Юрий СТАНКЕВИЧ
МИЛЛИАРД УДАРОВ
Крыса не раз путешествовала на лифтовом канате с этажа на этаж, поскольку дом был старый, и в поисках еды у неё было много конкурентов. Ей перевалило за два года, и она безошибочно чувствовала, что жить оставалось недолго. Сейчас она вцепилась когтями в рельефные выступы тросиков и замерла в ожидании: днём, особенно утром и вечером, лифт двигался вверх- вниз почти непрерывно, замирая разве что ночью. Крыса немного расслабилась, длинный хвост её свесился вниз, сердце билось ровно — двести шестьдесят циклов в минуту.
Наконец в лифт зашли. Человек, как подсказывала ей интуиция, был один. Пассажир нажал кнопку, внутри что-то щёлкнуло, загудело, и лифт поехал вниз. Небольшой блок ограничения скорости начал вращаться, стремительно ускоряя обороты: обычное дело, если бы не один незначительный нюанс, который касался непосредственно крысы и непредсказуемо изменил ситуацию. Сказался возраст животного — подвела сила мышц, острота зрения и слуха, да и просто реакция на опасность: хвост неожиданно попал в блок и сразу же намотался на цилиндр. Крыса была мгновенно затянута внутрь и моментально раздавлена. Трос автоматически сбросился.
Лифт остановился.
***
Человек по имени Павел Дук торопился. В прихожей, на выходе из квартиры любовницы, он мельком взглянул на себя в зеркало, критически усмехнулся и пригладил волосы. Он был уже не молод, имел лишний вес, но широкие плечи и узкие бедра скрадывали эти не очень существенные, по его мнению, недостатки. В зеркале он увидел ничем не примечательное лицо лысеющего мужчины с прямым носом, серыми глазами и впалыми щеками.
Любовница — женщина лет сорока, дородная, но без явных жировых отложений, темноволосая, с чувственным ртом, — набросив халат, вышла проводить его и закрыть дверь. Её пышная обнажённая грудь выпирала из- под халата, а голова, когда женщина прильнула к нему, доставала ему почти до подбородка. Мужчина вдруг почувствовал, как опять проснулось желание, но заглушил его и торопливо поцеловал женщину на прощание.
— Созвонимся, — сказал он, выходя на лестничную площадку. Это был последний, девятый этаж, и человек по имени Дук поспешил к лифту. Он нажал кнопку вызова, дверь почти сразу открылась — лифт был рядом.
Уже в кабине, отыскивая при слабом свете плафона кнопку первого этажа, он мысленно опять вернулся к тем двум-трём часам, проведённым в квартире любовницы. Их связь длилась уже несколько лет. Мужчина иной раз задавался вопросом: почему его неудержимо тянет к этой женщине? Ведь его жена ни в чём ей не уступает — и красивее, и нежнее. Любовница же иной раз была прямо-таки вульгарной, несдержанно-похотливой, но искренней в своих чувствах и не стыдилась этого. Прокручивая теперь в голове минуты, проведённые с ней в постели, мужчина облизал внезапно пересохшие губы и опять почувствовал, как его исподволь охватывает желание. “Разве ж эта женщина, если бы он, к примеру, на ней женился, оставалась бы для него все такой же привлекательной? — думал он. — Вполне вероятно, что всё могло быть наоборот: он стал бы к ней равнодушен, а законная жена, встреть он её в то время, превратилась бы во всегда желанную любовницу”.
Кабина лифта качнулась и двинулась вниз. Быстротечные мысли между тем вернулись к повседневным заботам: вот он явится домой и примется объяснять жене причину своего опоздания. Потом мужчина вспомнил о служебных обязанностях: с утра надо было согласовать ряд вопросов с базовой фирмой. Человек по имени Павел Дук работал начальником отдела маркетинга медпрепаратов узкого профиля. Вдруг в кабине, прямо под ногами, что-то глухо щёлкнуло, и лифт остановился. Мужчина начал беспокойно искать глазами панель и нажимать на кнопки, но безрезультатно. Его неожиданно бросило в жар. Слабая волна пока ещё неосознанного страха пробежала по телу.
“Без паники, — приказал себе человек по имени Павел Дук и обвёл глазами все четыре стены кабины, а также потолок и пол под ногами. — В конце концов, ничего не случилось, он просто застрял, но через секунду-другую вызовет дежурного диспетчера или ещё там кого, и его вызволят. Правда, это произошло с ним впервые, однако же о подобных случаях он знал, даже видел в каком-то комедийном фильме или слышал в юмористических капустниках с участием знаменитых комиков”.
