Р. К. Миньяр-Белоручев
Как стать переводчиком?
1. ПЕРЕВОДЧИК — ЭТО ЗВУЧИТ ГОРДО?
В начале октября 1949 года я, старший лейтенант Советской Армии, выпускник Военного института иностранных языков, прибыл в штаб Группы советских оккупационных войск в Германии для прохождения дальнейшей службы. Бывшему летчику, сменившему профессию в результате ранения во время штурмовки войск противника, новая специальность далась сравнительно легко, и назначение переводчиком-референтом в отдел внешних сношений не вызвало огорчения. Первое испытание меня ожидало сразу же после вступления в должность. Телефонный звонок адъютанта командующего Группы войск вызывал переводчика французского языка срочно в штаб, где с минуты на минуту ожидали приезда начальника французской военной миссии. Принимать его должен был заместитель командующего генерал-полковник И. Высокий чин генерала смущал меня в ту пору гораздо больше, чем первая профессиональная проба сил.
И действительно, общение с французским полковником, хорошо воспитанным и образованным человеком, особых трудностей не вызывало. В конце приема он передал генерал-полковнику письмо от командующего французскими оккупационными силами в Германии, которое, повертев в руках, мой высокий начальник отдал мне со словами: «Читай!». Я вспомнил своих славных учителей с французской кафедры Военного института, которую возглавлял человек большой культуры и большого опыта работы на военно-дипломатическом поприще — полковник Маркович С.Б. Его подчиненные настойчиво добивались от нас безукоризненного перевода с листа, одного из труднейших видов устного перевода, при котором переводчик обязан предъявленный ему иностранный текст прочесть без запинки на родном языке. Все это вихрем пронеслось в моей голове в то время, как генерал-полковник передавал полученное им письмо, которое он держал почему-то вверх ногами. Первый взгляд, брошенный на текст письма, придал мне уверенность: текст был печатный и разбираться в незнакомом почерке не требовалось. Остальное было делом «техники», письмо было прочитано по-русски без запинки и без спасительных «эканий» и повторов. Французский полковник и его переводчик (в официальных встречах представителя каждой стороны сопровождает свой переводчик) переглянулись, а затем я услышал пакет комплиментов, обращенных в мой адрес французами. Тут же последовала реплика генерала: «А за что я ему деньги плачу?!»
Запомните этот эпизод и сравните с тем, что со мною случилось позже.
В мае 1966 года в моем кабинете начальника кафедры французского языка Военного института иностранных языков раздался телефонный звонок. В трубке зазвучал хорошо поставленный командный голос: «Товарищ полковник, Вы поступаете в распоряжение главкома ракетных войск маршала Советского Союза Н. И. Крылова. Завтра Вам надлежит прибыть на военный аэродром для вылета на космодром в Байконур».
На следующий день ситуация прояснилась. В июне в Москву с официальным визитом прибывал президент Франции генерал де Голль. Он был первым иностранным политическим лидером, кому решено было показать наши космические достижения непосредственно на знаменитом космодроме. Это было оглушительно! Впервые перед официальным представителем Запада приоткрывалась завеса советской «сверхсекретности».
Допуск в святая святых нашей космонавтики был строго ограничен, поэтому и количество лиц, сопровождающих французского президента, было сведено до минимума. Одновременно решено было обязанности переводчика возложить на военного, имеющего соответствующий допуск. Выбор пал на мою персону.
Наша первая (и, естественно, без французских гостей) поездка в Байконур продолжалась дня три. Проходили бесчисленные репетиции будущего приема президента Франции вплоть до парадного обеда в помещении огромного ангара, где продолжалась работа над космическими спутниками для будущих запусков. К сожалению, за обильный и даже изысканный обед, с переменой не только блюд, но и вин, с нас взыскали приличные суммы.
Не знаю, как для других лиц из команды приема Шарля де Голля, но для меня дни, проведенные на космодроме, оказались полезными. Беглое знакомство с ракетами, стартовыми площадками, «космическим сленгом» пополнили мой запас русских терминов, французские эквиваленты которых предстояло, найти в Москве в военных французских журналах. Правда, в бытовом плане дни, проведенные на Байконуре, оказались тяжелыми. Несмотря на май месяц, космодром представлял собой раскаленную сковородку с температурой воздуха в районе 40°C. При этом ни в гостинице, ни в других помещениях не было кондиционеров, которые бы создавали нормальные условия для работы и отдыха. Местные офицеры утверждали, что кондиционеры имеются только в помещениях, где расположены приборы, требующие постоянных умеренных температур. Я невольно вспоминал свое недавнее посещение Индии, где наша делегация выходила на улицы погреться после прохладных номеров гостиницы.
