— Вот вы говорите, шантажисты… — инспектор Хамблби допил свой кофе, поставил чашку на стол и принялся шарить по карманам в поисках излюбленной манильской сигары. — Что ж, время от времени нам приходится иметь с ними дело. И хотя вас это может удивить, мой опыт подсказывает, что они куда лучше любых других мошенников. Авторы детективных романов делают из них отпетых мерзавцев без стыда и совести, а я лично считаю, что они представляют собой наиболее общественно полезный тип преступников. Я имею в виду, что по сравнению с воровством, подлогом или растратой шантаж выгодно отличается тем, что несет в себе… э… карательную функцию. Согласитесь, чтобы стать жертвой шантажа, человек сам должен быть в чем-то виновен.
При этом я ни в коем случае не утверждаю, что шантажистов следует поощрять, — найдя сигару, инспектор не спеша раскурил ее. — Я могу припомнить немало случаев, когда ценнейшие улики пропадали из-под носа у полиции, потому что кто-то решил воспользоваться ими в корыстных целях. Шантажисту легче добывать улики хотя бы потому, что в отличие от нас он не связан путами всевозможных правил и инструкций. С другой стороны — он, как и все мы, смертен. А кончина любого достаточно крупного шантажиста — это всегда большое событие для полиции, можете верить мне на слово. Вы себе представить не можете, сколько нераскрытых преступлений помогли распутать архивы почивших в бозе шантажистов! Вплоть до убийств. Вспомните хотя бы дело Сола Колонны. Нам бы никогда не припереть его к стенке, если бы один известный вымогатель не завладел уличающим его письмом незадолго до того, как угодил под автобус.
— Две рюмки арманьяка, пожалуйста, — Джервас Фэн подал сигнал официанту клуба и снова повернулся к своему собеседнику. — Колонна? Имя кажется мне смутно знакомым, хотя я не помню, в связи с чем.
— Самое забавное, — увлеченно продолжал свой рассказ Хамблби, — что на поверхностный взгляд в письме трудно было обнаружить какой-либо компромат… Представьте, жили-были два брата, американцы Сол и Хэрри Колонна. Сюда они приехали в начале апреля 1951 года. Оба попали в Англию впервые. Сол должен был стать лондонским корреспондентом одной чикагской газеты. Хэрри собирался усесться за роман.
Переезд в чужую страну — чем не прекрасный повод начать все сначала? Но не успели они распаковать чемоданы, как здоровье Хэрри окончательно пошатнулось под воздействием бурбона, который он поглощал бутылками изо дня в день. В результате свои первые недели на наших туманных островах он вынужден был провести в спец лечебнице в Кармартеншире, Южный Уэльс. Ни грамма алкоголя, никакого курения, три раза в день молоко, регулярные прогулки по окрестным холмам — обычный режим для такого рода заведений.
Ясно, что Хэрри не был в восторге от всего этого. Его прогулки по холмам неизменно заканчивались в одном из пабов. Главного врача лечебницы он боялся и от души ненавидел. Поэтому, когда он почувствовал, что больше не в силах выносить такое существование, он решил организовать для себя особого рода прогулку и так, чтобы уже никто не мог обвинить его в нарушении режима. Одним словом, бросив все свои пожитки, он ушел и в лечебницу больше не возвращался.
Было это ближе к вечеру 7 мая. Около полудня на следующий день оба — заметьте, оба брата — прикатили на автомобиле в Бриксэм, графство Девоншир, и поселились в отеле «Болтон». Досуга у них было предостаточно. Проработав корреспондентом всего около месяца, Сол был уволен по причине полной непригодности к этой профессии и смог легко вырваться из Лондона, чтобы откликнуться на SOS своего брата. В Бриксэме они развлекались как могли. Там они купили небольшой парусный шлюп и частенько выходили на нем в море.
И вот вечером 12 мая, демонстративно презрев недвусмысленное штормовое предупреждение, они отправились на прогулку под парусами и, разумеется, угодили в самый эпицентр бури. Всю ночь их шлюп трепали в Ла-Манше волны и ветер. И в какой-то роковой момент Хэрри попал под удар гика, его вышвырнуло за борт, и шансов выплыть у него уже не было никаких.
По крайней мере так выглядела эта история из уст Сола, которого утром подобрали спасатели из Дартмута. Версия была настолько правдоподобна, что она не была поколеблена даже когда чуть позднее обнаружилось, что жизнь Хэрри была застрахована на кругленькую сумму, и единственным наследником оказался, естественно, не кто иной, как его брат — Сол. Если и было совершено преступление, доказать это не представлялось возможным, и потому полиция рекомендовала страховой компании выплатить деньги. Что касается трупа, то его останки в начале сентября вытащили с тралом рыбаки поблизости от Старт Пойнта. Причину наступления смерти установить по нему было уже нельзя, хотя стоматологический анализ показал, что это был без сомнения труп Хэрри Колонна…
И если бы не Барни Лейкинг, дело этим бы и закончилось.