Но уже первый, весьма поверхностный осмотр камеры его временного содержания вызвал в душе новую, безотчётную волну страха. Кнопка вызова дежурного диспетчера была вырвана “с мясом”, содрана была и табличка с номерами аварийных телефонов.
Мужчина привычно опустил ладонь в карман, где всегда лежал тёплый прямоугольник мобильника, и — похолодел. Лицо его покрылось потом.
Мобильника не было. Он предусмотрительно оставил его дома, чтобы жена не докучала. Мало приятного, когда в разгар интимных ласк “труба” вдруг начинает наигрывать призывную мелодию. Так, сейчас надо было, во- первых, не поддаваться панике, а во-вторых, спокойно искать выход. Должен же быть в его ситуации какой-то выход?
“Вентиляция”, — подумал он. Ему нужен свежий воздух, потому что неизвестно, сколько времени он просидит в этой коробке, может, даже до утра.
Он опять ужаснулся: подростками вентиляция была сплошь забита и зацементирована жвачкой, и мужчина сразу же ощутил острую нехватку кислорода — вот-вот начнётся приступ удушья. “Но ведь это всего только внушение, — убеждал он себя, — воздух просачивается через всякие незаметные щели, проникает под дверь, а он в кабине один и ему вполне хватит кислорода”.
Человек по имени Павел Дук набрал в лёгкие как можно больше этого самого воздуха и крикнул:
— А-а-а-а-а!
И опять:
— Помогите!
А потом начал барабанить в стены кабины и в дверь ногами:
— Лифт остановился! Слышите, кто-нибудь?!
И опять уже на выдохе:
— Помогите!
Ответом было молчание. Мужчина замер и прислушался. Тишина. Страх с новой силой накатил на него, и он с отчаянием понял, что если не возьмёт себя в руки и не сумеет успокоиться, будет хуже. Тем более, он уже имеет проблемы с сердцем и гипертензию, пусть себе и в начальной стадии, но от этого не менее опасную.
Мужчина нащупал пульс и поднёс к глазам часы. В тусклом свете оплавленного спичками и окурками плафона он принялся считать.
Он насчитал почти тридцать циклов, пока секундная стрелка часов пробежала четверть циферблата.
“Почти сто двадцать, — мысленно запаниковал он. — Тахикардия на грани срыва, к тому же затылок сжимает. Давление”.
Но он сразу же принялся успокаивать себя: например, у американских астронавтов, когда они спускались в модуле на Луну, а потом выходили из него на поверхность, пульс, как отметили в Центре полётов, был около ста двадцати циклов в минуту. Так это же происходило на Луне, а он находится на Земле, даже неподалёку от своего дома, всего в нескольких остановках. Ну, а то, что он застрял в лифте, так это мелочь, достойная разве что смеха. В конце концов, лифтом всё время пользуются, люди обнаружат, что кабина не работает, сообщат, кому надо и его освободят.
Мужчина даже деланно усмехнулся и вдруг вспомнил про таблетки от давления, которые в последнее время нет-нет да и носил в карманах. Он ощупал их: один, второй, третий, но ничего, кроме перочинного ножика и портативного калькулятора, который неизвестно как здесь оказался, не обнаружил. “Видно, таблетки остались в другом пиджаке”, — подытожил он, и опять почувствовал, как холодеют спина и ладони.
Сердце билось в прежнем ритме. Человек по имени Павел Дук неожиданно вспомнил известные ему факты, которые теперь почему-то всплыли в памяти. Проведённые расчёты по частоте сердечных сокращений для разных видов животных совпадают с фактическими величинами продолжительности их жизни. Сердца животных за период жизни делают приблизительно одинаковое количество сокращений: в пределах одного миллиарда.
Однако же и человек, как утверждает современная наука, — животное, пусть себе и развитое.
Миллиард ударов.
Чтобы занять чем-нибудь свои мысли и успокоиться, а этого надо было добиться любыми путями, мужчина вытащил калькулятор и принялся подсчитывать: в одной минуте — шестьдесят секунд, что приблизительно соответствует такому же количеству сокращений сердечной мышцы. В шестидесяти минутах содержится три тысячи шестьсот, в сутках — восемьдесят шесть тысяч четыреста, в месяце — два миллиона пятьсот девяносто две тысячи, в году — тридцать один миллион сто четыре тысячи циклов, в шестидесяти годах — ...получалось немногим более миллиарда. Но продолжительность жизни современного человека искусственно увеличивают гигиена и медицина, а раньше люди вообще не жили больше сорока лет, прикидывал он.
Манипуляции с цифрами, тем не менее, не дали никакого результата. Страх с новой силой охватил его. Мужчина начал бить в стены кабины кулаками, а потом и ногами, пока настоящий припадок удушья не остановил его. Он сбросил пиджак и рванул ворот рубахи.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)