Никола Юн
Всё на свете
Вот мой секрет, он очень прост:
зорко одно лишь сердце.
Самого главного глазами не увидишь.
— Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц»
БЕЛАЯ КОМНАТА
Я прочитала книг поболее вас. И неважно, сколько прочитали вы. Я прочитала больше. Поверьте мне. У меня было время для этого.
В моей белой комнате у белых стен на блестящих белых полках корешки книг представляют собой только один цвет. Все книги новехонькие, в твердой обложке — никаких потрепанных мягких обложек. Они прибывают ко мне извне, продезинфицированные и запаянные в пластиковую обертку. Мне бы хотелось увидеть, как аппарат это делает. Я представляю, как каждая книга продвигается по белой ленте конвейера к прямоугольным белым станциям, на которых белые автоматические манипуляторы счищают пыль, орошают и разными способами стерилизуют ее, пока наконец она не считается достаточно чистой, чтобы отправиться ко мне. Когда новая книга приезжает, первое, что я делаю, это снимаю обертку — этот процесс включает в себя ножницы и более одного сломанного ногтя. Вторая задача — написать свое имя на передней стороне обложки.
СОБСТВЕННОСТЬ Мадлен Уиттер
Я не знаю, зачем так делаю. Здесь нет никого, кроме моей мамы, которая никогда не читает, и моей медсестры Карлы, которой некогда читать, потому что все свое время она следит за моим дыханием. Посетители у меня бывают редко, поэтому книги одолжить некому. Некому напоминать, что забытая книга на его или ее полке принадлежит мне.
ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ НАШЕДШЕМУ (Отметьте подходящие варианты):
На эту часть времени уходит больше всего, и я меняю ее с каждой книгой. Иногда вознаграждения замысловаты:
⁰ Пикник со мной (Мадлен) в полном пыльцы поле с маком, лилиями и нескончаемыми лунными маргаритками под ясным синим солнечным небом.
⁰ Чаепитие со мной (Мадлен) в маяке посреди Атлантического океана во время шторма.
⁰ Дайвинг со мной (Мадлен) в кратере Молокини, чтобы выследить национальную рыбу Гавайи — углохвостого спинорога.
Иногда вознаграждения не такие замысловатые:
⁰ Посещение со мной (Мадлен) магазина подержанных книг.
⁰ Прогулка со мной (Мадлен) по кварталу, а потом обратно.
⁰ Короткий разговор со мной (Мадлен)
Иногда вознаграждением является просто:
⁰ Я (Мадлен).
ТКИН
Моя болезнь настолько же редка, насколько известна. Это форма тяжёлого комбинированного иммунодефицита, но вы знаете ее, как "синдром мальчика в пузыре".
Одним словом, у меня аллергия на мир. Все что угодно может стать основной причиной приступа болезни. Например, химические вещества в средстве для чистки столов, которого я только что коснулась. Чьи-то духи. Экзотическая специя в еде, которую я только съела. Это может быть что-то одно, или все вместе, или ничего из этого, или что-то совершенно другое. Никто не знает причин, но все знают последствия. По словам моей мамы, я практически умерла в детстве. И поэтому я остаюсь в группе риска тяжелого комбинированного иммунодефицита. Я не выхожу из дома, никогда не выходила из дома.
ЖЕЛАНИЕ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
— Вечер кино, Почетная Угадайка или книжный клуб? — спрашивает моя мама, накачивая манжетку для измерения кровяного давления на моей руке. Она не упоминает свое любимое развлечение после ужина — Фонетический Скрэббл. Я поднимаю голову и вижу, что ее глаза уже смеются надо мной.
— Скрэббл, — говорю я.
Она перестает надувать манжетку. Обычно Карла, моя медсестра, работающая полный день, измеряет мое давление и заполняет ежедневный журнал здоровья, но мама дала ей выходной. Сегодня мой день рождения, и мы всегда проводим день вместе, только вдвоем.
Она надевает стетоскоп, чтобы послушать мое сердцебиение. Улыбка на ее лице исчезает, сменяется более серьезным выражением, как у доктора. Именно такое выражение лица чаще всего видят ее пациенты — слегка отстраненное, профессиональное и озадаченное. Интересно, считают ли они его успокаивающим?
Я под влиянием минуты быстро целую ее в лоб, чтобы напомнить, что это я, ее любимый пациент, ее дочь.
Она открывает глаза, улыбается и нежно гладит меня по щеке. Думаю, если вы рождаетесь с болезнью, которая требует постоянного внимания, то хорошо, когда ваша мама — доктор.
