Анна Одувалова
Низвергающий в бездну
ГЛАВА 1
О том, что знакомые водоемы тоже бывают опасными
Звук резал слух и становился все громче, врываясь в сонное сознание Алисы Савельевой; она застонала, пытаясь нащупать под подушкой телефон, и, что вполне понятно, там его не обнаружила. Девушка, чертыхаясь, села на кровати и, едва открыв глаза, сморщилась, увидев перед собой заспанное создание со следами бурно проведенного вечера и вчерашней косметики на лице. В общем, блондинистая жуть! Каждый раз, пробуждаясь после веселой гулянки, Алиса пугалась своего взлохмаченного отражения и клятвенно обещала себе перевесить зеркало в какое-нибудь другое место, но все как-то руки не доходили.
– Сегодня ты висишь здесь последний день! Нечего безнаказанно пугать меня по утрам, – погрозила Алиса зеркалу кулаком и с оханьем полезла под кровать отыскивать противно пищащий мобильник, который вполне мог завалиться туда с вечера. – Сегодня обязательно перевешу зеркало и сменю рингтон, – пробурчала Алиса, нажимая кнопку вызова.
– Привет, Анет (это прозвище неизвестно как приклеилось к Алисе еще в первом классе, и с тех пор никто, даже родители, не называли ее иначе). Ты идешь сегодня с нами на речку? – жизнерадостно протарахтела в трубку Ольга. Похоже, она давно уже бодрствовала и жаждала с пользой провести еще один день летних каникул. В конце концов, сессия была тяжелой и подруга вправе считала, что заслужила полноценный отдых. Анет соглашалась с ней, но не сейчас.
– Олечка, какая речка? – простонала девушка, собираясь с мыслями, разбежавшимися за ночь по лабиринтам мозга. – Ты меня из постели вытащила. Я еще толком не проснулась, а ты уже чего-то хочешь. Ты уверена, что нам вообще надо куда-то тащиться в такую рань? Может, ближе к вечеру сходим? Что-то я никак не проснусь.
– Надо, Анет, надо, – была непреклонна подруга. – Заодно и проснешься. А насчет рани… не думаю, что час дня – это все еще утро…
– Я соберусь не раньше чем через два часа, – с тоской в голосе проскулила Анет, не теряя надежду, что от нее наконец-то отстанут.
– Очень хорошо. Мы ждем тебя на пляже. Пока! – протараторил неугомонный Лелик и отключился.
Анет бросила телефон на тумбочку и отправилась на кухню. Родители еще неделю назад уехали отдыхать куда-то на острова, и девушка, предоставленная самой себе, все это время жила на сухом пайке. На то, чтобы приготовить хоть что-то, у нее не хватало ни опыта, ни способностей, ни желания. Да и дома она появлялась редко – в основном ближе к утру – и сразу же заваливалась спать. Какая уж там готовка или домашние дела? Холодильник был почти пуст и мог порадовать свою хозяйку только засохшим кусочком сыра и позавчерашним кефиром. Сетуя на несправедливо обошедшуюся с ней судьбу, Анет, не найдя ни одной чистой тарелки, со вздохом принялась за свой скудный завтрак, расположившись за столом с уже засаленной скатертью.
– Что же надеть-то? – думала она вслух, флегматично распутывая прядь волос, намотавшуюся на массивный серебряный браслет. – Только я могла так запутаться! – начинала злиться девушка. – Сниму, к чертям собачьим, эту пакостную штуку!
И ведь давно уже стоило снять: браслет из черненого серебра с темно-синими аметистами был старым, тяжелым и совершенно не вязался с имиджем полугламурной блондинки. Конечно, Анет всегда хотелось называться гламурной. Но откуда гламур в маленьком провинциальном городке? Да и полугламуру в общем-то здесь взяться неоткуда. В любом случае не подходил браслет девушке, и все тут. Но она все равно носила его, время от времени грозясь снять. Но дальше этого почему-то не заходило. То ли потому, что это был последний подарок любимой бабули, то ли просто в силу привычки.
Разглядывая причудливые серебряные завитки, девушка успокаивалась. А отвечая на экзаменах, зачастую вспоминала те лекции, конспекты которых даже толком повторить не успела. В общем, у кого какие талисманы: у одних – четки, у других – плюшевые мишки, а у Анет был браслет – старинное украшение, с которым не хотелось расставаться ни на минуту.
– Моя прелесть, – пробормотала Анет, подражая толкиеновскому Горлуму, послала браслету воздушный поцелуй и отправилась на балкон за купальником. Он выделялся ярким пятном на фоне давно постиранных черных папиных носков. Анет отметила про себя (уже который раз за неделю), что неплохо бы их снять, но решила отложить это на потом, поближе к родительскому приезду. В конце концов, ей самой носки никоим образом не мешали (они же чистые). Так пусть висят себе на здоровье, а перед маминым приездом можно и убрать, чтобы родительница не нервничала, что любимое чадо растет нехозяйственным и совершенно безответственным.