Не могу не отдать должного этому человеку. Барни был ловок и умен. Профессионал в полном смысле этого слова. Несколько раз его ловили и сажали, но, как только он снова выходил на свободу, тут же принимался за старое — шантаж. Нетрудно себе представить, с какой поспешностью мы отправились с обыском к нему на дом, как только узнали, что он погиб под колесами 88-го маршрута на Уайт-холле. И там-то среди множества других любопытных документов мы и нашли письмо. И какое письмо!
Поначалу нам никак не удавалось ничего в нем обнаружить. Даже определив, что имя Хэрри, которым письмо было подписано, должно принадлежать Хэрри Колонна, мы все-таки еще долго ломали себе головы, какую выгоду собирался извлечь из письма старина Барни. И все-таки мы разгадали этот ребус… Подождите, я сейчас воспроизведу для вас это занятное послание.
Хамблби достал блокнот и принялся писать.
— Я столько раз разглядывал письмо, — бормотал он себе под нос, — что каждое слово навсегда врезалось в память…
— Оно было в конверте? — поинтересовался Джервас Фэн.
— Нет, конверта мы не нашли. Но имейте в виду — наши графологи единодушно пришли к заключению, что письмо действительно написал Хэрри, что оно не было подделкой и ни одна буква в нем не была добавлена или стерта. Вот, смотрите…
Хамблби вырвал из блокнота страницу и протянул ее Фэну, который прочел на ней следующее:
Сам-знаешь-откуда
6.5.51
Дорогой Сол!
Мне все это уже порядком осточертело. Пора бы перебраться куда-нибудь. По получении этой записки, бросай все и приезжай на машине в Лланегвад в графстве Кармартеншир, это всего в пяти—шести милях отсюда. Там есть пивная под названием «Роза», где сегодня утром я рискнул приложиться к бутылке. Начиная с шести часов буду ждать тебя в отдельном кабинете (если это можно так назвать). Уверяю тебя, что, если ты не увезешь меня куда-нибудь проветриться, я здесь свихнусь. Приезжай СРОЧНО!
Хэрри
— М-да, — сказал Джервас Фэн, разглядывая письмо. — Кажется, я действительно кое-что заметил.
— Здесь есть две вещи, на которые стоит обратить внимание.
— Неужели? Ну, хорошо, только сначала заканчивайте ваш рассказ.
— Буду очень краток. Мы вызвали Сола к себе и предъявили ему письмо. Разумеется, его версию нетрудно было предвидеть. Он сказал, естественно, что это тот самый зов о помощи, который Хэрри послал из лечебницы. И дата и расстояние до Лланегвада — все, казалось бы, подтверждало это. И все-таки мы его арестовали…
— По подозрению в убийстве?
— Нет, не сразу. Для начала по подозрению в заговоре с целью завладеть страховкой.
— Ясно… Одну небольшую деталь разглядеть здесь нетрудно, — сказал Фэн, продолжая разглядывать каракули Хамблби. — Когда один американец пишет другому и ставит вместо даты 6.5.51., это означает не 6 мая, а 5 июня… Но с другой стороны, обосновавшись в Англии, Сол и Хэрри вполне могли решить, что проще будет перейти на английское написание дат.
— Именно так и оправдывался Сол, когда письмо было ему предъявлено следователем во время дознания, — сказал Хамблби и покачал головой. — Но только это ему не помогло.
Фэн еще раз внимательно посмотрел на листок. Внезапно он поднял взгляд и прищелкнул пальцами:
— Только не говорите мне, что 6 мая 1951 года было воскресенье.
— В самую точку! Вот именно — воскресенье. Все пабы в Уэльсе были закрыты. Хэрри не смог бы раздобыть и глотка виски. Это определенно указывает, что письмо было датировано на американский манер и написано 5 июня — через четыре недели после того, как его поглотила якобы пучина морская. Ясно как дважды два, что они смошенничали, чтобы получить деньги по страховому полису.
Хэрри укрылся где-то в тех же краях, неподалеку от лечебницы. Ему нельзя было даже носа показывать на люди, чтобы кто-нибудь случайно его не узнал. Беда в том, что терпение не относилось к числу добродетелей, которыми наделила его природа. Уже очень скоро ему порядком осточертело сидеть в четырех стенах. А у Сола к тому времени уже созрела идея, что страховкой совсем не обязательно делиться. Скрытно, глубоко ночью они вернулись в Бриксэм, снова вышли в море на своем шлюпе, и уж на этот раз бедолага Хэрри действительно полетел за борт и утонул.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)