Бесенок - Пимен Карпов

Дорогие читатели!
Здесь доступно чтение Бесенок - Пимен Карпов. Жанр: Классическая проза. Вы имеете возможность бесплатно ознакомиться с полной версией книги на веб-сайте coollib.biz (КулЛиБ) без необходимости регистрации или отправки SMS. Там вы также найдете краткое описание книги, предисловие от автора и отзывы читателей.
0/0
(18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Информация о содержании книги, доступная в интернете. Бесенок - Пимен Карпов:

На сайте coollib.biz (КулЛиб) представлена широкая библиотека книг различных жанров и тематик. Среди предложенных произведений можно найти как бестселлеры современной литературы, так и классические произведения мировой культуры. Сайт призван удовлетворить запросы самых взыскательных читателей, предлагая книги на любой вкус и предпочтение. Благодаря разнообразию авторов и жанров, каждый посетитель сможет найти книгу, которая увлечет и заинтересует именно его.

Читать интересную книгу Бесенок - Пимен Карпов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2

Пимен Карпов

БЕСЁНОК

В снежном облаке, в тёмный вьюжный вечер, разметая сугробы и давя зевак, с бубенцами, пронеслась по праздничному гулливому селу, полному корогодов, на лихой тройке — Зинка, помещицин приёмыш — маленькая, краснощёкая и востроглазая хохотушка в белой шапочке и бархатной шубке. В каком-то городе училась девушка, доканчивала там какие-то курсы. За нею приёмная мать посылала на станцию тройку борзых, — любимица была приёмыш у старой помещицы, — ну и баловала её.

Но в Турайке селяки недолюбливали бесёнка; так прозвали взбалмошную кудрявую девушку мужики за её неугомонный норов и колдовские, недобрые глаза. И теперь, толпясь корогодом под поветью, шарахались от борзой тройки, крякали тревожно: беду везёт бесёнок, Зинка-то; каждый раз, как только прикатывала она в Турайку, тут и стрясывалась беда: то красный петух по крышам гулял, то мор обыскивался по деревням.

Не с добра она нагрянула в тёмную вьюгу в Турайку. Того и жди, голод будет.

Да и не одна она, а с каким-то волосатым, молодым чёрным барином-стрикулистом — ишь, как обхватил её, бесстыдник, в санках-то! Тоже на ведьмача похож. Надо держать ухо востро.

Наутро, когда зелёное зимнее солнце, взвившись на огненных крыльях над серебряным от инея лесом, рассыпало горы алмазов по крышам и сугробам — мужики успокоились. Дурь нашла, — вьюга крутила, вот и боялись беды. А в солнце да в морозную алмазную крепь какие ж страхи страшны?

А Зинка носилась уже на лыжах с барином-то своим по полю да по оврагам, каталась вперегонки. Белая шапочка у неё была набекрень, юбка — по колена. Розовые щёки цвели, точно маки. Глаза горели — спорили с огнём — солнцем.

— Держись, гей!.. — кричала она спутнику, летя под горку вихрем, в столбе снежной пыли.

И оба, схватившись за руки, барахтались в снегу, хохотали, целовались — будто невзначай. А потом, вкатив на бегунах-лыжах в село, собрали вдруг мужиков. Зинка, хохоча, сразу же и выпалила:

— Поздравляем, товарищи! Теперь у нас республика. Трудовая. Нигде в мире нет такой республики — трудовой. Только у нас, в России. Земля теперь и воля, как говорится. Царя — по шапке, хотели президента — тоже по шапке. Сами собой управлять.

— Как? Што такой?

Волосатый барин, взобравшись на завалину и рубя рукой, точно топором, кричал — грозил кому-то:

— В Петербурге мы сконцентрировали… и благодаря нашей концентрации…

— Не в Петербурге, а в Петрограде! — гудели голоса.

— Теперь опять в С.-Петербург переименовали… — рубил черноволосый Зинкин спутник. — Название Петроград дано царём ещё, как результат прежней шовинистической пропаганды империалистической клики. Но пролетариат, сконцентрировав свои силы под красным знаменем интернационализма…

Мужики, горестно и нахмурившись, разводили руками в заглушённом ропоте:

— Может, и хороший он, да больно мудрует… Куда нам, темноте!.. Вот Зинка молодец. Мы думали, беду привезёт, а она — радость. Земля теперь, кажись, наша. Только бы вот понятней растолковывали бы нам. Ничего не понять.

А черноволосый кричал громко и мудрёно. И под конец, сжав кулаки, сгоряча, в беспамятстве указывал будто на девушку в белой шапочке, притопнул:

— Бойтесь, товарищи и граждане, одного — контрреволюции. Ждите её! Мы вот, я и Зина, дрались на баррикадах вместе за ваше и наше счастье. Теперь всё завоёвано. Сумейте всё это удержать. Бойтесь контрреволюции! У буржуазно-реакционных элементов один шанс на прежние привилегии — это контрреволюция.

— Опять непонятно! — роптала толпа.

Поняли мужики только одно и крепко затаили в сердце: революция — это радость, земля и воля, Варвара великомученица, святая. А контрыволюция — тьма, удушье, колдунья с недобрыми глазами. Ну и, радуясь, хмурились. Быть всё-таки беде! Недаром же и радугу сегодня видели над снежным полем: вещий это знак.

А через три дня все, от мала до велика, ходили с красными флагами по селу, праздновали праздников праздник — отвоёванную у аспидов-помещиков землю. Вертелся тут и бесёнок со своим завсегдашним спутником — женихом или так, знакомым, кто его разберёт! Мужики замотали это себе на ус, да и подальше от непрошеных друзей. Срамота одна: открыто, при всех, целуются. И вечно, точно котёнок, мурлычет и ластится с волосатым Зинка, как будто они уже муж и жена.