Через полтора часа Анет все же выползла из дома на пыльную улицу под палящее июльское солнце. Дернула тяжелую входную дверь, проверяя, хорошо ли она заперта, поправила полотенце на плечах и направилась в сторону речки. Настроение несколько улучшилось, и Анет даже подумала, что день обещает быть приятным, особенно если хотя бы чуть-чуть спадет удушливая, просто невыносимая жара. Девушка замедлила шаг и поплелась, еле переставляя отяжелевшие ноги. Несмотря на то что город, в котором она жила, был небольшим, но путь от дома до речки занимал около получаса. Анет порядком устала, когда за очередным поворотом показалась переливчатая водная гладь. Молодые люди на берегу играли в мяч. Девушки в бикини и загорелые парни валялись на усыпанной пивными банками и пакетами из-под чипсов траве. Дети весело плескались на мелководье. Девушка брезгливо оглядела захламленный пляж и начала раздеваться, бормоча себе под нос: «Это вам точно не Лазурный Берег». Ольги и прочих из их компании видно не было, и Анет осторожно, стараясь не поскользнуться на мокрой глине, спустилась к теплой мутноватой воде. Она отплыла подальше от берега (вода чище, и народу меньше) и наслаждалась водной прохладой. Но вдруг под ногами завертелся холодный водоворот и ее потянуло ко дну. Анет вскрикнула, хватая ртом воздух. Она барахталась, стараясь пробиться сквозь толщу воды на поверхность, но из цепких лап водяного не так-то просто выбраться. Вода попала в нос, хлынула в горло, Анет последний раз рванулась вверх, но было уже слишком поздно.
В небольшой комнате был ужасный беспорядок. Повсюду, даже на полу, лежали старинные фолианты, там и тут стояли чашки с недопитым кофе и одноразовые помятые тарелочки с недоеденными бутербродами. Молодой человек, запрокинув голову на высокую спинку стула и скрестив руки поверх толстой, раскрытой на середине книги, бессовестно дрых. Правильные черты лица, удивительно темные брови и ресницы, контрастируя со светлыми, слегка волнистыми волосами, делали его внешность неординарной. Он был вызывающе красив яркой, хищной красотой, обычно не характерной для блондинов. Но самыми примечательными в его облике были глаза – огромные, насыщенного фиолетового цвета, словно опрокинутые на белоснежную скатерть чернила. Они пленяли бы и завораживали тысячи красавиц, если бы не выдавали истинную, нечеловеческую сущность их обладателя. Эти глаза он ненавидел больше всего на свете, считая их причиной своих несчастий. А все потому, что они выдавали в нем ксари, потомка древней расы, представителей которой осталось не более сотни на всем Арм-Дамаше.[1] Ксари считались сильнее и выносливее, чем люди. Им не было равных в бою, под их руками открывались любые засовы. Как и оборотни, они могли менять ипостась. Некогда именно ксари правили миром. Их боялись и ненавидели за превосходство и неподверженность магическому влиянию. С восшествием на престол Арм-Дамаша Хакисы (ведьмы и чернокнижницы, правящей более тысячи лет назад) потомки древней расы подверглись гонениям, в результате чего выжили только самые хитрые, сильные и умные. Многие столетия они скрывались, стараясь не попадаться людям на глаза. Их отлавливали, словно диких собак, и забивали камнями. Время прошло, но лишь немногие стали относиться к ним спокойнее. На улицах уже не нападали, но редкий человек первым заговаривал с ксари – на них бросали ненавидящие взгляды и обходили стороной.
Среди книг на столе небрежно лежала изящная миниатюра, на которой был изображен возвышающийся в центре озера дворец – Кен-Корион.[2] Он, казалось, вырастал прямо из кристально чистых вод небольшого горного озера.
Освещенный закатными лучами солнца, Кен-Корион представлял собой чудо архитектурного искусства, притягивал взгляд своей грандиозностью и в то же время хрустальной хрупкостью. Трудно было даже подумать, что такое могли создать люди.
Дерри (так звали юношу) потянулся, открыл глаза и с раздражением убрал с коленей массивную книгу, с которой возился с самого утра. Ни одной умной мысли он в ней не нашел. Какой-то жутко праведный старец на шестистах страницах доказывал необходимость аскетического образа жизни и воздержания. Дерри положил книгу на стол рядом с миниатюрой Кен-Кориона, золотистые краски которой воскресили в его памяти образ другого мира, не менее красивого, но полного боли и горечи.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/5/7/0/2/6/157026.jpg)