Вполне понятно, что возвращение в майскую прохладу Москвы было особенно приятным. Но в июне нас ждала уже не репетиция, а рабочая поездка для встречи президента Шарля де Голля. На этот раз южное солнце было более гостеприимным, и мы ощущали даже утреннюю прохладу в тот момент, когда встречали французского гостя на аэродроме Байконур.
Встречающих было много, но главными лицами были, безусловно, генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорный, министр обороны СССР Р. Я. Малиновский и уже упомянутый мною Н. И. Крылов. В этой компании оказался и я, как необходимое связующее звено между носителями русского и французского языков. Позже, играя в шахматы с маршалом Р. Я. Малиновским в его самолете на обратном пути в Москву, я узнал, что и ему французский язык был не совсем чужд. В годы первой мировой войны он, оказывается, находился во Франции в составе экспедиционных войск, посланных туда Россией в военных целях. Но этого было явно недостаточно для свободного общения с французами. Вот в таком окружении пришлось мне работать в течение этого необычного дня: в поездках по космодрому, во время запуска очередного спутника, в беседах де Голля с руководством СССР. Правда, эти беседы проходили в основном между де Голлем и Л. И. Брежневым, так как Н. В. Подгорный во время этих бесед только подхихикивал, а А. Н. Косыгин сумрачно молчал. Что касается Л. И. Брежнева, то он много шутил и выглядел веселым радушным хозяином.
Вечером мы провожали генерала де Голля. Последнее рукопожатие, и я перевожу следующие слова президента Франции: «Уважаемый генеральный секретарь, Франция никогда не забудет, что ее президент был первым иностранцем, посетившим центр великих космических достижений советского народа. Позвольте за это принести глубокую благодарность Вам, как руководителю государства, маршалу Крылову, как хозяину космодрома, и полковнику, чье великолепное знание французского языка и космической науки (!?) сделало мое пребывание в Байконуре особенно полезным…»
Дальнейшие подробности можно опустить, поскольку речь идет не о воспоминаниях переводчика, а об отношении должностных лиц нашего государства и Франции к профессиональному мастерству своих специалистов. И это прослеживалось на всем моем долгом пути «полупридворного» переводчика. Если для всего цивилизованного человечества в любой профессии главное — компетентность и мастерство, то у нас все еще на первый план выходят чины и должность. И этому можно противопоставить только одно: такую компетентность и такое мастерство, которые бы отодвигали на второй план и чины, и должность, и прочие анкетные данные, столь драгоценные для одних и убийственные для других в условиях разнообразных тоталитарных режимов.
2. КОМПЕТЕНТНОСТЬ И КОМПЕТЕНЦИИ
Итак, компетентность; но что это такое, когда речь идет о переводчике? Компетентность — это сумма знаний и соответственно навыков и умений в профессиональной области. Для переводчика — это языковые знания и речевые навыки и умения во всех основных видах речевой деятельности. А точнее, переводчик должен обладать по меньшей мере языковой и речевой (коммуникативной) компетенциями, а также навыками и умениями письменного и устного перевода, ораторской речи и, наконец, литературным талантом. Требования немалые, не правда ли? Поэтому давайте рассмотрим постепенно все эти компетенции, навыки и умения — короче, все то, что составляет компетентность переводчика.
Начнем с языковой и речевой компетенции. Чаще всего думают, что речь идет просто о знании иностранного языка. Это, конечно, важно, но не менее важно знать не только иностранный, но и родной язык. Между тем все мы, имея относительно приличную речевую компетенцию, обладаем явно недостаточной языковой компетенцией в своем родном языке. Вы, не задумываясь, сумеете выразить свою мысль по-русски, но будете испытывать трудности, если от вас потребуют сформулировать правила употребления сослагательного наклонения, обозначения категории определенности/неопределенности существительных или найти в тексте относительные местоимения. С другой стороны, многие из вас хорошо знают грамматические или словообразовательные правила иностранного языка, но с трудом выражают на нем свои мысли в незнакомой ситуации.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/2/2/6/5/8/3/226583.jpg)