— Ты ведь мой? — спросит вдруг его она. — Ты — сильный, благородный. Я на всё из-за тебя пойду. Да?.. Мы будем служить народу… работать… Ты ведь любишь меня?

— Люблю тебя… — закатывал глаза, притулившись в сенях сборни к стене, шептал прерывисто черноусый, горбоносый друг Зинки.

В сборне ликовали и буйствовали мужики:

— Теперь — специальная рыволюция, одно слово!.. Смерть буржуазам! Земля и воля. А орателев нам больше никаких не надоть! И подлаживаться барам к нам нечего… в три шеи будем гнать! Дьяволово отродье.

Зинка, повертевшись и поразнюхав, чем дышат мужики, затаилась в усадьбе и больше не показывалась на люди.

Волосатый молодой барин тогда ж удрал в город.

Как-то весной у помещицы на крыльце под зорю подкидыша нашли.

— Зинка ж и подкинула… — шалтали бабы. А сами крестились и отплёвывались: волосатый тот постарался…

Мужиков же контрыволюция мутила. Прошла молва, будто ею полонены уже все соседние деревушки. А не сегодня-завтра нагрянет она и в Турайку.

В сборне — гул, крики. Комитетчики сзывают громаду, готовятся к бою. Отовсюду к сборне спешат толпы бородачей, размахивают руками, грозят: рано ведьме — контрыволюции-то — клыки казать, турайцы постоят за себя!

— Близко уже?

— В Анисимовке, — шалтают.

— А какая она собой будет?

— Известно какая — Яга… Молодая ещё, стерва, а, бают, люта. В Анисимовке какие смельчаки находились, а как увидают её, Ягу… так и торопеют…

— А заговоры-заклинанья?

— Не помогают! Ну да мы и без заговоров справимся с нею!

В нахмуренных взорах — гроза. Словно в Велик день ликует мир, гудёт, празднует землю и волю. Пускай каркает чёрная ведьма — не закаркать ей ярких зорь!

Бабы своё: светопреставленье да светопреставленье. Антихрист пришёл в мир, конец свету. Знаменье есть. А знаменье вот какое: кто от трёх дев невенчех родится, мужского пола — тот и есть антихрист.

Старая помещица — сама подкидыш девичий, да и Зинка, приёмыш её — подкидыш. А у Зинки уже сын подкидыш — мужского пола. Вот и гадай — кто антихрист, а кто мать его, контрыволюция эта самая, великая блудница. И блудница-контрыволюция пришла, и антихрист-душитель от неё народился. В писании всё сказано, что и к чему.

Но грядёт, грядёт на победу и погибель антихристову царь славы, огненный Христос.

Ей, гряди, Господи!

Гудёт мир. А у бесёнка, у Зинки, и заботы мало: всё так же хохочет да ёрничает. Распевает по саду песни залихватские.

Но, подметив, что песни да хохоты не помогают, — мужики не перестают коситься на неё, — ударилась вдруг в набожность.

Собрала у себя в усадьбе богомолок, калик, стариков — и ну стращать их геенной огненной.

— За что нам геена? — всполошились в тревоге старцы.

— А за чужую землю. Я ведь сирота. А вы у меня с приёмной матерью землю вот отбираете. Бога вы забыли.

— Кто Бога забыл? Коли земля, так на то революция. А Бога — ни-ни!

— Да вы же! Клевету распускаете про меня… будто я — ведьма… и будто…

— А ты не хороводься с орателями всякими… вот и не будут считать ведьмой. Креста ты опять же никогда не делаешь. Мы что ж, мы Бога не забываем. А революция — дело Божье.

— Ну уж там, на Страшном Суде, всё разберут — всех отправят в ад, кто на чужое добро посягнёт, — грозит и стращает Зинка. — Скоро светопреставленье, скоро. Когда весь свет загорится — посвистите вы тогда с своей землёй. Аминь.

— Ой ли?

— Я не шутки шучу. Вот если мне с матерью оставите дом с парком и лесом, тогда дело другое… тогда вас помилуют на Страшном Суде.

Калики, ухмыляясь, поддакивают. А сами держат у себя на уме: земля не сгорит и мужики в ад не пойдут, всё это брехня. За что мужиков в ад? За то, что пот и кровь проливают? Бог не ад, а царство своё открыл мужикам — землю и волю.

Без земли, хлеба — смерть хлебопашцам. За зиму у турайцев с голодухи пораспучило животы, — от ветру повалишься. А у помещицы — амбары ломятся от хлеба, мыши точат.

Ну и надумали турайцы, пока ещё не нагрянула контрыволюция — душегубка мужицкая, взять у барыни-помещицы всё. Не грабежом — Боже упаси! — а законом.

Недолго думая, шлют к старухе-помещице гонца-посла, — так и так, мол, гражданка, пожалуйте в комитет, запасцы да сенцо старое, да стульца с зеркалами у вас отбирать будут.

Навстречу послу с крыльца сбегает вдруг барышня-бесёнок, бесится, топает маленьким каблучком.

— Плюю я на ваш комитет!.. Подождите, мерзавцы, придёт контрреволюция — узнаете кузькину мать! Я за вас же боролась, меня самоё контрреволюция страшит.

1 2
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Бесенок - Пимен Карпов.
Книги, аналогичгные Бесенок - Пимен Карпов

Оставить комментарий