в каждом из нас. Оно любит и ненавидит, оно доброе и злое, оно отчаялось, но верит.
Глава 1. Пробуждение.
Я открыл глаза и пролежал так несколько минут в глубокой прострации. В тот момент мне казалось, что спать я больше не буду никогда в жизни. Все события, развернувшиеся передо мной за последние несколько ночей, плотным кольцом окружили голову и не давали проснуться окончательно.
Через час пассивного созерцания свисающего с потолка лоскута штукатурки я наконец смог окончательно вернуться в эту реальность. Не спеша заварил кофе, постоял с горячей кружкой у запотевающего окна и наконец сел за свой стол. Передо мной лежал Дневник. В этом Дневнике было всё, с самого начала, и не хватало только одной последней записи. Но прежде, чем её сделать, я открыл первую страницу и уже не смог остановиться.
Глава 2. Первая страница.
За окном лил безжалостный в своей неотвратимости осенний дождь. Я не люблю этот мокрый, шумный и неприятный вид осадков. Я больше люблю снег, он ассоциируется у меня с праздником, солнцем и весельем. А дождь – это хмурое и тучное небо, скомканные прохожие, шмыгающие разбухшие ботинки, грязная прихожая и… одиночество. Я никогда не чувствую себя одиноким, ибо умному и начитанному человеку наедине с собой скучно не бывает, но только не в тот мучительный момент, когда идёт осенний дождь. Тогда этот “умный человек” почему-то становится страшным занудой, я перестаю с ним разговаривать, он кутается в свой страшный огромный свитер и достаёт бутылку красного вина из серванта. Он пьёт и смотрит в это ужасное окно в своей комнате… Краска на раме облезла, стёкла и замазка потресканы, законопаченные щели оклеены рваными полосками ткани, а по ту сторону окна идёт противная изморось. Но ничего не поделаешь – эта рама как магнит во время ненастья притягивает к себе одинокую душу и не отпускает до последнего вздоха. Когда вздохи заканчиваются, одинокая душа, залитая сухим вином, обычно закрывает глаза и уносится на карусели в далёкие дали.
Так произошло и вчера. Я постоял на кухне в напрасном ожидании услышать хоть одно внятное слово от своего внутреннего собеседника и, не дождавшись, взял из старого серванта вино, бокал и направился в свою комнату. Диван, на котором я сплю, стоит у самого окна и на нём удобно сидеть, облокотившись о подоконник и стену, наблюдая сквозь размытое отражение в стекле беспомощных прохожих. Они причудливо стараются перепрыгивать бесконечные лужи, промахиваются и с плеском окунают свои ноги в грязную жижу. Весело…
Сидя с бокалом, который мой внутренний собеседник время от времени злорадно пополнял, я постепенно стал терять контроль над реальностью и начал кивать подбородком. Несколько раз я перебарывал подступающий сон, но в конце концов отступил, поставил бокал рядом с бутылкой на обшарпанный подоконник и слегка прислонил голову к стене. Тёплая батарея, красное вино и однообразный шум ливня располагали к уютному и беззаботному отчаливанию в сладкое беспамятство, и тогда я ещё не предполагал, что утром буду лежать с широко открытыми глазами и в недоумении пытаться осознаться в старом мире.
Я никогда не думал, что подобное может произойти со мной. Я читал о таких вещах и даже верил, что это в принципе возможно, что это не ложь и не выдумки. Но здесь, как и в телевизионном розыгрыше лотереи – ты видишь прыгающего от счастья везунчика и понимаешь, что тебе так никогда не повезёт. Не для тебя все эти праздники жизни, ты просто обыкновенная серая мышь, с которой не может произойти ничего удивительного. И вся эта индейская или буддистская магия с её астралами и осознанными сновидениями – всё это где-то в другой реальности, о которой ты можешь узнать у телевизора или прочитать в книге, но никогда не сможешь непосредственно сам в ней оказаться…
Закрыв глаза, я сквозь шум крови в барабанных перепонках продолжал слышать бьющиеся об оцинковку отлива капли дождя. Казалось, сон уже пришёл, но как-то не до конца… Я наблюдал возникающие передо мной размытые образы и пейзажи, это были какие-то вспышки таинственной реальности, другого сознания, проникающие сквозь ослабленную защиту в мой мир, но быстро угасающие и сменяющиеся новыми появлениями. Какие-то горы, затем равнины, деревья, потом дома, лица… Всё это было как на фотографиях, надолго опущенных в проявитель, когда из пустоты возникает изображение, а потом заволакивается туманом и исчезает в темноте. Только происходило это гораздо быстрее, ни один кадр не задерживался больше секунды. Я стал пытаться остановить эту беспорядочную смену фрагментов неведанного мира перед свои взором и вскоре меня постигла удача. Тогда я понял, что это никакие не фотографии. Изображения двигались! Деревья шелестели листвой под порывами ветра, люди ходили, поворачивались и разговаривали. Слышались обрывки фраз, но я никак не мог понять их, как будто слоги были переставлены местами…Через мгновение раздался раскат грома, ливень за окном обрушился сплошным потоком и мои глаза открылись. Я висел высоко в воздухе над покосившимися деревянными домами, за которыми виднелся густой тёмный лес, справа возвышался высокий холм с церковными куполами, а в небе сверкали молнии и освещали то, как…
Глава 3. Наводнение.
…вода поднималась из берегов реки и ещё некоторое время обходила дома и переулки, с ухмылкой оглядываясь на предстоящую поживу. Затем постепенно, с толком и расстановкой, словно смакуя, стала затапливать деревенские дворы. Связь с внешним миром была практически потеряна, поскольку просевшие в размытой почве телеграфные столбы покосились и оборвали провода. Когда вода, подняв на свою поверхность всевозможную утварь, мусор, палки, помои и другие продукты человеческой жизнедеятельности стала сочиться под двери и проникать в дома, пришлось подняться с печи даже самым ленивым и безучастным жителям деревни.
Печальной вереницей потянулись вверх по склону холма груженные нехитрым скарбом телеги, и промокшие насквозь люди то сидели на них понуро, поправляя нависший груз, то брели рядом, держа под уздцы трясущих тяжёлыми гривами лошадей. Только шумливые собаки весело рассекали своими гордыми телами бесконечные потоки воды и лай их придавал этой мрачной картине хоть какие-то признаки не загробной жизни. Они бегали взад и вперёд вдоль тоскливой процессии, надёжно осуществляя свою благородную миссию – мешали сердитым беженцам выталкивать застрявшие повозки из грязного месива.
На вершине холма стояли стены старого монастырского подворья, местами порушенные временем, местами имевшие следы скудного ремонта. От помещений остались зияющие оконными пустотами, дверными проёмами и провалившимися кровлями жалкие останки. Храм на территории монастыря имел куда более презентабельный вид, поскольку поддерживался местными жителями и проезжими меценатами. Батюшка был человеком мастеровым, многие работы выполнял сам, но и от посильной помощи не отказывался. При этом он сам же изготавливал нехитрые церковные атрибуты и торговал ими в ближайшем городе на рынке.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)