Через несколько секунд она смотрит на меня с выражением лица "я доктор и боюсь, у меня есть для вас плохие новости".
— Сегодня у тебя знаменательный день. Почему бы нам не сыграть в то, в чем у тебя есть реальный шанс выиграть? Например, в Почетную Угадайку?
Так как в обычную Угадайку нельзя играть вдвоем, мы изобрели свою собственную Почетную Угадайку. Один рисует, а второй имеет честь угадать. Если угадываешь правильно, то первый набирает очки.
Я прищурилась.
— Мы играем в Скрэббл, и в этот раз я выиграю, — говорю я уверенно, хоть шансов выиграть у меня нет. За все годы, что мы играем в Фонетический Скрэббл, я никогда ее не побеждала. В последний раз я была близка к победе. Но потом она полностью сокрушила меня на финальном слове
— Хорошо. — Она качает головой с поддельной жалостью. — Все, что ты захочешь.
Она прикрывает сверкающие от смеха глаза и слушает через стетоскоп.
Оставшуюся часть утра мы печем традиционный именинный пирог из ванильного бисквита с ванильным кремом-глазурью. После того, как пирог застывает, я наношу непомерно тонкий слой глазури, достаточный, чтобы покрыть бисквит. Мы обе больше любим пирог, чем глазурь. Для украшения я рисую от края до края восемнадцать глазированных маргариток с белыми лепестками и белыми сердцевинами. По бокам вырисовываю белые занавески.
— Идеально. — Мама заглядывает через мое плечо, как только я заканчиваю. — Прямо как ты.
Я оборачиваюсь к ней. Она улыбается мне широкой гордой улыбкой, но глаза ее сияют от слез.
— Ты. Невыносима, — говорю я и размазываю по ее носу солидную порцию глазури, из-за чего она только смеется и еще больше плачет. Обычно она не настолько эмоциональна, но мой день рождения всегда заставляет ее чувствовать себя одновременно и сентиментальной, и веселой. А если она сентиментальна и весела, то и я тоже такая.
— Я знаю, — говорит она, беспомощно вскидывая руки в воздух. — Я совершенно жалкая.
Она притягивает меня в объятия и сжимает. Глазурь попадает на мои волосы.
Мой день рождения является одним днем в году, когда мы обе острее осознаем мою болезнь. Все дело в осознании хода времени. Еще один год болезни и никакой надежды на выздоровление. Еще один год без всяких подростковых штучек — ученических прав, первого поцелуя, выпускного, первого жестокого разочарования, первого мелкого ДТП. Еще один год того, что моя мама только работает и заботится обо мне. В каждый любой другой день эти упущения легче игнорировать.
Этот год посложнее предыдущего. Может потому, что мне теперь восемнадцать. Технически я являюсь взрослым человеком. Я должна бы уехать из дома, поступить в университет. Моя мама должна бы с ужасом ждать родительской депрессии. Но из-за ТКИН я никуда не поеду.
Позже, после ужина, она дарит мне красивый набор акварельных карандашей, о которых я мечтала несколько месяцев. Мы идем в гостиную и присаживаемся, скрестив ноги, у кофейного столика. Это часть ритуала на мой день рождения: она зажигает единственную свечку посреди торта. Я закрываю глаза и загадываю желание. Задуваю свечку.
— Что ты загадала? — спрашивает он, как только я открываю глаза.
По правде говоря, у меня есть только одно желание — волшебное лечение, которое позволит мне бегать снаружи, как дикое животное, но я не загадываю его, потому что это невозможно. Это будто желать, чтобы русалки, драконы и единороги были настоящими. Вместо этого я загадала что-то правдоподобнее лечения. То, из-за чего мы будем грустить меньше.
— Мир во всем мире, — говорю я.
Съев три куска пирога, мы начинаем играть в Скрэббл. Я не выигрываю. Даже не приближаюсь вплотную к победе.
Она берет все свои девять букв и выкладывает П О К А Л И П С И рядом с С. ПОКАЛИПСИС.
— Что это? — спрашиваю я.
— Апокалипсис, — говорит она, глаза ее сверкают весельем.
— Нет, мам. Ни за что. Я не могу позволить тебе это сделать.
— Да, — это все, что она говорит.
— Мам, тебе нужна еще одна буква А. Ни за что.
— Покалипсис, — произносит она, для эффекта показывая на все буквы. — Определенно работает.
Я качаю головой.
— П О К А Л И П С И С, — настаивает она, медленно проговаривая слово.